Два спасенных знамени

Два спасенных знамени

Первое Знамя принадлежало 222-му стрелковому полку, 49-й Краснознаменной стрелковой дивизии, 4-й Армии Западного фронта. Второе — 166-му артиллерийскому полку той же дивизии. Эти Знамена командир 222-го полка полковник Яшин и комиссар Антонов вручили лейтенанту-связисту и двум сержантам для того, чтобы они передали их в штаб Западного фронта в Минске. Одновременно лейтенанту было приказано доложить в штабе о той сложной обстановке, которая сложилась в первые дни войны в районе Высокая Черемха Брестской области: связь дивизии со стрелковым корпусом и штабом 4-й Армии прервана, дивизия, сдерживая бешеный натиск бронированных фашистских частей, истекает кровью, сражается одна в полном окружении.

Красные полотнища двух Знамен, продымленные фронтовым порохом, окропленные кровью в штыковых атаках, охватывали тела сержантов, а лейтенант имел при себе письмо-донесение командира 49-й дивизии командующему фронтом генерал-полковнику Павлову.

Трое военнослужащих, утомленные непрерывными боями, голодные, в грязном обмундировании продвигались только ночью. Они шли лесом, обходили болота, имея при себе три автомата ППД. На четвертые сутки, встретив в лесу группу военных из артполка человек 70 с командиром майором Дюрба, лейтенант передал ему оба Знамени и донесение и вместе с его штабом продолжал движение. В лесу пахло гарью. Фашистские стервятники жестоко бомбили белорусские деревни, сжигали дома, и местные жители со своим скарбом, скотом и детьми, обезумев от горя, метались по лесу. Войсковое соединение майора Дюрбы форсировало реку Березину и оказалось в районе местечка У святы, где и расположилось на отдых.

В один из тех дней в район их дислокации был сброшен советский десант, призванный выполнить приказ Верховного Главнокомандующего, требовавший от частей попавших в окружение не выходить к своим, а оставаться в тылу врага и вести партизанскую борьбу с оккупантами.

Таким образом, лейтенант и два сержанта влились в подразделение полка, которое стало партизанским отрядом под командованием майора Дюрбы. В отряде не было продовольствия, боеприпасов, палаток, шанцевого инструмента, рации. Люди измучены боями и дальними переходами, среди них есть и раненые. В отряде были 8 лошадей и 2 пушки без снарядов. Тем не менее, делая вылазки, бойцы из засад уничтожали фашистов, вооружались их трофейным оружием и постепенно обживались в лесных условиях. Перемещались с места на место с фланговыми и передовыми дозорами, согласно военному уставу. Уходя же из района Усвяты, штаб партизанского отряда решил спрятать два легендарных Знамени в лесу. Для этого было выбрано укромное место, недалеко от бомбовой воронки и двух поваленных сосен — запоминающиеся ориентиры. На близрастущих деревьях топором были сделаны заметные зарубки. Затем вырыли яму, в нее опустили две лошадиные торбы, в каждой — по свернутому полотнищу. Священные реликвии были покрыты брезентовой плащ-палаткой, засыпаны землей и замаскированы травяным дерном.

Партизанский отряд покинул местечко Усвяты…

…Эти два Знамени пролежали в земле, в лесу много лет и только в 1957 году группа военных с первым секретарем Калининградского Обкома партии Василием Ефимовичем Чернышовым и тем лейтенантом были найдены и переданы в Брестский музей. Ныне эти Знамена находятся в Государственном Центральном музее Советской Армии в Москве.

Эту фронтовую быль поведал мне тот самый лейтенант, ныне гвардии майор — Михаил Яковлевич Гофеншефер, встретивший первый день войны 22 июня 1941 года под Брестом на Бугской границе. Молодой лейтенант воевал тогда в составе 49-й дивизии, не раз прорывался сквозь кольца вражеского окружения, партизанил в лесах Белоруссии. В 1942 году отряд соединился с подразделениями 3-й Ударной Армии. Затем лейтенант был ранен. Лечился. Был выписан из госпиталя и направлен в 33-ю стрелковую бригаду. День Победы встретил в городе Горьком в 5-м полку связи.

На протяжении многих лет гвардии майор в отставке Михаил Яковлевич Гофеншефер является секретарем Совета ветеранов 4-й Армии Западного фронта. Совет связан с музеем Брестской крепости, переписывается с однополчанами и ветеранами по партизанскому движению, выступает перед колхозниками, рабочими, студентами, ведет большую шефскую работу по военно-патриотическому воспитанию молодежи.

Гвардии майор М. Я. Гофеншефер часто навещает те два легендарных Знамени, за участие в Великой Отечественной войне награжден двумя орденами Отечественной войны, двумя орденами Красной Звезды, медалью за боевые заслуги и 18-ю юбилейными медалями.

…Из сказанного выше известно, что оба Знамени были спрятаны в лесу и зарыты в земле. Было это в июле 1941 года.

Теперь приведем рассказ самого Михаила Яковлевича Гефеншефера:

— Форсировали Березину. В городе Борисове было много спичечных фабрик, горели и здания фабрик, и древесина, плывшая по реке. Наш отряд под командованием майора Дюрбы углубился в лес. Вырыли землянки. Вели разведку, искали связь с другими отрядами и подпольем. Заготавливали продовольствие, собирали оружие и боеприпасы в местах минувших боев. Каждый раз, когда сталкивались с оккупантами и их ставленниками-полицаями, вели с ними борьбу.

Я был назначен начальником связи отряда. Передо мной была поставлена задача найти радиоприемник, чтобы слушать Москву и доводить сводки Совинформбюро до личного состава отряда и населения.

Однажды с двумя бойцами в поисках радиоприемника я подошел к одной из деревень. Мы залегли и вели наблюдение. Вдруг я почувствовал, что проваливаюсь под землю, испугался и закричал. Ко мне подбежали бойцы. Оказалось, что я провалился в землянку. Откуда-то из-под земли появились два человека в лаптях, обросшие немолодые люди с автоматами ППД. Одним оказался товарищ Василий Ефимович Чернышов, первый секретарь Минского горкома КП Белоруссии, вторым — Ермолаев, начальник городской милиции Минска. Они ушли из горящего города последними, но не имея связи, скрылись в лесу вблизи родственников и знакомых, которые тайно их поддерживали.

В. Е. Чернышов стал комиссаром нашего отряда, он знал, где заложены партизанские базы с оружием и продуктами. Человек он был прямой, честный, образованный. Хороший организатор и руководитель. В отряде с его приходом как-то сразу все встало на свои места. С его помощью в районе Усвяты были сформированы еще два партизанских отряда и противник в этот район не совался. Уже осенью за Василием Ефимовичем Чернышовым товарищ Мазуров прислал самолет, и он улетел в штаб Партизанского движения Белоруссии, где вместе с Мазуровым и Машеровым руководил партизанской борьбой вплоть до освобождения республики советскими войсками.

Весь этот период и воевал в партизанском отряде майора Дюрбы, был дважды ранен в районе Старая Торопа. Об одном ранении хотелось бы рассказать особо. А дело обстояло так.

1941-й год. Зима. Фашисты блокировали наш лес. Их карательная экспедиция имела целью уничтожить наш партизанский отряд. Ночью, отвлекая немцев неожиданным сильным огнем в одном месте, мы ринулись в другом на прорыв. Сначала немцы были в замешательстве, но вскоре обнаружили главное место прорыва и открыли бешеную стрельбу из бронетранспортеров, обрушили на нас артиллерию, плотный минометный огонь. Крупным минным осколком я был ранен в левую руку. Потерял много крови. Закружилась голова, и я упал в снег. Мой друг, боец из 222-го полка Сергей Кренев подбежал ко мне и буквально тащил на себе добрых 3 километра. Вырвавшись из окружения, мы сделали своеобразную петлю и после прочеса леса фашистами снова вернулись на свою прежнюю базу. Вылечил меня старый фельдшер из местных жителей, он готовил отвары из разных корней и трав, делал мне примочки, дезинфицировал рану и вернул меня в строй. Сергей Кренев и этот фельдшер спасли мне тогда жизнь. Вот какой была наша партизанская дружба: «В бою не плошай и товарища в беде выручай!»

После того как партизанский отряд майора Дюрбы соединился с наступающими советскими войсками, М. Я. Гофеншефер осенью 1943 года после спецпроверки (считался «окружением») из города Сасово был направлен в город Муром для дальнейшего продолжения службы. Снова — фронт, снова — бои. Закончил войну в должности начальника связи 7 ПАД.

В 1957 году по приказу Министра обороны под Москвой была вновь сформирована 2-я гвардейская Таманская ордена Суворова и Невского дивизия, где М. Я. Гофеншефер служил помощником начальника связи штаба дивизии по радио. В этом же году он узнал, что Василий Ефимович Чернышов является первым секретарем Калининградского Обкома КПСС. Радости не было предела!

Вспоминает М. Я. Гофеншефер:

…Созвонился по телефону. Услышал добрый, звучный голос. Напомнил о себе, о нашей первой встрече в лесу в Усвятах под Минском в начале войны.

— Замечательно, что жив остался! Молодец партизан! — услышал голос Чернышова. — Надо увидеться. Передай командиру соединения, что завтра к нему поступит телеграмма, а из Москвы полетит попутный самолет, который доставит тебя в Калининград.

На следующий день командир дивизии генерал Комаров, получив телеграмму, предоставил мне отпуск на десять суток, место в самолете было забронировано, и я улетел в Калининград.

Василий Ефимович очень тепло меня встретил, показал город, увез к себе домой. Не хватало кратких дней и ночей для воспоминаний и разговоров.

Я напомнил Василию Ефимовичу о двух зарытых в лесу у местечка Усвяты боевых Знаменах. Он тут же предложил свою помощь. Обратился к командиру войсковой части с просьбой выделить мне микроавтобус, одного офицера, четырех солдат и саперного инструктора.

В Борисовском райкоме комсомола нам достали карту местности, дали лошадей, так как проехать здесь на машине в распутицу весной мы не могли. Прибыли на место. Состояние мое было очень тревожное, я сильно переживал. Волнение охватило и всех товарищей. Ведь прошло столько лет! Берег реки и окрестности сильно изменились. Смогу ли и найти тот лес, в котором мы спрятали Знамена? Мы осмотрели внимательно берега и прилегающий к ним лес, но меток на деревьях не находили. И лишь на четвертый день поисков вдруг один боец подозвал меня и показал на одном из деревьев буквы «МГ». Спазма сдавила мне горло. Слезы выступили на глазах. Это была моя зарубка «МГ» (первые буквы моего имени и фамилии). К вечеру, к нашей огромной радости, мы нашли место захоронения боевых Знамен. Знамена сохранились. Люди стояли в полном молчании, затем каждый хотел притронуться к ним рукой. Это были удивительные минуты! Люди прикоснулись к войне, к памяти о ней.

Был составлен акт, и мы вернулись в Калининград. По просьбе В. Е. Чернышова я показал эти Знамена в нескольких воинских частях Калининградского гарнизона…

Так была раскрыта еще одна страница Великой Отечественной войны, и мы узнали о подвиге советских воинов, спасших Знамена — символы нашей боевой Славы.