Все краски юга

Все краски юга

Далее путь королевского кортежа пролегал по Провансу. Как сама Екатерина, любившая экзотические растения и животных, так и ее дети были в восторге от красот субтропической природы. Прямо под открытым небом росли апельсиновые деревья, недавно завезенные из Китая, и берберские пальмы. Королеву не на шутку взволновало раскинувшееся перед ней южное море, которое она в последний раз видела 31 год назад, когда папская галера привезла ее в Марсель. Туда теперь и направились путешественники, предварительно удостоив кратким визитом Тулон, где король осмотрел порт и совершил морскую прогулку на галере.

В Марсель они прибыли в начале ноября, встретив там восторженный прием. Екатерина была счастлива вновь увидеть город, в котором впервые повстречала своего будущего супруга и где зародилась любовь, пронесенная ею через всю жизнь. Местные жители, верные роялисты и истинные католики, выражали ей чувства, которые сама она питала к их городу. Даже испанский посол был удивлен столь горячей приверженностью марсельцев короне и церкви. Карл IX собственной персоной присутствовал на больших публичных богослужениях. По протоколу его должен был сопровождать гугенот Генрих Наваррский, который, памятуя о полученных от матери наставлениях, останавливался у дверей храма, не решаясь войти внутрь. Тогда Карл IX срывал с его головы шляпу и бросал ее в храм, после чего принцу Наваррскому не оставалось ничего иного, кроме как последовать за своей шляпой. И это повторялось не раз, превратившись в своего рода шутливый ритуал. Короля хотели было порадовать посещением знаменитого замка Иф, но бурное море не позволило причалить к каменистым берегам острова, и в порядке компенсации в одной из тихих бухт для него устроили инсценировку морского сражения христиан с турками. Поскольку сам Карл IX участвовал в этой забаве, нарядившись турком, победа турецкой флотилии была предрешена, к великому неудовольствию испанского посла, усмотревшего в этом аллюзию на реальные политические события: как известно, французы еще со времен Франциска I прибегали к помощи турок в своей борьбе против Габсбургов.

В Арле, где путешественникам пришлось из-за небывалого разлива Роны задержаться на месяц, короля и принцев ждало новое развлечение — бои с быками. Правда, от непосредственного участия в потехе они на сей раз воздержались. Екатерина же посвятила это время делам, которые наметила для себя в Лангедоке. Этот край, обретший благодаря ей права автономии, был далек от умиротворения. Эдикт, предписывавший веротерпимость, практически не исполнялся, поэтому потребовались усилия, чтобы обеспечить мирное сосуществование обеих религий под эгидой королевской власти.

Лангедок, разделившийся на две непримиримые друг к другу фанатичные группировки, сильно беспокоил королеву-мать. И все же Ним, преимущественно протестантский город, вопреки ожиданию устроил королевскому семейству теплый прием, не поскупившись на расходы. Город был изумительно украшен, а представление живых картинок надолго врезалось в память высоких гостей. Воздав положенные почести, жителя Нима побеспокоили короля жалобой, и небезосновательной, на губернатора Лангедока Монморанси-Дамвиля, притеснявшего кальвинистов. Король распорядился расследовать дело и восстановить пострадавших в их законных правах.

17 декабря 1564 года королевский кортеж прибыл в Монпелье, незадолго перед тем возвращенный усилиями Дамвиля к повиновению королю и к католической вере. Ранее же, на протяжении многих лет, в городе бесчинствовали гугеноты, грабя и закрывая церкви и устанавливая порядки, весьма далекие от терпимости. Понятно, что католики восторженно приветствовали прибытие королевской семьи, решившей праздновать в их городе Рождество. Проводились великолепные богослужения и устраивались грандиозные шествия, участвовать в которых должен был каждый, кто не хотел подвергнуться крупному штрафу. Молодежь искрометно веселилась и танцевала. И все же чувствовалось, что восстановлением католицизма Монпелье был обязан не столько единодушию своих граждан, сколько войскам Дамвиля, поэтому Екатерина предпочла не задерживаться в этом городе, покинув его сразу же после Рождества.

Ситуация в Лангедоке определенно не радовала ее. Кальвинизм здесь был далеко не таким мирным, каким хотел казаться. Постоянно тлевшее недовольство грозило перерасти в открытый мятеж. Политику Екатерины в этом регионе не одобряли. И все же тактика ее оставалась неизменной: избегать столкновений и применения санкций. За это она была не раз вознаграждена. В Нарбонне, в котором уважались католицизм и королевская власть, двор был встречен с искренней теплотой. Екатерина настолько уверовала в благорасположение местных жителей, что, торжественно отпраздновав Богоявление, решила прогуляться по окрестностям города. При этом она посмела даже ступить на территорию маленького портового города Сальс, тогда находившегося под испанской юрисдикцией. Вторгаясь во владения испанского короля, под предлогом посещения имевшегося там замечательного ботанического сада, она, видимо, полагала, что поступает по-родственному: ведь королева Испании Елизавета — как-никак ее дочь...

Города и области, не похожие друг на друга, сменялись перед глазами путешественников. 12 января 1565 года они прибыли в Каркасон, за год до того переживший невообразимые эксцессы: палачи заживо сдирали кожу с гугенотов. Теперь город был «умиротворен», однако ощущения праздника не возникало. Внесла свои коррективы и погода: обильный снегопад точно лавиной накрыл город. Под тяжестью выпавшего снега рухнули бутафорские триумфальные арки и прочая декоративная мишура. Зато Карл IX, обозревавший с высоты крепостных стен окрестности, был в восторге от невиданного зрелища. Он, его брат Генрих и Генрих Наваррский постоянно устраивали баталии, оружием в которых служили снежки, строили и штурмовали снежные крепости. Позднее Карл IX говорил, что это осталось для него самым прекрасным впечатлением от путешествия. Екатерина же погрузилась в изучение законов и обычаев Французского королевства. Приходилось отдавать распоряжения и по текущим делам королевства. Так, из Парижа пришла тревожная весть о столкновении вооруженной охраны кардинала Лотарингского с людьми Монморанси, сына коннетабля, исполнявшего обязанности губернатора города. Екатерина, крайне раздраженная этим инцидентом, строго-настрого запретила чьим бы то ни было вооруженным отрядам, будь то Гизы, Монморанси или Колиньи, входить в Париж.

1 февраля королевский кортеж прибыл в Тулузу, столицу Лангедока. Город, на улицах которого еще недавно шли бои между католиками и протестантами и порядок в котором был наведен твердой рукой Монлюка, губернатора этой провинции, встречал гостей по заведенному сценарию приветственными речами, дефиле нотаблей и городских корпораций, танцами юных нимф и декламацией стихов Ронса-ра. В Тулузе Екатерина получила две новости, хорошую и плохую. Испанский посол порадовал ее сообщением о том, что Филипп II соглашается отпустить свою супругу на свидание с матерью. Екатерина даже прослезилась от радости, однако вторая весть привела в ярость не только ее, но и Карла IX. Из Парижа сообщали, что Колиньи вошел в столицу во главе шестисот всадников. Воспользовавшись отсутствием в столице короля, он дерзко нарушил королевские предписания, оказав тем самым плохую услугу своим тулузским единоверцам: когда те пришли к Карлу IX с требованием новых уступок, в частности, разрешения на отправление их культа в черте города, он не пожелал даже разговаривать с ними. Непреклонной оставалась и Екатерина, надеясь твердостью своей позиции в отношении еретиков произвести приятное впечатление на Филиппа II, на встречу с которым в Байонне она все еще рассчитывала. Оптимизм никогда не покидал ее. На протяжении всего пребывания в Тулузе она непрестанно думала об этой встрече, которая должна была стать кульминацией всего королевского турне.

После месячного пребывания в Тулузе двор направился в Монтобан, населенный по преимуществу непримиримыми кальвинистами. Монлюку стоило немалых усилий держать их в повиновении королевской власти. Екатерина с удовольствием обошла бы этот город стороной, однако все же удостоила его краткого визита, поскольку король имел здесь право на прохождение под триумфальными арками и отказ от этой прерогативы смахивал бы на капитуляцию перед еретиками. Стресс от пребывания, пусть и непродолжительного, во враждебном окружении сняли во время остановки в Ажане, католическом городе, встречавшем их цветами и образами святых. Поездка по югу Франции, столь разнообразная впечатлениями, подошла к концу. Впереди был западный регион королевства, суливший путешественникам новые радости и огорчения.