«Как горько понимать, что стали мы чужими…»

Как горько понимать, что стали мы чужими,

Не перейти мучительной черты.

Зачем перед концом ты спрашиваешь имя

Того, кем не был ты?

Он был совсем другой и звал меня иначе, —

Так ласково меня никто уж не зовет.

Вот видишь, у тебя кривится больно рот,

Когда о нем я плачу.

Ты знаешь все давно, мой несчастливый друг.

Лишь повторенья мук ты ждешь в моем ответе.

А имя милого — оно умерший звук:

Его уж нет на свете.

11 сентября 1921