Приход геологов. Появление в печати различных статей. «Таежный тупик» В.М. Пескова
Приход геологов. Появление в печати различных статей. «Таежный тупик» В.М. Пескова
Группа Штюрмера ушла, и наступил самый длительный промежуток времени, когда никаких встреч с Лыковыми не происходило. И теперь уже до встречи с геологами, о чем много писали газеты, пройдет ровно двадцать лет.
Все эти годы, как и предыдущие двадцать один год, семья Лыковых была один на один с суровой природой Западных Саян, с массой трудностей, которые подстерегали их буквально на каждом шагу. Это выражалось в первую очередь в неурожаях, в наступлении раньше обычного зимы, когда при уборке главного продукта питания — картошки — приходилось разгребать снег. Все это сразу сказывалось на питании, а что такое голод, семья испытывала не раз. Особенно тяжелым был 1961 год, точнее, зима с 1960-го на 1961 год, когда не удалось из-за неурожая по причине резкого похолодания и снегопада летом собрать не только то, что давал огород, но и то, что давала тайга, и зиму встретили почти без запасов. В ту страшную зиму 16 февраля скончалась Акулина Карповна.
Таким образом, в полной изоляции семья Лыковых находилась 41 год. Надо отметить, что те встречи с людьми, о которых мы писали, никоим образом не отразились на благополучии семьи. Ну, состоялась встреча, поговорили, договорились о чем-нибудь, и на этом встреча заканчивалась. Но главная причина того, что Лыковы были брошены на произвол судьбы, — это ликвидация Алтайского заповедника в 1951 году, когда даже думать о семье Лыковых стало некому. Вот эти даты, когда происходили кратковременные встречи, о которых мы знаем: 1940, 1941, 1946, 1951, 1958 годы. До 1937 года Лыковы жили, как и все, открыто и не таясь.
Что касается еще каких-то тайных встреч, о чем можно прочитать в газетах, то, на мой взгляд, все это плод чьей-то фантазии, во всяком случае, нам ничего не известно, и мы никогда ни от кого не слыхали, что кто-то ходит к ним, помогает этой семье, регулярно доставляет им продукты питания и т. д. В газете «Московский комсомолец на Алтае» в одной из статей о Лыковых можно прочитать следующее: «Их племянники, что жили в Абазе, постоянно снабжали их всем необходимым, поднимались на лодке вверх по реке и привозили соль, сахар и другую снедь». Откуда это? Кто мог такое сообщить? Ничего подобного не было и быть не могло. Ни муки, ни соли, ни тем более сахара и «другой снеди» им никто никогда, до встречи с геологами, не доставлял, да и не был у них никто в этот двадцатилетний промежуток времени.
Здесь уместно вспомнить, что написала в своих воспоминаниях Галина Письменская — начальник группы геологов, которые были заброшены вертолетом примерно в 15 километрах от места проживания Лыковых. Эта группа в составе четырех человек, включая Г. Письменскую, были первыми, кто встретился с Лыковыми в 1978 году, спустя двадцать лет после встречи Лыковых с группой московских туристов Ю. Штюрмера. Изучая предполагаемое место работы, летчики обратили внимание геологов на подозрительный огород, который им удалось увидеть с воздуха, подбирая удобное место для посадки вертолета. Таким образом, геологи были в какой-то степени подготовлены к встрече с таинственными людьми. В своих воспоминаниях Г. Письменская невольно расставляет все точки над i, доказывая тем самым, что у Лыковых никто никогда не был, и что они бы выглядели иначе, чем так, как увидели их они. Вот что она писала, когда ее группа, ориентируясь на пометку летчиков на карте, вышла к домику Лыковых. Привожу выдержки из прекрасно написанных воспоминаний.
«…И вот жилище возле ручья. Почерневшая от времени и дождей хижина со всех сторон была обставлена каким-то таежным хламом, корьем, жердями, тесинами. Если бы не окошко размером с карман моего рюкзака, трудно было бы поверить, что тут обитают люди. Но они, несомненно, тут обитали — рядом с хижиной зеленел ухоженный огород с картошкой, луком и репой. У края лежала мотыга с прилипшей свежей землей.
Наш приход был, как видно, замечен. Скрипнула низкая дверь. И на свет божий, как в сказке, появилась фигура древнего старика. Босой. На теле латаная-перелатаная рубаха из мешковины. Из нее ж — портки, и тоже в заплатах, нечесаная борода. Всклокоченные волосы на голове. Испуганный, очень внимательный взгляд. И нерешительность. Переминаясь с ноги на ногу, как будто земля сделалась вдруг горячей, старик молча глядел на нас. Мы тоже молчали. Так продолжалось с минуту. Надо было что-нибудь говорить. Я сказал:
— Здравствуйте, дедушка! Мы к вам в гости… Старик ответил не тотчас. Потоптался, оглянулся, потрогал рукой ремешок на стене, и, наконец, мы услышали тихий нерешительный голос:
— Ну, проходите, коли пришли… Старик открыл дверь, и мы оказались в затхлых липких потемках. Опять возникло тягостное молчание, которое вдруг прорвалось всхлипыванием, причитаниями. И только тут мы увидели силуэты двух женщин. Одна билась в истерике и молилась: «Это нам за грехи, за грехи..!» Другая, держась за столб, подпиравший провисшую матицу, медленно оседала на пол. Свет из оконца упал на ее расширенные, смертельно испуганные глаза, и мы поняли — надо скорее выйти наружу. Старик вышел за нами следом. И тоже немало смущенный, сказал, что это две его дочери.
Давая новым своим знакомым прийти в себя, мы разложили в сторонке костер и достали кое-что из еды.
Через полчаса примерно из-под навеса избенки к костру приблизились три фигуры — дед и две его дочери. Следов истерики уже не было — испуг и открытое любопытство на лицах.
От угощения консервами, чаем и хлебом подошедшие решительно отказались: «Нам это не можно!». На каменный очаг возле хижины они поставили чугунок с вымытой в ручье картошкой, накрыли каменной плиткой и стали ждать. На вопрос: «Ели вы когда-нибудь хлеб?» — старик сказал: «Я-то едал. А они нет. Даже не видели».
Одеты дочери были так же, как и старик, в домотканую конопляную мешковину. Мешковатым был и покрой всей одежды: дырки для головы, поясная веревочка. И все — сплошные заплаты».
«…В вечеру знакомство продвинулось достаточно далеко, и мы уже знали: старика зовут Карп Осипович, а дочерей — Наталья и Агафья. Фамилия — Лыковы».
«…Молитвою собеседники наши прерывали долго тянувшийся разговор. Вопросов с обеих сторон было много. И пришло время задать главный для нас вопрос: каким образом эти люди оказались так далеко от людей? Не теряя осторожности в разговоре, старик сказал, что ушли они с женой от людей по божьему повелению. „Нам не можно жить с миром…“.
Принесенные нами подарки — клок полотна, нитки, иголки, крючки рыболовные — тут были приняты с благодарностью. Материю сестры, гладили руками, рассматривали на свет».
(Записки Г. Письменской взяты из книги В. Пескова «Таежный тупик»). Эта короткая запись Г. Письменской лишний раз подтверждает полную изоляцию Лыковых — на протяжении многих лет и никакой связи ни с кем не было. А геологи — это люди немногословные, большой силы воли и никогда лишнего не говорят. Надо сказать, что старшая дочь Наталья и сын Савин видели людей несколько раз в своей жизни: когда жили в поселке на Каире, когда жили на Алтае в Турочакском районе, где родилась Наталья, когда к ним пришли наблюдатели заповедника и в 1946 году военно-топографический отряд. Агафья и младший сын Дмитрий людей не видели никогда. Первые люди, которых они увидели своими глазами, были геологи группы Г. Письменской.
Но если кто-то когда-нибудь регулярно бывал у Лыковых, как пишут газеты, то из простых вещей, как резиновые и кирзовые сапоги, валенки, ватные телогрейки, овчинные полушубки, дешевые ткани типа фланели, тонкого брезента и т. д. могли привозить для всех Лыковых сколько угодно. Этими товарами в 50–60 годы были завалены прилавки сельских магазинов. Могли также привозить дешевые крупы: пшено, гречку, овсянку и, конечно, соль. Говоря простонародным языком, все эти товары и продукты всегда были, как шутя говорили «дешевле воды».
А вот когда Лыковых обнаружили и это стало достоянием гласности, вот тут и родственники моментально зашевелились и стали посещать и помогать, кто чем может. Надо сказать, что многие из них практически стали забывать о Лыковых. Некоторые старики ушли из жизни, молодежь Лыковых никогда не видела, да и не знали точно, где они, живы ли они, тем более что слухи об их местопребывании были самые разноречивые.
В статьях о Лыковых можно прочитать и такое, что якобы Карп Осипович в течение нескольких лет избродил все пространство в радиусе до 700 километров от своего жилья с целью подыскать для своих детей напарников в жизни. Удивительно, как можно писать такое, в какую голову эта мысль пришла. Или хотелось как-то оправдать жизненные действия главы семьи «за бесцельно прожитые годы». Да такого и быть не могло. Что значит 700 километров? Давайте представим. Если Лыков действительно ходил многие месяцы в течение нескольких лет на такие расстояния, то он мог побывать в городах: Абакане, Кызыле, Новокузнецке, Кемерове, Барнауле, Бийске и т. д. А сотни поселков, которые были бы у него на пути? А результат какой? С кем виделся? Где ночевал? И т. д. и т. п. В его-то одежде, без обуви, без каких-либо документов, в результате чего он мог быть задержан в любом месте, в любое время. Да еще немаловажный момент — питание. Мирская пища неприемлема, а другой нет.
Такие сообщения вызывают, мягко говоря, недоумение. Авторы подобных сказок, видимо, не представляют ни причин, из-за которых люди уходили в глухомань и скрывались, ни горно-таежных условий, ни законов, царивших в те годы в стране. И уходили Лыковы в «пустынь», подальше от людей, не для того, чтобы потом разгуливать чуть ли не по всей Сибири. Да и зачем нужно было покорять такие расстояния, когда в десятках поселков, которые он знал как свои пять пальцев, в которых раньше бывал много раз, где проживают единоверцы и многочисленная родня, до которых от Ерината рукой подать, он мог бы решить любые вопросы. Да и молва бы разошлась по всей округе. Но он никогда и никуда не ходил и нигде не был. Даже в конце жизни, когда ему предлагали побывать у родни, когда все опасности миновали, он не решился. В.М. Песков спросил однажды у Карпа Осиповича, не желает ли он побывать у родни, и обещал помочь, но тот категорически отказался. Сказал, что его «в миру сразу как рябца схватят».
Здесь я сказал о статьях, заметках, где авторы сообщают непроверенные факты, услышанные у кого-то, неправильно понятые, рассчитанные на сенсацию, и выдают в печать как должное. В итоге многие даты, а также события искажены до удивления. И тысячи читателей, искренне сочувствующих этой семье и пытающихся узнать подробности о судьбе этих людей, получают информацию, ничего общего не имеющую с фактами жизни Лыковых. Конечно, освещать события давнего времени, не имея под руками почти никаких документальных подтверждений, сложно, и неточности могут быть у каждого, но не в такой же степени, что пишутся небылицы, о чем я сказал выше.
Однако основная масса сообщений — это хорошие повествования, которые написаны самыми разными людьми. Я имею в виду возраст, профессию, занимаемую должность и т. д. Среди них туристы, врачи, ученые, писатели.
Подводя черту этой части повести, хочу сказать, что лучшее из написанного — это «Таежный тупик» В. Пескова. В его документальной повести — все как было, все как есть. Прекрасно написана, деликатно, не унижая ничьего достоинства.