Греки — предшественники Александра

Греки — предшественники Александра

Вполне можно утверждать, что если вторжение в Персидскую империю оказалось сравнительно легким делом, то это объяснялось не только тем, что ее исходили вдоль и поперек путешественники, дипломаты, врачи и торговцы начиная по меньшей мере с VI века до н. э., но потому, что повсюду в ней, за исключением Индии, утвердились и поддерживались очаги греческой культуры, имелись гнезда греческого ремесла и предпринимательства. Было бы заблуждением полагать, что балканские города и цари были непримиримо враждебны к персам: даже победители греко-персидских войн Мильтиад, Фемистокл, Павсаний, Каллий состояли на службе у Великого царя, проложив путь врачу и историку Ктесию, афинскому флотоводцу Алкивиаду, флотоводцам Лисандру, Конону, Анталкиду, полководцу и историку Ксенофонту… Македония и Фракия, именовавшиеся соответственно «Явана широкошляпная» и «Скудра» еще в IV веке рассматривались как часть азиатского царства, точно так же, как Явана (Иония) и эллинизированные царства на Кипре.

На обнаруженной 17 февраля 1970 года в основании дворца Дария I в Сузах закладной таблице перечислены страны и специалисты, которые приняли участие в его возведении в конце VI века до н. э. Царь называет свое имя и говорит: «Народы Ассирии доставили балки из ливанского кедра до Вавилона, а отсюда карийцы (из области Галикарнаса) и ионийские греки довезли их до Суз… Золото было доставлено из Сард и Бактрианы и обработано здесь. Редкие камни лазурит и сердолик, которые были обработаны здесь, происходят из Согдианы. Бирюза же происходит из хорезмийского края (к югу от Аральского моря, область Хивы), и она была обработана здесь. Серебро и эбеновое дерево были доставлены из Египта. Элементы убранства террасы были доставлены из Ионии. Каменотесы были ионийцами и уроженцами Сард». Итак, обосновавшиеся в пределах этой космополитической цивилизации греческие либо эллинизированные ремесленники и рабочие упоминаются в этих нескольких строках пять или шесть раз. Как правило, все закрывают глаза на то, что, вступив в Месопотамию и оказавшись затем на Иранском нагорье, участники экспедиции Греческого союза были вначале выведены из равновесия, а затем изумлены и взбешены тем фактом, что им довелось встретить здесь такое множество греческих ремесленников, ученых и поселенцев, состоявших на службе у Ахеменидов.

Хотя в V веке до н. э. персидские полководцы угрожали восставшим ионийским грекам депортацией в Бактриану (в Стафилы или в Нису в Гандхаре?), тем, что они разделят судьбу африканских баркейцев, которых Дарий, согласно Геродоту (IV, 204), увел с собой, многие греки обосновались в Персии добровольно и даже пустили здесь корни. Известно по меньшей мере семь мест, где они жили до прибытия в Азию Александра.

1. «В Киссии (ныне Хузистан в Иране), в поместье Дария, именуемом Ардерикка, в 210 стадиях (37 км) от Суз и в 40 стадиях (ок. 7 км) от колодца, из которого добывают три разных продукта: асфальт, соль и масло» (Геродот, VI, 119; ср. Флавий Филострат «Жизнь Аполлония Тианского», 1, 23–24).

2. «Колония милетян» (Плиний Старший «Естествознание», VI, 28), основанная Дарием «на море, именуемом Эритрейским (Персидский залив), в городе Ампе, мимо которого протекает Тигр перед своим впадением в море» (Геродот, VI, 20); место будущей Басры (Ирак).

3. Эвбейцы обосновались в Гортиене, недалеко от Джезирата, где 21 сентября 331 года армия Александра форсировала Тигр, в 160 километрах к северо-востоку от Мосула (Курций Руф, IV, 12, 11). Селевкиды основали здесь Александрию Мигдонскую.

4. Милетяне, жрецы Аполлона и Бранха, которых, должно быть, Ксеркс поселил в Бактрии близ залежей нефти в Тармите (Термезе), если не в самой Тармите, где Александр основал свою Александрию на Оксе. «Нравы и обычаи предков они хранили (в 329 г.), однако стали двуязычными и постепенно отказывались от родного языка в пользу чужого» (Курций Руф, VII, 5, 28–29). Судя по всему, Александр всех их перерезал как предателей греческого дела.

5. В Вавилоне была колония греческих коммерсантов, ремесленников и ученых, о чем свидетельствовал Геродот около 450 года до н. э.; 120 лет спустя их потомки оказали «великой армии» такой теплый прием, что Александр решил перенести сюда свою столицу. Следует вспомнить, что наиболее верными и надежными наемниками Дария были греки.

6. На окраине Персеполя в апреле 330 года «навстречу Александру, держа в руках оливковые ветви молящих, вышли греки, которых выселили сюда прежние персидские цари. Было их почти 800 человек, большинство весьма преклонных лет, и у всех тела были изувечены» (Диодор, XVII, 69, 3). Курций Руф говорит, что их было 4 тысячи (V, 5, 5). Читая закладные таблицы ахеменидских дворцов, можно усомниться, действительно ли имело место намеренное калечение этих людей. Информаторы Клитарха приняли профессиональные недуги или признаки старости за следы жестокой расправы, между тем как ветви молящих у них в руках говорили о том, что здесь, как и в Тармите, грекам приходилось каяться в пособничестве врагу.

7. В Халонитиде (современный Луристан), на полпути между Багдадом и «парадисом», или царским парком, по соседству со знаменитыми Бехистунскими надписями, Ксеркс поселил греков, сведущих в горном деле: «Здесь и поныне обитает беотийское по своему происхождению население… Люди эти еще хранят память об обычаях своих предков. Они двуязычны, и в одном своем диалекте подобны местным жителям, а в другом сохранили по большей части греческие слова. Сохранилось у них и кое-что из былых занятий» (Диодор, XVII, 110, 5).

Примечательно, что из семи перечисленных греческих поселений на Среднем Востоке до прихода сюда Александра по меньшей мере пять находились в непосредственной связи с производством асфальта и нефти¹⁰² и что три (или четыре?) из них оказались поглощены основанными здесь Александриями. Это говорит о том, что греческие коммерсанты проявляли большую заинтересованность в том, чтобы закрепить за собой добычу и продажу или перепродажу трех углеводородов, которые народы Вавилонии, Кармании и Согдианы использовали на протяжении более тысячи лет, чтобы обеспечить непроницаемость своих плавучих средств, а также при закладке домов и для растопки печей. Плутарх («Александр», 35; ср. Страбон, XVI, 1, 15; Плиний Старший, II, 235) говорит об изумлении, в которое пришли Александр и его товарищи, когда они увидели, как со скоростью мысли воспламенилась дорожка из нефти, проложенная из конца в конец улицы Арбел, недалеко от нынешних скважин Мосула. Тот же Плутарх («Александр», 57, 5–8; ср. Курций Руф, VII, 10, 13–14; Арриан, IV, 15, 7–8) рассказывает, что когда вблизи Тармиты (Термеза) македонянин Проксен рыл землю, подготавливая место для царской палатки, он обнаружил источник масла и воды, читай: нефтяной источник в центре современных нефтеразработок.

Мы не станем превращать Александра в изыскателя золота или нефти, но согласимся с тем, что он основывал города из экономических соображений и что его составленная из солдат армия была оружием, орудием или инструментом его же отряда коммерсантов. Занятие Согдианы прямо или косвенно связано с контролем над золотыми россыпями, разработкой самоцветов и залежами углеводородного сырья. Точно так же, как персидские вожди Бесс, Спитамен, Ариямаз, Сисимитр, македонский царь испытывал настоятельную нужду в экономических ресурсах Согдианы для обеспечения продовольствием войск, их экипировки, для получения свежих лошадей, а также предметов роскоши, необходимых для полноценного функционирования царского двора.