Невыпитая чашка чая

Вас наверняка предупреждали, чтобы вы не тратили попусту часы, ускользающие золотыми песчинками.

Но иногда часы становятся по-настоящему золотыми – из-за того, что мы их упускаем.

Джеймс Мэтью Барри[45]

Я выросла в Нью-Йорке, и долгое время мне казалось, что я не попадаю в ритм и не успеваю за жизнью этого города, который, как поется в песне, «никогда не спит». Подозреваю, что мое имя в детстве было «Поторапливайся, Дирде!». Не то чтобы я была медлительной – нет, более того, я бегала быстрее всех в нашей команде по легкой атлетике. Но я постоянно отвлекалась.

Завязывая шнурок на скамейке в парке, я засматривалась на воркующих голубей. По дороге в школу я могла завязать с кем-нибудь разговор в метро и проехать свою остановку. Сидя на уроке у окна, вместо того чтобы слушать учителя, я наблюдала, как старушка выгуливает на поводке собачку. Люди говорили, что я витаю в облаках, но это было не совсем так. Просто мой ум отвлекался не на внутренние мечтания, а на бурлящую вокруг меня жизнь.

Потом я выросла. Когда мне исполнилось двадцать два года, мой первый в жизни начальник сказал мне: «Время – деньги». И я хорошо прочувствовала это, когда самостоятельно оплатила все счета.

Я сумела организовать себя. Утром в метро я больше не разглядывала смешные кеды сидящего напротив подростка, а писала в блокноте список дел на вечер. На работе я не зависала у автомата с кофе, чтобы потрындеть с коллегами – лучше поскорее справиться с делами и пойти вовремя домой.

Потом я вышла замуж и на желтых стикерах писала напоминалки мужу. «Люблю тебя» – царапала я на листке и приклеивала его на зеркало в ванной, чтобы муж точно заметил, когда будет бриться. И далее продолжала: «Не забудь отвезти кошку к ветеринару». Дела не ждали, их надо было делать.

Когда появились дети, на помощь нам пришли новые технологии. Желтые самоклеющиеся листочки исчезли, и их место заняли компьютеры и смартфоны. Писк «напоминалки» давал мне знать, что пора идти на родительское собрание, везти детей к зубному или сдавать проект на работе.

Когда заболел отец, я завела в телефоне отдельный раздел под названием «Папа». Звук «напоминалки» говорил мне, что надо забрать из лаборатории анализы отца. Или что пора нанять помощь по дому. По работе я часто летала между Нью-Йорком и Лос-Анджелесом и использовала перелет, чтобы распланировать свое время.

Потом отец скоропостижно скончался после операции по замене тазобедренного сустава. Это стало большой неожиданностью, потому что сама операция прошла успешно. Но и после этого ритм моей жизни не замедлился. У меня не было времени, чтобы горевать, потому что теперь, помимо маленьких детей, мне нужно было заботиться о маме. Смерть мужа стала для нее сильным ударом.

Я составляла планы на день и включала «напоминалки» в своем телефоне. Платила по медицинским счетам матери, забирала в аптеке ее лекарства, возила детей к врачам и в спортивные секции. Все надо было делать вовремя и ни в коем случае не опаздывать.

Однажды я должна была возвращаться в Лос-Анджелес утренним рейсом, когда в четыре часа утра услышала, что мать в соседней комнате не спит, а что-то бормочет.

– Мама, что случилось? – спросила я.

Она сидела на диване и держала в руках два дистанционных пульта.

– Не получается выключить видеоплеер, – пожаловалась мать. – Видишь, лампочка все еще горит.

– Мам, сейчас четыре часа утра.

– Твой отец всегда выключал плеер перед тем, как ложиться спать.

– Мам, сейчас это не имеет никакого значения.

Тогда я не поняла, что мать выполняла заведенные отцом правила, пусть самые пустяковые, чтобы иметь хоть какую-то точку опоры в этой жизни после смерти мужа.

Мать вздохнула и отложила пульты.

– Присядь, Дирде, – сказала она и показала на место рядом с собой.

– Мам, я очень устала.

– Давай я заварю чай.

Я помню, как мама заваривала мне чай в детстве. Он был изумительного вкуса, потому что мама добавляла в него молоко и сахар. От чашки такого чая возникало ощущение, что тебя любят и о тебе заботятся. Я бы не отказалась от него и сейчас, но не могла себе позволить сидеть с мамой и пить чай – ведь через два с половиной часа начнется очень насыщенный для меня день.

Я знала, что такси приедет за нами в девять утра, а до этого мне надо накормить ребенка и немного с ним погулять на детской площадке. В самолете, когда ребенок заснет, мне необходимо кое-что закончить по работе. Я не могла сейчас сидеть и распивать чай.

– Мам, давай в другой раз.

Я пошла спать, но мама не стала ложиться. Она сидела на диване, держа в руках пульты.

Больше я никогда не попила с мамой чая. Утром она не встала с кровати. Из-за болезни отца мы совершенно позабыли, что у мамы слабые легкие. В том же инвалидном кресле, в котором я возила отца, я доставила маму в больницу. После осмотра доктор прошептал мне на ухо:

– Я не думаю, что ваша мама выйдет из больницы.

Мама умерла через три недели после отца.

Прошло шесть лет, но я часто вспоминаю ее приглашение попить чаю. И очень сожалею, что тогда не присела с ней рядом. Сожалею, что не взяла ее за руку. Не встретила вместе с ней рассвет. Не задала ей вопросы, которые хотела задать. Время – странная вещь. Вроде оно есть, а потом раз – и нет. Мгновения исчезают и уже никогда не возвращаются.

Я по-прежнему тороплюсь. Пишу списки дел, которые необходимо сделать. Но сейчас я нахожу время, чтобы посмотреть на лужи на берегу, оставшиеся после отлива, послушать историю, которую в очередной раз рассказывает дочь, и пытаюсь понять, что мой сын хочет донести до меня по поводу фильма «Аватар»… Я стараюсь подольше находиться в нашем саду и любоваться, как бабочки порхают над цветами. Время – это не только деньги. Время – это жизнь.

Дирде Хиггинс