Путь в науку

В своем рассказе я не придерживаюсь строгой хронологической последовательности. Память хранит воспоминания об отдельных событиях и делах, о характере нашей работы и жизни в разные периоды. Иногда хочется подробно рассказать о том, что произошло за один день или даже за один час, в другой раз речь идет о делах, продолжавшихся многие годы.

Пришла пора написать о том, как я приобщался к научной работе, вернее, как меня к ней приобщали мои научные опекуны. А они очень быстро дали мне почувствовать, что я вступил на новый путь и окружающие относятся к этому весьма серьезно.

Вскоре после того как меня приняли в Политехнический институт, летним утром 1930 года в мою мастерскую, как обычно, зашел А. Ф. Иоффе. Посидел на табуретке, поговорил о своих замыслах и планах. Я больше помалкивал, понимал, что мои советы и оценки ему не требуются, просто он высказывает вслух свои мысли, а мое дело не мешать ему думать.

Между прочим, Абрам Федорович сказал, что этим летом в Одессе состоится первый Всесоюзный съезд физиков, от которого он ждет много интересного. Уже уходя, он предложил мне, если я захочу, поехать на съезд вместе с ленинградской делегацией.

Конечно, я хотел! Еще бы, побывать в городе моей юности, да еще в такой компании, побывать на съезде физиков, увидеть крупнейших ученых той области науки, которая меня так живо интересовала! Это было просто замечательно, я о такой поездке и мечтать не смел…

Видных физиков на съезде было много — из Москвы, Ленинграда, Киева и других советских городов, из-за рубежа. Все вместе они проделали большую работу. Но и для меня съезд не прошел бесследно. Это была важная веха в жизни. Мне запомнились обширный доклад самого Иоффе, посвященный диэлектрикам, и прекрасный доклад молодого тогда В. Н. Кондратьева. Они показали, что все отрасли физики бурно развиваются в нашей стране, везде идут интересные, многообещающие исследования.

После этого съезда, который наглядно продемонстрировал, какой широкой и многообразной стала физическая наука, все ее представители уже не собирались вместе, а начали проводиться конференции по отдельным разделам. Становилось все труднее освещать разом обилие возникающих проблем и вопросов. Это естественный процесс. Быстрый рост знаний той или иной проблемы идет в какой-то мере за счет общего развития культуры. Да и людей, охватывающих своей эрудицией всю физическую науку в целом, таких, как Иоффе, Лукирский, Семенов, Капица, оставалось все меньше.

Всесоюзный съезд прошел очень интересно для его участников. Он дал физикам много новых идей, которые стали потом плодотворно разрабатываться.

^{Академик В. Н. Кондратьев. (30-е гг.)}

^{Академик Л. А. Арцимович. (30-е гг.)}

В честь физиков был устроен прием в Одесском городском Совете. Во время съезда состоялась поездка на пароходе по морю до Батуми и обратно. На Черном море стояла прекрасная, по-летнему солнечная погода, мы проводили целые дни на палубе. Советские и иностранные ученые оживленно обсуждали научные проблемы и развлекались, придумывая всевозможные математические головоломки и шутки. Особенно блистал своей неистощимой выдумкой и находчивостью Я. И. Френкель. Он часто заставлял собравшихся ломать голову над задачами, казавшимися неразрешимыми, а потом весело смеяться, когда ответ оказывался остроумно простым или просто шуточным.