Послесловие
Послесловие
Отто Кляйншмидта — священника, биолога и орнитолога — можно считать первым биографом Брема. В 1896 году, через 12 лет после кончины писателя и путешественника, он приехал в Рентендорф и забрал себе коллекцию птиц Людвига Брема, которой угрожала гибель. Он сумел продать ее в Англию банкиру и зоологу Уолтеру Ротшильду. Часть этой коллекции сегодня находится в музее Кенига в Бонне. О. Кляйншмидт много лет изучал наследие Брема в научно-издательском отделе кирхи города Лютертадт-Виттенберг. После смерти Брема многие его тексты исчезли из изданий «Жизни животных», но благодаря усилиям энтузиастов были разысканы и в 1940–1950-е годы и стали вновь выходить в собранном виде. Причем некоторые из них были отредактированы еще 80 лет назад сыном Хорстом Бремом.
Из биографов Брема можно назвать Ганса Дитриха Хеммерляйна, выпустившего книгу «Сын птичьего пастора», куда вошли некоторые письма и семейные бумаги. Он же составил библиографию трудов Брема.
Бремов сегодня помнят в Германии, особенно в Тюрингии, где много лет работал его отец. Память об Отце животных хранится в мемориале и небольшом музее в долине Роды в Рентендорфе — местечке, ставшем ему домом только в самом начале и самом конце его беспокойной жизни.
Ну а лично для автора данной книги Брем начался с серии невзрачных внешне тоненьких книжечек под названием «Die neue Brehm-Bucherei» (ГДР), которые в 1960–1980-е годы продавались в двух магазинах международной книги — в Ленинграде и Москве, каждая их них была посвящена тому или иному отдельному животному — вымершему дронту ли, или вполне живой горилле, пчеле или носорогу. Я собирал эти книги, их у меня за десятилетия накопились десятки, если не сотни. Благодаря им я узнал очень многое о странах Африки, куда стремился и наконец попал, и именно они, эти книжечки, помогли мне выучить немецкий язык. Эти книжки выпускало виттенбергское издательство, то самое, которое когда-то начало собирать все материалы, связанные с жизнью Брема. Ну а первого своего Брема я получил в подарок от друзей моей мамы в 1970-е годы — то были три тома «Жизни животных» 1896 года выпуска с «теми самыми» рисунками Кунерта, некоторые из которых мы приводим в нашей книге.
Более 800 000 книг и аудиокниг! 📚
Получи 2 месяца Литрес Подписки в подарок и наслаждайся неограниченным чтением
ПОЛУЧИТЬ ПОДАРОКЧитайте также
Послесловие
Послесловие Пройдет немного времени, и 8-я гвардейская армия снимется с юга страны, чтобы влиться в войска, нацеленные для удара по Берлину.Мы прощаемся с украинской землей. От берегов Северного Донца и до Днестра прошли мы по ней с боями.Мы освобождали города, поселки,
Послесловие
Послесловие В давние времена у горцев был распространен обычай названного родства — куначество. Закреплялось это побратимство специальным ритуалом: мужчины клялись друг другу в вечной верности, обменивались оружием. Национальность тут не имела значения, главным
Послесловие
Послесловие В настоящей книге воспоминаний я дал подробную и безыскусную хронику происшествий четырёх дней, пытаясь через них нарисовать картину лагерного быта четырёх лет, — для этого подобрал материал, внутренне уравновешенный и наиболее показательный. Моё
Послесловие
Послесловие Итак, дорогие читатели, у российского престола фаворитки Государынь коренным образом отличались от фавориток Государей. В первом случае это были в основном подруги, наперсницы, помощницы в любовных похождениях и даже родные сёстры фаворитов. Такими были
ПОСЛЕСЛОВИЕ
ПОСЛЕСЛОВИЕ Сейчас я с интересом слежу за всем происходящим в искусстве Советского Союза. Особенно острым был этот интерес вначале – тотчас по приезде в Америку из лагерей Ди-пи («Displaced Persons»). С волнением покупал я номера «Советского искусства» у газетчиков на углу 5-й
Послесловие
Послесловие Перечитываю книгу и понимаю, что главы получились неодинакового размера. И это меня здорово огорошило. Родные и близкие стразу стали предлагать варианты выхода из ситуации, мол, тут урежь, а тут допиши хвостик. Ну и ладно, в конце концов, решаю я, вон Оксану
ПОСЛЕСЛОВИЕ
ПОСЛЕСЛОВИЕ Фридрих II Прусский в «Истории моего времени» весьма пристрастно оценил своих современниц и соперниц Анну Леопольдовну и Елизавету Петровну: «Обе эти принцессы были одинаково сластолюбивы. Мекленбургская прикрывала свои склонности скромною завесою, ее
Послесловие
Послесловие Уважаемый читатель наверно понял, что в этих записках, вполне документальных, все персонажи реальные люди. Географические пункты, в которых происходили события, также не изменены, как и фамилии и имена. Возникает вполне уместный вопрос: почему столько времени
Послесловие
Послесловие Я закончил свою рукопись, когда прекратил существование Советский Союз и был ликвидирован огромный аппарат НКВД — КГБ. Страна в великих муках ищет дорогу возрождения, порой начисто отвергая весь опыт советского семидесятилетия. Даже на склоне лет я не
ПОСЛЕСЛОВИЕ
ПОСЛЕСЛОВИЕ Терпеливые мои читатели, дочитавшие до последней страницы!Пусть моя история поможет идти, не удлиняя дорогу к самому себе, и в пути отличать тупики от поворотов.Пусть эта книга поможет кому-то найти крупицу правды и встретить душу, идущую той же дорогой.И если
Послесловие
Послесловие Не раз вспоминалась мне встреча с калининградской попутчицей, когда осенью 1966 года около месяца я провела в Германской Демократической Республике.Сердечно и радушно отнеслись к моей работе многие художники и искусствоведы. Они не только снабжали меня всеми
Послесловие
Послесловие Первый том романа «Изменник» является тщательной обработкой событий в оккупированной немцами части Совсоюза. На фоне действительно происходивших событий, я попытался создать художественный вымысел, где принимают участие живые люди, которых я наблюдал там
Послесловие
Послесловие Омар Хайям сдержал все свои обещания. Оставшиеся ему восемь лет жизни, после того как он закончил свои записки, он прожил в Нишапуре в молчании, ничего не написав и встречаясь только с очень узким кругом людей. И все эти встречи проходили исключительно в его
Послесловие
Послесловие «Вот я и закончил свой «труд жизни» — сгусток моих неотвязных дум, боли, недоумения, мечтаний, ненависти, источник моей гордости, силы и надежды, помогавшей мне оставаться в живых и Человеком в душном и ничтожном, призрачном и самоубийственном существовании.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
ПОСЛЕСЛОВИЕ Некоторые современники, даже из числа адмиралов на больших должностях в настоящем или прошлом, прочитав «Крутые повороты», оценили их как оправдания Николая Герасимовича за взлеты, а вернее — за периодические «падения». Но это мнения отдельных людей, лично