«Погоди! Не касайся, не трогай!..»

Погоди! Не касайся, не трогай!

Ты была на неправом пути,

У чужого стояла порога, —

И, вот видишь, пришлось отойти.

            Все могло быть больнее и хуже, —

            В сердце много и страсти, и зла, —

            По дороге блестящие лужи

            Застывали осколком стекла.

Где-то лай раздавался собачий,

На панелях — замерзшая грязь…

Не могло твое сердце иначе,

Не могло покориться, смирясь!

            И по улицам грязным и темным

            Ты всю ночь проходила тогда…

            Мир казался пустым и огромным,

            С крыш по каплям стекала вода.

Солнце высушит зимнюю слякоть,

Небо станет опять голубей, —

Только ты, чтобы больше не плакать,

            Лучше сердце разбей!

10–11 февраля 1922