ДВАЖДЫ КРЕЩЕННЫЙ

ДВАЖДЫ КРЕЩЕННЫЙ

Сердце комкора тоже оказалось не железным. После возвращения из Чечни оно стало давать сбои. Врачи настаивали на операции.

Но прежде, чем отдать мужа в их руки, Тамара Павловна настояла на том, чтобы он крестился.

У Рохлина не было ни сил, ни желания сопротивляться. Однако идти в церковь, где следовало отстоять весь обряд, он не мог. Ноги и так едва его носили, хотя он и не подавал виду.

Священник, зная о состоянии генерала, согласился провести обряд в домашних условиях.

На генерала было грустно смотреть. Он стоял перед священником, сосредоточенно и серьезно разглядывая огонек свечи, которую держал в руках. В тот момент даже не верилось, что крестится боевой генерал, человек незаурядной судьбы и неуемного нрава. Он был послушен как дитя. Выполнял все, что требовалось по обряду, и не проявлял ни малейшего нетерпения, так свойственного ему в другой обстановке.

Мне тогда показалось, что Рохлин, наверное, впервые за многие годы думал о вечном...

Впрочем, не знаю, может, он думал о чем-то другом. Например, о том, как много еще нужно успеть сделать... Думал так же, как потом, после операции, когда, очнувшись от наркоза, вместо того, чтобы прислушаться к биению прооперированного сердца, потребовал телефон и позвонил вВолгоград. Не застав никого из своих заместителей, он устроил разнос дежурному, поставив ему с десяток задач.

...Священник надел на шею генерала крестик. Рохлин перекрестился. Торжественный обряд закончился.

Крестными родителями ему стали Евгений Кривозубов - ныне полковник, доктор медицинских наук, начальник кардиологического отделения госпиталя им. Николая Бурденко, где генералу сделают операцию на сердце, и Надежда Нургалиева - давняя подруга Тамары Павловны.

Последняя, гордая свершившимся фактом, позвонила сестре комкора.

Лидия Яковлевна только руками развела: "Его же еще младенцем бабушка крестила..."

- Я никогда не интересовался, был ли крещен, - говорит Рохлин. - Мать тоже на эту тему не говорила...

Но даже во времена, когда к религии и ее атрибутам отношение было далеко не такое, как сейчас, Рохлин не считал возможным быть агрессивным атеистом.

Когда в Афганистане один политработник сорвал с солдата нательный крестик, надетый на того его матерью, командир полка подполковник Рохлин пригласил политработника к себе.

- Видишь, - сказал он, отвернув борт кителя, - эту иконку мне жена зашила. А я в церкви ни разу не был и креститься не умею. Но есть святые вещи, хотя, быть может, нам непонятные. Солдату крестик мать надела. Верни ему. Мать знает, что делает.

В Грозном, в подвале консервного завода, над кроватью комкора тоже висела иконка.

Журналисты спрашивали генерала: "Откуда она?"

- Из Волгограда прислали, - отвечал Рохлин. - Пару теплых носков и иконку...

Сегодня, когда кто-то интересуется, был ли он крещен, генерал с гордостью говорит: "Дважды..."