I

I

Летом 1932 г. я месяц гостила у своего отца в Херсоне. Анна Андреевна — жена моего отца — была в то время на курорте недалеко от Херсона. Дома были дети и сестра Анны Андреевны, которая приехала к нам из Ленинграда.

Отец мой с утра уходил на службу, приходил к обеду и снова уходил на различные заседания. По выходным дням с курорта Уезжала Анна Андреевна, а иногда мы к ней ездили.

Несмотря на то что народу в семье было много, я все же скучала: никто не мог мне читать, а брайлевские книги, которые я с собой привезла, были перечитаны мною по несколько раз. Я много писала писем; приходя со службы к обеду, отец заставал меня за машинкой. Он говорил мне:

— Что ты так много работаешь? Ты ведь приехала отдыхать.

Я отвечала:

— В Харькове я привыкла много заниматься, и здесь мне скучно без дела.

В один из выходных дней, когда я отдыхала после обеда, ко мне подошла Анна Андреевна и сказала:

— К тебе приехала Надя.

— Какая Надя?

— Твоя двоюродная сестра.

Я встала и сразу же попала в объятия Нади. Надю я знала очень мало. Мы с нею расстались еще в раннем детстве, и у меня о ней сохранилось только смутное воспоминание.

— Олiчка, сестричка моя! Як я рада, що ти приехала… Я про тебе кожний день згадую…

Я немного растерялась, не зная, что отвечать Наде, потом сказала:

— Да ты не плачь. Вот я же не плачу.

Надя опять заплакала и прижала меня к себе… — Олiчка, дивно менi, що ти не бачиш, а очi у тебя вiдкритi…

Я начала расспрашивать у Нади, где она работает. Отец мой когда то говорил мне о ней, что она очень способная и понятливая девушка.

— Я работаю в колгоспi — доглядаю курчат вместе с Надей приехала ее подруга Нюра, которая окончила в Херсоне рабфак. Нюра и Надя предложили мне пойти погулять на бульвар. Я согласилась. На бульваре Надя сказала мне, что хочет пригласить меня к себе в село.

— Я получила вiдпуск на один тиждень i буду весь час з тобою гуляти. Моя мама буде дуже рада, що ты приедеш. Вона про тебе згаду кожний день…

Нюра и Надя необычайно удивлялись всему, что я говорила или спрашивала у них. Их лица поочередно склонялись к моему лицу, словно в моих незрячих глазах они хотели прочитать какую-то тайну. Они меня не только осматривали со всех сторон, а даже ощупывали меня руками, как будто хотели убедиться, не обманывает ли их зрение.

Надя просила меня показать ей дактилологию. Я согласилась, но не очень верила, что она поймет меня. Однако Надя превзошла мои ожидания и через час уже говорила дактилологией. Нюра тоже изъявила желание выучить дактилологию, но овладела ею она не так легко, как Надя. Надя предложила:

— Олiчка, давай пiдемо знiмемось, бо я дуже хочу, щоб твоя карточка була у мене.

Я не люблю фотографироваться, но Наде я не хотела отказать в удовольствии. Я только попросила зайти домой, чтобы переодеться. Мое платье очень понравилось девушкам, особенно Наде.

Поправляя волосы, перед тем как сфотографироваться, я почувствовала, что от Нади сильно запахло пудрой; в то же время рука Нади прикоснулась к моему лицу. Я отказалась пудриться. Это удивило Надю.

— Чого ти не хочеш пудриться?

— Я никогда не пудрюсь.

Мы сели фотографироваться. Надя обняла меня за плечи и склонилась к моему лицу. Не знаю, как я вышла на этой фотографии: я уехала из Херсона раньше, чем Надя получила эту фотографию…

Надя и Нюра ушли ночевать к какой-то их знакомой, но предварительно мы условились, что на следующий день они зайдут за мной часа в 4, так как пароход отходил в 5 часов вечера.