"ЦЕЛЬЮ ВСЕЙ МОЕЙ ПОЛИТИКИ БУДЕТ БОРЬБА ЗА РОДИНУ, БОРЬБА ЗА АРМИЮ..."

"ЦЕЛЬЮ ВСЕЙ МОЕЙ ПОЛИТИКИ БУДЕТ БОРЬБА ЗА РОДИНУ, БОРЬБА ЗА АРМИЮ..."

Эти слова, сказанные генералом Рохлиным на первой пресс-конференции в качестве одного из лидеров движения "Наш дом - Россия", нуждались в практическом подтверждении.

И, став председателем Комитета Государственной Думы по обороне, он попытался эту цель осуществить.

Его многочисленные выступления и доклады в Госдуме касались не только военных вопросов. Генерал вникал и в другие проблемы.

В частности, в феврале 1997 года, когда Киргизия, Узбекистан и Казахстан начали подготовку к совместным с США военным учениям, в Госдуму по инициативе Рохлина был приглашен вице-премьер правительства Валерий Серов. После доклада Серова выступил Рохлин.

"Почему Америка за 15 тысяч километров нашла общие интересы с Центральноазиатскими республиками, - задал вопрос генерал, - а рядом находящаяся и так нуждающаяся в союзниках Россия - нет?" Генерал настаивал на необходимости искать то, что сближает государства бывшего СССР, а не то, что их разъединяет, (см. полный текст в приложениях). Материалы этого выступления имели серьезный международный резонанс. В частности, президент Украины Леонид Кучма прислал Рохлину письмо, где говорилось: "... не будет преувеличением сказать, что в нашей стране знают Вас как политика, последовательно выступающего за конструктивное и полноправное сотрудничество с Украиной. Мне особенно приятно отметить, что в диалоге с Вами всегда присутствуют откровенность и конструктивность при обсуждении самых сложных проблем..."

Сам факт письма президента страны председателю парламентского Комитета соседнего государства говорит о многом. Президенты просто так писем не пишут.

Другой доклад, "О нарушениях при поставках Россией оружия в Республику Армения" (см. доклад в приложениях), свидетельствовал, что генерал не приемлет двуличной политики российских властей, способствующей разжиганию конфликтов между республиками бывшего Союза. Даже депутаты напугались сведений, приведенных в этом докладе, и тут же приняли решение засекретить его.

Ситуация в Дагестане, где, по мнению Рохлина, созданы все условия для повторения чеченских событий, тоже стала предметом изучения генерала и заставила его отправиться в республику.

Побывав на границе Дагестана с Азербайджаном, он убедился, что граница разделила лезгинский народ, проживающий по обе ее стороны, что ведет к накалу обстановки. В своем докладе, сделанном после этой поездки, Рохлин говорил: "Побывав на государственной границе, наша делегация увидела там границу горя и слез" (см. приложение: доклад "О положении на Северном Кавказе").

Генерал настаивал на том, чтобы Дагестану были предоставлены максимальные возможности для экономического развития с целью создания нормальных условий жизни населения и преодоления негативных тенденций в его настроениях. Насколько генерал был прав, видно по сегодняшней ситуации в Дагестане.

Разносторонность проблем, к которым обращался Рохлин, может удивить тех, кто не знает генерала. Например, его доклад по проблемам подрастающего поколения (см. приложения), который он подготовил и распространил в Госдуме, на первый взгляд никак не вписывается в имидж боевого генерала и политика, играющего на "военном поле". Армия у нас до недавних пор считалась народной, и если это относилось лишь к Советской Армии, то журналист Вадим Бродский по-своему прав, написав, что Рохлин был "советским" генералом ("Московский комсомолец" в воскресенье" № 124-А (26) 5 июля 1998 года). Между тем известно, что внимание генерала к проблемам детей во многом связано с влиянием жены. Тамара Павловна - член правления Российского детского фонда, постоянно занимающаяся вопросами организации помощи детским домам и больницам, неоднократно обращалась к мужу-депутату за поддержкой в решении этих проблем. Ее заботы вольно или невольно становились заботами мужа. А многолетние проблемы с лечением сына позволяли генералу самому убедиться, что дети у нас в стране - далеко не самый привилегированный класс, как заявляли об этом многие известные политики.

Но как бы там ни было, военные вопросы, проблемы обороноспособности страны всегда оставались главными в работе Рохлина в Госдуме.

Он усиленно работал над законодательной базой военного строительства. В разработке Комитета по обороне, возглавляемого генералом, находилось 32 законопроекта и по 20-ти Комитет являлся соисполнителем. Приоритеты Рохлин отдавал законопроектам "О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон "О статусе военнослужащих", "О воинской обязанности и военной службе", "О военной реформе в Российской Федерации", "О Совете обороны...".

Последние два законопроекта были с порога отвергнуты президентскими структурами. "Не компетенция Госдумы" - так коротко можно сформулировать отношение власти к инициативам Рохлина.

Между тем генерал считал необходимым принять эти законопроекты.

- Госдума не собирается проводить военную реформу, отбирая "хлеб" у исполнительной власти, - заявлял Рохлин. - Но и стоять в стороне не может.

В законе "О военной реформе..." он предлагал определить основные принципы этой реформы, ее этапы, уровень финансирования и ответственность всех ветвей власти...

А законом "О Совете обороны..." (название проекта много раз менялось ввиду необходимости увязать его с Конституцией) Рохлин хотел создать такой государственный орган, который мог бы взять на себя проблемы управления процессом реформ.

- Будь президент семи пядей во лбу, он не сможет заниматься всем, - утверждал генерал. - Совет безопасности тоже не справится с задачей военной реформы, потому что у него круг вопросов куда шире. А силовые министерства и ведомства сами себя реформировать не могут. Это задача государства.

- Реформировать надо не армию, - настаивал он, - а всю систему обороны страны. И вопросы управления этим процессом нельзя поручать ведомствам...

Генерал хорошо помнил, как управлялись силовые структуры в Чечне...

Война в Чечне, проблемы, проявившиеся в ее ходе, подсказывали Рохлину настоятельную необходимость реформ. Впрочем, не только личный опыт был тому причиной. Информации о катастрофическом положении армии у председателя Комитета Государственной Думы по обороне было куда больше, чем у командира корпуса. Один только доклад Службы внешней разведки (СВР) - "Западные оценки военного потенциала России" (см. приложения) - давал обильную пищу для размышлений...

Генерал инициировал проведение парламентских слушаний, где выступил с докладом "Оценка Комитетом Государственной Думы по обороне состояния дел в области военной реформы". В нем он, в частности, говорил:

"О ходе военной реформы общество информируют начиная с 1992 года, однако реальных мер по преобразованию военной организации нет. Дела подменяются рассуждениями, оторванными от насущных потребностей государства.

По истечении шести лет ни в государственных органах власти, ни в обществе нет единого понимания целей и содержания военной реформы, на сегодня даже Министерство обороны считает возможным проведение реорганизации Вооруженных Сил в отрыве от военной реформы в целом".

Анализируя ситуацию в области обороны и деятельность правительства, генерал делал вывод: "...возникают вполне обоснованные сомнения в реалистичности военной реформы и даже в сохранении Вооруженных Сил" (см. доклад в приложениях).

Еще раньше он заявлял, что "для проведения военной реформы нужна единая концепция строительства Вооруженных Сил и других войск как минимум на десятилетнюю перспективу. Она должна быть основана на желании России жить в мире с соседями и в то же время на возможности дать отпор любому агрессору".

Рохлин никогда не был "ястребом".

"Мы должны решительно пересмотреть свои взгляды на развитие армии, исходя из экономического состояния государства", - говорил он.

Настаивая на достаточном финансировании обороны, генерал всегда искал и предлагал меры по экономии военных расходов.

Но в то же время он не питал иллюзий относительно перспектив мирового развития и всячески боролся с теми, кто убеждал российское общество в отсутствии каких бы то ни было опасностей, из-за которых следует содержать армию и укреплять оборону страны.

- Мне часто приходилось сталкиваться с фактами, говорящими об отсутствии у людей чувства опасности, - говорил генерал. - Но одно дело, когда это чувство отсутствует у солдата в бою, другое - у командира, который посылает этого солдата в бой. И совсем иные последствия имеет отсутствие опасности у политиков и государственных деятелей, от которых зависит будущее целого народа и государства...

В рамках борьбы за создание оптимальной системы безопасности и обороны страны были и предлагаемые Рохлиным законопроекты "О военной реформе..." и "О Совете обороны...". Он считал, что они подтолкнут исполнительную власть перейти от разговоров о реформе к практическим шагам.

Но президент и его окружение стояли "насмерть". Их усилиями эти законопроекты так и не будут вынесены на обсуждение Думы. А планирование и проведение реформы будет поручено фактически тому, кого Рохлин считал одним из главных виновников поражения армии в Чечне, - новому начальнику Генштаба генералу Анатолию Квашнину. Предложения Игоря Родионова, успевшего всего восемь месяцев побыть министром обороны, Борис Ельцин даже не захочет слушать...

Законопроект, совершенствующий и расширяющий ранее принятый Закон "О статусе военнослужащих", тоже был отвергнут президентом. Главный аргумент: "Требует много расходов". Власти не собирались рассчитываться с солдатами, офицерами и их семьями за смерть, увечья и горе, которые они принесли им, послав в Чечню.

Лишь в апреле 1998 года обе палаты Федерального Собрания преодолели вето президента. Будет ли закон исполняться - это уже другой вопрос.

Несколько раньше, в марте, после двухлетней борьбы, президент наконец подписал и Закон "О воинской обязанности и военной службе".

Не секрет, что в начале своей депутатской деятельности генералу требовалось много времени и труда для изучения состояния дел в обороне государства. Кругозор комкора нуждался в значительном расширении.

Ему помогали многие: опытные сотрудники аппарата Комитета по обороне, военные ученые офицеры запаса Вадим Осинин и Анатолий Новиков, доктор химических наук Наталья Калинина, много лет отдавшая изучению проблем химического оружия, офицеры и генералы Генерального штаба и Министерства обороны. Но особую, можно сказать, роль сыграл главнокомандующий Ракетными войсками стратегического назначения (РВСН) Игорь Сергеев.

Рохлин неоднократно встречался с ним и как губка впитывал все, что рассказывал ему умный и опытный главком. Генерал был старательным учеником.

Закончилась эта учеба самым неожиданным образом.

- Весной 1997 года, - рассказывает Рохлин, - Сергеев собрал ведущих конструкторов стратегического оружия в Институте теплотехники. На эту встречу был приглашен и я. Разговор состоялся серьезный. Проблем в этой отрасли было более чем достаточно. Из-за недостатка в финансировании состояние научных работ по созданию нового поколения отечественного стратегического оружия тормозится. Предприятия ракетостроения теряют способность освоить новые технологии и серийно выпускать новую технику. Заводские цеха требуют переоснастки, установки нового оборудования. Утрачиваются высококвалифицированные кадры ученых, инженеров, рабочих. Кроме того, ракеты, стоящие сегодня на дежурстве, уже отработали два гарантийных срока. Ситуация такова, что с 2003 года начнется их обвальный выход из строя. Максимум к 2010 году, при сохранении нынешних условий существования стратегических сил ядерного сдерживания, Россия лишится своего ядерного щита.

А при условии, что силы общего назначения находятся в еще худшей ситуации, мы останемся беззащитны перед любой угрозой со стороны агрессора. Сказки о том, что таких угроз нет, не выдерживают никакой критики. Иначе зачем бы было войскам НАТО двигаться к нашим границам, что они делают с упорством, достойным лучшего применения. Наш сосед на Дальнем Востоке - Китай - развивается головокружительными темпами - по 13 процентов прироста валового национального продукта в год. Учитывая ограниченность его территории и огромное население, он при таком развитии просто вынужден будет искать жизненное пространство. А на севере у него - Россия с огромными малонаселенными территориями... Недаром еще Ден Сяопин говорил, что с Россией они будут жить дружно до 2010 года. А что потом? А потом у России не будет сил сдерживать китайскую экспансию. Не только обычных, но и ядерных сил у нас уже не будет.

Именно тогда, на встрече в Институте теплотехники, был поставлен вопрос о необходимости обратиться к президенту с предложением провести парламентские слушания по проблемам стратегических ядерных сил.

По опыту прежних парламентских слушаний, где обсуждались важные проблемы: реформа в армии, причины массовой гибели военнослужащих в Чечне и другие, Рохлин знал, что эффективность таких мероприятий не очень высока, если в них не принимают участия высокопоставленные лица правительства.

- А чтобы правительство зашевелилось, надо было заручиться поддержкой президента, - продолжает Рохлин. - Но президент, по нашему мнению, мог отреагировать достаточно серьезно только тогда, когда проблему перед ним поставит кто-то из высших лиц руководства страны. Мы посчитали, что это может быть один из спикеров палат Федерального Собрания.

Рохлин обратился по этому вопросу к председателю Государственной Думы Геннадию Селезневу и председателю Совета Федерации Егору Строеву.

Оба согласились с предложением и поддержали идею.

- Впервые, - говорит Рохлин, - два спикера подписали один документ.

2 июня 1997 года этот документ (см. приложения) ушел в администрацию президента. Рохлин был не просто удовлетворен. Он ликовал: важнейшая проблема страны будет поднята на самом высоком уровне. Это превосходило его ожидания.

... Примерно 18 июня все ожидания рухнули. Документ потерялся в коридорах президентской администрации. Борис Ельцин никак не отреагировал на предложения двух спикеров. А генерал Игорь Сергеев, став министром обороны, прислал в Думу письмо, где говорилось, что в проведении парламентских слушаний по проблемам стратегических ядерных сил нужды нет.

Это был край. И Рохлин, обещавший, что "никто ни в одном выступлении не услышит лести правительству, лести президенту", в ночь с 19 на 20 июня написал "Обращение к Верховному Главнокомандующему Вооруженными Силами Российской Федерации и военнослужащим России", где задал Борису Ельцину резонный вопрос: "...имеете ли Вы право, господин Верховный Главнокомандующий, со своим опытом в военной области, ничего не сделав за последние шесть лет для военной безопасности страны, укрепления Вооруженных Сил, принимать единоличные решения за весь российский народ, пренебрегая усилиями и лишениями его старшего поколения?" (См. полный текст в приложении.)

На следующий день - 20 июня - Обращение подписали 12 из 18 депутатов - членов Комитета Государственной Думы по обороне. И оно было обнародовано.

Но значение этого документа, независимо от числа подписавших, трудно переоцените. С него начинается новый этап не только в жизни генерала Льва Рохлина, но и в борьбе оппозиции против режима, возглавляемого Борисом Ельциным. И главное в этом то, что военные устами Рохлина наконец сделали крупную заявку на свое место в жизни государства.

Через несколько дней генерал объявил о начале создания движения "В поддержку армии, оборонной промышленности и военной науки".

История создания нового Движения, его роль и значение требуют отдельного изучения и отдельного рассказа.

Но уже сейчас следует сказать, что Рохлин даже в тот момент еще не был готов встать в ряды радикальной оппозиции. Шел он к этому стремительно, но последовательно.

Сначала он полагал, что Движение должно сотрудничать с правительством и президентом, поддерживая положительные инициативы последних.

- Двери Движения открыты для всех, кому небезразлична судьба России, - говорил генерал.

И более ста организаций самого разного толка - от левых до правых - поддержали Движение. Весь июль и август 1997 года члены оргкомитета по его созданию во главе с Рохлиным ездили по регионам страны с целью создания региональных организаций. И чем глубже генерал и его сподвижники вникали в состояние дел, которое было на местах, тем меньше было иллюзий, тем серьезнее вставал вопрос о том, что беда армии - лишь часть огромных, катастрофических проблем, в которые погружается страна.

Проехав первые 15 областей и оценив ситуацию, Рохлин подписал новое обращение, где заявил: "Мы скоро потеряем право называться гражданами России" (см. приложение). В этом обращении впервые было выдвинуто требование об отставке президента.

Реакция последнего на обвинения генерала в свой адрес была на удивление быстрой. "Мы сметем рохлиных", - заявил Борис Ельцин.

- Президент, конечно, может смести кого угодно, - ответил генерал. - Но даже когда рядом взрывались снаряды и свистели пули, я не падал на колени.

Пресса отзывалась об инициативах Рохлина по-разному. Но больше оценивалась личность самого генерала. Обозреватель радиостанции ""Эхо Москвы" и ведущий передачи "Час быка" (НТВ) Андрей Черкизов, известный своей бесцеремонностью и хамством, заявил: "Рохлин - генерал, еврей и дурак. Три взаимоисключающих качества".

А журналист Леонид Радзиховский на страницах журнала "Огонек" писал: "Рохлин точно генерал, еврей по отцу и совершенно не дурак. Никаких внутренних противоречий в его личности нет, наоборот, по-моему, он человек очень цельный и хитрый. И типичный для военной среды". Скептически оценивая призыв генерала к офицерам отстаивать свои права, Радзиховский констатировал: "Армия столь же беззащитна перед демократией, как и перед тоталитарным строем. И когда настали трудные времена, к своему нищенству люди с ружьем отнеслись куда более покорно, чем люди со школьными указками, не говоря уж о людях с отбойными молотками.

У армии нет политических лидеров, - писал далее журналист, - а политики в мундирах - от Руцкого до Лебедя - не слишком много занимались проблемами а1та та1ег. Они вышли из своей шинели. Они старались играть на всем политическом поле.

Рохлин представляет фигуру принципиально новую. Военный, ставший публичным политиком, но занимающийся именно военными вопросами, - аналогов в русской истории еще не было".

10 сентября 1997 года Рохлин вышел из движения "Наш дом - Россия", заявив Виктору Черномырдину, что "это не я ухожу, а вы меня выталкиваете".

- У меня не было выбора, - говорит Рохлин. - Ни фракция НДР, ни руководство самого движения "Наш дом - Россия" ни в чем никогда меня не поддерживали. Даже в вопросах борьбы с коррупцией я не нашел у них поддержки. О какой совместной работе после этого могла идти речь?

19 сентября генерал провел пресс-конференцию, где рассказал о планах его дискредитации в глазах общества и, если это не удастся, физического устранения. Главным организатором этих планов он назвал Евгения Савостьянова, заместителя главы президентской администрации.

20 сентября состоялся первый съезд общероссийского общественного Движения "В поддержку армии, оборонной промышленности и военной науки".

25 декабря второй съезд Движения преобразовал его в политическое.

В мае 1998 года Рохлин был освобожден от должности председателя Комитета Государственной Думы по обороне. Фракция КПРФ проголосовала за его смещение.

- Коммунистам я тоже не очень подошел, - так прокомментировал генерал это событие.

24 июня 1998 года Рохлин направил лидеру Республиканской партии в Конгрессе США Тренту Лотту (Trent Lott) письмо с предложением вынести на обсуждение Конгресса вопрос о предоставлении кредитов России, которые разворовываются и обрекают многие поколения российских граждан быть вечными должниками, без будущего (см. текст письма в приложениях).

Кроме того, он подготовил проект постановления Государственной Думы "О неответственности граждан Российской Федерации за не предусмотренные Федеральным законом "О федеральном бюджете на 1998 год" внешние финансовые заимствования", где говорилось, что власти используют займы, в том числе и внешние, для предотвращения социального взрыва, вызванного хроническими неплатежами. "Планируемые на ближайшее время новые внешние заимствования, без видимой перспективы их возврата в оговоренные сроки, вызывают обоснованную тревогу депутатов Государственной Думы, - писалось далее в проекте этого постановления, - так как усугубляют политическую и экономическую зависимость России от западного политического и финансового диктата, не улучшая при этом благосостояние ее граждан".

В проекте постановления предлагалось: "Поручить Счетной палате Российской Федерации в июле - августе провести проверку внешних долгов Российской Федерации, направления и порядок их использования, сроки и источники погашения" (см. текст проекта постановления в приложениях).

В июне же обрушился рынок ценных бумаг. Котировки акций крупнейших российских компаний резко пошли вниз.

Генералу не раз говорили, что один из планов борьбы против него предполагает подобный сюжет с целью обвинить его в расшатывании политической стабильности в стране, на которое болезненно реагирует рынок. Это давало возможность ополчить против него все финансовые и предпринимательские круги России. Рохлин, не являясь специалистом в финансовых играх, не представлял себе, как такое можно сделать практически, и отмахивался от такой информации, считая ее несерьезной.

В этом же месяце Рохлин получил информацию о плане покушения на него. Планировалось организовать автомобильную катастрофу. Он предупредил об этом своего охранника Александра Плескачева, но сказал, чтобы тот не передавал этого водителю, который начнет нервничать и может сам создать аварийную ситуацию.

В конце июня Рохлин направил письма в органы прокуратуры, ФСБ, налоговой инспекции и налоговой полиции с предложениями проверить информацию о расхищении государственных средств на предприятиях, связанных с добычей нефти.

Копии писем он передал адвокату Юрию Маркину, занимающемуся этой проблемой.

30 июня в передаче "Акулы пера" 6-го телеканала Рохлина спросили, сколько у него чемоданов с компроматами на чиновников.

Генерал ответил, что компроматы на представителей нынешней власти не могут уместиться даже в здании телекомпании.

3 июля 1998 года, через год и 13 дней после обнародования своего обращения к Верховному Главнокомандующему и военнослужащим 9 лучший, по оценке газеты "Московский комсомолец", российский боевой генерал-сухопутчик конца XX века Лев Рохлин был застрелен на своей даче в подмосковной деревне Клоково.

Главной обвиняемой стала его жена - Тамара Павловна, тридцать трудных лет бывшая, по словам самого Рохлина, его верной подругой и надежным тылом.