Божественный вестник мусульман

Божественный вестник мусульман

Это также и век, в который на различные языки Ближнего Востока — коптский, эфиопский, арамейский, сирийский, армянский и, возможно, на арабский язык Хиджаза⁸⁸ — переводится, получая все большее распространение, приписываемая Каллисфену «Жизнь Александра». Мы видим, как ее использует в своих «Гомилиях» («Беседах») умерший в 521 году Иаков Серугский. «Жизнь Александра», которую сопряженными друг с другом путями религии и торговли переносили с места на место странствовавшие по Византийской империи и ее протекторатам народные сказители и литераторы, стала известна в Мекке и Медине от раввинов местных иудейских общин в эпоху, когда родился Мухаммед, то есть ок. 570 года⁸⁹. Потому и получилось, что 16 стихов XVIII суры Корана (что означает «Чтение») посвящены Александру под именем Зуль-Карнайна, «Двурогого»[45]. Стоит взять на себя труд и процитировать его полностью, тем более что каждую пятницу во всех мусульманских мечетях этот вдохновенный текст читают верующие. А их на земле 600 миллионов!

В этой суре, которая называется «Аль-Кахф» («Пещера»), Мухаммед отвечает на четыре каверзных вопроса, которые были заданы, как утверждает традиция, раввинами из Медины: 1. Кто спит в глубине пещеры, чтобы проснуться лишь в конце времен? — Следует история Семи спящих в пещере ар-Ракима (Эфес?), аллегория истинно верующих, которые произносят исповедание веры (ташаххуд[46]). 2. Кто же обладает источником жизни? — Ответ: тот из двух садовников, который, будучи бедным, подает пример богатому и неблагодарному гордецу, обнаруживая перед ним свои добрые дела или подавая ему милостыню (садака). 3. Кто способен быть одновременно и больше, и меньше Моисея? — Ответ: тот, кто практикует пост (саум) и в то же время умеет молчать. 4. Кто, наконец, предпринял путешествие вокруг земли в ожидании Страшного суда? — Ответ: это защитник веры, тот, кто несет на все континенты свет истинной веры и чья молитва (салат), или сообщение с Богом, поднимается из всех мест — с Востока, где, как полагает рассказчик, находится он сам, с Запада, от Ливана и с Севера, страны Гога и Магога. Мы также с легкостью узнаём в этих четырех ответах, проиллюстрированных таким же числом притч, четыре из пяти столпов ислама: исповедание веры, милостыню, пост и молитву, принимая во внимание, что пятый столп, паломничество, или хадж в Мекку, возник уже после смерти Мухаммеда (632 г., 10-й год хиджры). Персонаж, призванный служить иллюстрацией к четвертому ответу, — это «Двурогий», в виде которого на бесчисленных относящихся к IV веку до н. э. монетах изображался вначале бог Амон, а затем Александр, ставший его божественным посланцем. В сирийской легенде VI века н. э. Искандер говорит своему небесному отцу: «Я знаю, ты вырастил рога на моей голове, чтоб я мог сокрушить царства мира», а Коран дает этому следующее истолкование: он был послан, чтобы сразить неправедных и защитить праведных. Вся сура завершается напоминанием о судьбе, которая ждет нечестивцев, а также о той, которую Бог уготовил покорным (муслим) его заветам⁹⁰.

83. Они спрашивают о Зуль-Карнайне. Скажи: «Я поведаю вам о нем».

84. Мы укрепили его на земле и сровняли перед ним все препятствия.

85. И пошел он своим путем.

86. А когда он дошел до заката солнца, то увидел, что солнце исчезает в кипучем источнике, и нашел около него племя. Мы сказали ему: «О Зуль-Карнайн, тебе решать: либо наказать их, либо проявить к ним милосердие».

87. Он сказал: «Я накажу несправедливого, а потом он возвратится к своему Господу, и тот накажет его еще.

88. А что до верующего, до человека благого, ему достанется наилучшая награда, и те повеления, которые мы ему дадим, окажутся для него легки».

89. И пошел он другим путем.

90. И когда дошел он до восхода солнца, то увидел, что оно восходит над людьми, которым Мы не дали никакой одежды.

91. Так это было, и Мы уже объяли своим знанием все то пространство, которым он овладел.

92. И пошел он еще другим путем.

93. А когда он достиг земли между двух гор, которые загораживали горизонт, он нашел у их подножия народ, который едва мог его понять.

94. Они сказали ему: «О Зуль-Карнайн, ведь Йаджудж и Маджудж (Гог и Магог) распространяют по земле нестроение. Не желаешь ли ты, чтобы мы платили тебе подать, а ты бы возвел между нами и ними плотину?»

95. Зуль-Карнайн сказал: «То, чем наделил меня мой Господь, лучше. Помогайте же мне с усердием, и я устрою преграду их потоку.

96. Несите мне куски железа, пока не заполнится все пространство между горами». Затем он сказал им: «Раздувайте, пока железо не станет огненной массой!» А потом он им сказал: «Принесите мне медь, я полью ею сверху».

97. Йаджудж и Маджудж не могли ни взобраться на стену, ни пробить ее.

98. Он сказал: «Это все по милости моего Господа. А когда настанет время наступления обетования моего Господа, он снесет эту стену. То, что обещает мой Господь, он неизменно исполняет».

Такое послание невозможно оставить без комментария. Прежде всего следует допустить, что Зуль-Карнайн, «Двурогий», — это не первый попавшийся шумерский, вавилонский, египетский или критский бог, наделенный двумя рогами как знаками могущества и славы, и точно так же это не Моисей, изображавшийся с двумя рогами как до статуи работы Микеланджело, так и после нее. Скорее это тот, кого на пространстве от Средиземноморья до Тихого океана наиболее достоверная традиция называет Искандером, Скандером или Искеддером, то есть Александром Великим. Однако здесь он изображается не в качестве исторического персонажа, ни даже как пророк, нави, но как некоего рода божественный вестник, ангел или архангел божественной справедливости, всемогущий посланец Бога вроде Михаила или Гавриила, во всяком случае существо сверхчеловеческое, вневременное и почти внепространственное, поскольку он достигает границ здешнего мира и мира потустороннего и там действует. Он — тот, кто готовит Страшный суд, отделяя людей благочестивых от неблагочестивых, праведных от неправедных, покорных от непокорных, тот, чье слово — в одно и то же время закон и молитва. Он — пламенная палица Бога перед источником огня, который ожидает осужденных, или перед раскаленным бастионом веры, который защищает верующих. Зуль-Карнайн — это по преимуществу царь — поборник справедливости. Мухаммед отвечает иудеям, христианам, язычникам, которые спрашивают его о величайшем царе мира, что это — защитник веры. Поэтому впечатление, которое сохранил об Александре Восток в целом, — это не столько образ великого завоевателя, сколько тот всецело мистический образ человека Божия, который, как буквально говорится в Коране, «следует по нити», ведущей на небеса.

Из всей относящейся к Александру устной традиции, из пересказа текста Псевдо-Каллисфена, возможно, исполнявшегося под звуки ребаба, Мухаммед пожелал оставить лишь несколько фактов. В момент, когда он приступает к своему рассказу, Арабайа, то есть вся Сирия и прилегающий Аравийский полуостров, который тянется на юго-восток, так сказать, «степь», считалась покоренной: добрые были здесь отделены от злых, верующие от неверующих, верные от неверных. История начинается именно с того места, где Македонянин рассчитывал ее завершить. Место действия располагается к югу от обитаемой земли, и, если выражаться в терминах александрийской биографии, все происходит после разгрома Дария при Иссе. «Мы сравняли перед ним все препятствия», — говорит Бог. Это значит, что здесь Коран следует еврейскому переводу «Романа об Александре», который был обработан и дополнен неким сирийским переводчиком. Ибо сразу после помазания первосвященником в Иерусалиме и поклонения единому Богу иудеев Александр поворачивает на запад, пересекает Египет и, после многих приключений, достигает Страны Тьмы на берегу западного моря.

От всего этого похода, который подвел великого путешественника совсем близко к источнику вечной жизни, отдалил его от Страны блаженных и позволил ему лишь наказать собственную дочь и неверного Андрея, Мухаммед оставил только закат солнца, кипящий источник и наказание, которое предшествует вечной каре: это уже взгляд с эсхатологической точки зрения, а не рассказ о неудачном посвящении. Из приключений с Пором в Индии и у брахманов или гимнософистов Коран упоминает лишь о встрече с существами «без покрывала, чтобы себя защитить», что можно толковать двояко. Во-первых, можно думать, что Александр повстречал на Дальнем Востоке такое дикое племя, что оно вело звериную жизнь и понятия не имело о том, чтобы одеваться или хотя бы укрываться под пологом шатра. Во-вторых, возможно и такое предположение, что Александр встретился с совершенно нагими философами, мудростью которых измерил собственное знание. Таинственный стих⁹¹ понуждает принять второй вариант. Лишь Бог обладает всеобщим знанием, Он ведает добро и зло, истину и ложь, общее и частное. Историческая дискуссия между Александром и Каланой с Дандамидом или между Александром и десятью мудрецами из царства Самбху, при которой мы присутствовали, превращается в не однажды повторенное утверждение, что божественное Провидение существует.

Что касается истории Гога и Магога, завершающей еврейский и сирийский переводы «Романа об Александре», она также приобретает в Коране символическое значение. Эти два имени традиционно, по крайней мере со времени видений пророка Иезекииля в VI веке до н. э., обозначали варварские, дикие и кровожадные народы крайнего севера Малой Азии, скифов и амазонок по другую сторону Кавказа (Иез. 38–39). В сирийской легенде Александр велит своим кузнецам возвести бронзовую стену, чтобы удержать дикарей в их краях и помешать им уничтожить цивилизованные народы. На память невольно приходит огромный вал, действительно возведенный Александром на Гургане[47], чтобы перекрыть путь кочевникам Туркменистана, стена, которую еще и до сих пор называют в Гюмюшане Садд-э-Искендер, или Плотиной Александра. Только речь в Коране идет о символической плотине. Она сдерживает силы Зла вплоть до дня Страшного суда. Тогда, как говорится в стихе 96 XXI суры, «Йаджудж и Маджудж высвободятся и устремятся с каждой высоты». Это будет день, в который осуществится обещание наказать злодеев и вознаградить добрых людей. Александр, Божий кузнец, является мастером вечной справедливости.

XVIII сура, именуемая «Пещерой», использует «Роман об Александре» в назидательных целях. Деятельность, жизнь и пример Александра были призваны приумножить рвение верных. Как и следует истинно верующему, Александр последовательно существовал на четырех уровнях бытия: он был всецело покорен воле Божией, уповал на Его справедливость, был укреплен Его мудростью и боролся за веру Приключения Александра, Божьего человека, относятся к духовному плану. Все его войны всегда являлись священными, они были тотальным противостоянием, джихадом.