Накормить пушки

Накормить пушки

…хочешь от войны хлеба — давай ей мяса.

Б.Брехт

Известно, что генералы всегда готовятся к уже прошедшей войне. Поэтому красивой и продуманной война выглядит только в их послевоенных мемуарах. Великой, кстати, тоже. В «реальном времени» происходит, как правило, только бардак, затыкание дыр, наказание невиновных и награждение непричастных.

Война началась для Франции неожиданно и сокрушительно. Немецкие войска за две недели оккупировали нейтральную Бельгию, 15 августа они вторглись на территорию страны с севера и начали наступление на Париж. 2 сентября немцы были уже в 30 километрах от столицы Франции. Правительство переехало в Бордо. Казалось, повторяется кошмар франко-прусской войны. Только 5-12 сентября 1914 года в битве на Марне французской армии удалось остановить продвижение немцев и отбросить их на 50-100 километров. О том, какую роль при этом сыграли легковые автомобили, парижские такси «Рено», уже говорилось. Это было первое в истории военное использование автомобилей.

Немецкое наступление захлебнулось. Уже к концу сентября война стала позиционной и безнадежно нескончаемой. Линия фронта вытянулась на 650 километров от побережья Северного моря до швейцарских Альп. В попытках прорвать оборону противника тысячи пушек вели непрерывный огонь иной раз в течение недели, всаживая миллионы снарядов в несколько квадратных километров земли. После артподготовки пехота переходила в атаку. Но атака неизменно захлебывалась из-за ответного пулеметного огня. В лучшем случае ценой невероятных жертв удавалось продвинуться на несколько десятков метров.

Лейтенант 2-го полка тяжелой артиллерии IV французской армии Андре Ситроен находился на Аргоннском участке линии фронта (в районе границы с Люксембургом). Своими глазами он видел, как одна за другой захлебывались попытки перейти в наступление.

Видел он и то, что французская артиллерия уступает по численности немецкой. Но хуже всего было другое: запас снарядов исчерпался за несколько недель боев. А что такое пушки без снарядов? Металлолом. Получалось, что судьба страны решалась не столько на фронте, сколько на заводах, производящих снаряды. Хотя французская промышленность спешно переключалась на производство военной продукции, заводы Парижа и окрестностей с трудом могли давать фронту 10 тысяч снарядов в день. При этом качество этих снарядов оставляло желать лучшего. Значительная их часть при попадании в цель попросту не взрывалась.

Объяснялось это низкой культурой производства. Страна, провозглашавшая себя флагманом цивилизованного мира, оставалась страной аграрной. В отличие от США, Великобритании и Германии. Половина французских рабочих трудилось в сельском хозяйстве, и большая их часть — на мелких фермах. Из 1 миллиона 100 тысяч промышленных предприятий только 600 были крупными, то есть таких, где работало более 500 рабочих. Сколько из этих рабочих были квалифицированными, сказать трудно. Но ясно, что немногие. Ни к чему им была квалификация.

15 октября Андре Ситроен получил страшное известие. Был убит его брат Бернар. Бернар ушел на фронт добровольцем и воевал в пехоте на соседнем с Андре участке фронта. Он погиб, спасая раненного товарища, и был посмертно награжден военным орденом за храбрость. Слабое утешение для родных и близких. Андре тяжело переживал смерть брата: ведь Бернар был для него лучшим другом и товарищем юности. Если вспомним, именно Бернар ввел юного Андре в парижскую светскую жизнь.

Вероятно, смерть брата подтолкнула Андре Ситроена к решительным действиям.

В январе 1915 года генерал Луи Баке (Louis Baquet) (1858–1922), начальник службы артиллерии в министерстве обороны Франции, получил письмо, подписанное капитаном артиллерии Андре Ситроеном. Генерал Баке был одним из конструкторов 75-миллиметровой пушки, и прекрасно знал о проблемах с поставкой снарядов для своего детища.

Генерал не поверил своим глазам. Андре Ситроен брался в течение четырех месяцев построить и оборудовать завод по производству 75-миллиметровых шрапнельных снарядов. Это были снаряды самого востребованного на фронте калибра. А.Ситроен гарантировал, что к июню 1915 года его завод сможет выпускать 10 тыс. снарядов в день. Один завод должен был производить снарядов больше, чем все заводы, сосредоточенные в Париже и в окрестностях! А к концу года А.Ситроен обещал удвоить объем производства.

Андре Ситроена вызвали из армии. 9 февраля 1915 года министерство подписало с ним договор об оптовой закупке продукции еще не построенного завода: миллион шрапнельных снарядов по цене 24 франка за штуку. И Ситроен приступил к работе.

Своими заместителями он выбрал тех, с кем был знаком еще по работе в компании «Морс»: Жоржа-Мари Хаардта и Мирама Экнаяна. Первому было поручено закупить необходимое оборудование в США, второй должен был выполнять функции финансового директора. Набором рабочей силы занялся демобилизованный из армии брат Юг. Сам Андре Ситроен возглавил строительство здания нового завода.

Можно считать, что в 1915 году судьба во второй раз столкнула Андре Ситроена и прекрасную «железную даму» Парижа. Завод начали строить едва ли не у подножия Эйфелевой башни на участке площадью более 120 тыс. кв. м. Это место на левом берегу Сены приблизительно в 2 км ниже по течению от Эйфелевой башни называлось набережной Жавель.

Здесь издавна размещались небольшие заводы. Еще в 1785 году французский химик Клод-Луи Бертолле (Claude Louis Berthollet) (1748–1822) открыл отбеливающие свойства гипохлорита натрия (который мы в просторечии называем «хлоркой»). В 1789 году он построил в районе Жавель фабрику по производству отбеливателя, который вскоре по-французски стал называться «Жавелевой водой» («Eau de Javel»). Знакомо это место было и А.Ситроену. Неподалеку, на набережной Гренель располагался его завод по производству шестерен.

Но все же до войны в районе Жавель в основном занимались сельским хозяйством. Здесь находились огороды, на которых выращивали овощи для парижских рынков. 17 марта 1915 года бывшие капустные поля были куплены А.Ситроеном, и на них тут же закипела работа.