К победе!

Только вперед, только на линию огня, только через трудности к победе — и никуда иначе!

Николай Островский

Отгремела боями зима. Сполохами взрывов высветились ночи марта. И вот — весна. Над лесом — восьмое утро апреля боевого сорок четвертого, тихое, ясное, по-южному теплое. Для крымских партизан — это восемьсот девяносто пятое утро.

Крымская весна!

В лес она входит щебетом птиц да журчаньем ручьев, а в сердца мстителей — еще и музыкой радостных вестей с фронта.

Яссы, Кишинев, Одесса… Эти и многие другие названия городов и районов теперь у всех на устах. Он символизируют освобождение, победу.

Пришло и время освобождения Крыма. Отозвалось в сердце жаждой победы, всколыхнуло все пережитое оживило в памяти трудное начало борьбы в горьком сорок первом, большую диверсионную войну «малыми» силами весной и летом сорок третьего… Наконец пожар партизанской войны в осажденной крымской крепости. Люди крымских лесов — тридцать три партизанских отряда и две с половиной сотни организаций и групп подпольщиков — хорошо помнят все: как полыхал пожар борьбы, как метались в его пламени гитлеровцы, как пытались погасить его, обезопасить свой тыл, освободить дороги, по которым предстояло бежать.

Пламя гнева патриотов оккупанты гасили все девятьсот дней и ночей оккупации — ходили на партизан батальонами и полками осенью и зимой в сорок первом году; наступали силами двадцатишеститысячной экспедиции летом сорок второго; душили блокадой и голодом зимой и весной в сорок третьем; двинули в лес и горы сорокапятитысячный корпус карателей зимой сорок четвертого…

А вот и новые бои с карателями: тринадцатидневное сражение в Зуйских лесах, во время которого фашисты потеряли две тысячи солдат; бои отрядов Котельникова, Кузнецова и Чусси 18–27 января, поединок в Зуйских лесах 29–30 января, бои партизан Чусси 7–8 февраля, закончившиеся уничтожением четырехсот сорока гитлеровцев.

И хотя фашисты в Крыму блокированы, угроза сокрушительных ударов советских войск с Перекопского, Сивашского и Керченского плацдармов нарастает, они снимают с фронта треть своей армии и поворачивают в тыловые районы, на борьбу с партизанами. Об этом свидетельствуют документы.

«Противник, силой до дивизии 21–26 февраля (1944 года. — Н. Л.) предпринял прочес леса… Кузнецов».

«В ночь на 9 марта противник силами двух дивизий при поддержке артиллерии, авиации, танков начал прочес леса… Отряды 4-й и 6-й бригад третий день ведут тяжелые, неравные бои… Македонский».

«18 марта противник до 900 человек, с артиллерией начал наступление с целью окружить 2-й и 11-й отряды. Колонна 3000 человек начала наступление на район 3-го и 4-го отрядов».

«С 3-го по 7-е апреля противник проводил прочес леса… общая численность 2000–2500 человек. Основная (задача): сковывание наших отрядов на путях выхода из леса… Кузнецов» [99].

«В районе горы Черной противник силами около 1500 (солдат и офицеров), при участии 48-ми танков и бронемашин, 25-ти автоматических пушек и 5-ти самолетов ведет наступление… Отряды днем и ночью ведут тяжелые бои… Македонский».

И только 11 апреля Македонский сообщил на Большую землю, что «противник из лесу вышел…».

Да, не покорился фашистским захватчикам наш партизанский Крым. В первые дни вторжения полумиллионной фашистской орды на полуостров он стал на их разбойном пути, стоял на дорогах оккупантов все девятьсот грозных дней и ночей, стоит на дорогах бегства пришельцев и в эти последние для них дни.

Представитель Ставки маршал А. М. Василевский писал позднее: «Огромную и активную помощь советским войскам на протяжении всей операции оказывали крымские партизаны» [100].

Да, борьба крымских партизан с фашистами не затихала ни на один день. Советское Информбюро сообщало: «Крымские партизанские отряды в январе и феврале (1944 г.) нанесли ряд ударов немецко-фашистским оккупантам. За это время пущено под откос 6 немецких воинских эшелонов. Партизаны разрушили пути на 3-х железнодорожных станциях, уничтожили 80 автомашин, взорвали 2 склада с горючим и склад боеприпасов»[101].

После разгрома вражеских гарнизонов в Зуе, в Новой Бурульче и Ангаре партизаны разбили оккупантов в селе Фоти-Сала[102] и Новом Айргуле[103], в Киль-Буруне, в Розентале, в пригороде Симферополя — Битаке, где взяли немецкого коменданта Теодора Герца, отъявленного грабителя, допросили и отправили самолетом на Большую землю[104].

Не была ослаблена и диверсионная работа.

3 марта группа «Саввы» (Сергея Шевченко) на железнодорожной станции Джанкой взорвала пятидесятитонную цистерну с бензином; 10 марта на Сарабузском аэродроме были взорваны две цистерны с бензином. Диверсионные группы Харина, Оленского, Соломоновича на линии связи Карасубазар — Симферополь — Алушта подорвали 65 столбов.

Партизаны 3-й бригады 4 марта разбили вражеский обоз в районе горы Кара-Бурун и взяли богатые трофеи: 407 лошадей, 108 повозок, 76 винтовок, много обмундирования и снаряжения.

10—13 марта 7-й отряд, во главе с комиссаром Чачхиани на дороге Кизиль — Таш-Аджибей разбил три вражеских заставы и колонну карателей, при этом 29 солдат и офицеров были убиты, 43 ранено.

21 марта на перегоне Ислам — Терек — Келечи группа 4-го отряда во главе с Поляковым взорвала 66 рельсов и таким образом вывела из строя 900 метров железнодорожного полотна. 25 марта на ж. д. станции Сарыголь диверсионная группа 8-го отряда во главе с Безбородовым взорвала водонапорную башню, а группа Гончарова — мельницу. Спустя два дня, 27 марта на перегоне Владиславовка — Ислам — Терек группа Загнигадзе пустила под откос еще один воинский эшелон.

Широкий размах приобрела партизанская разведка, боевитостью и массовостью отличилась пропаганда и агитация в войсках противника и среди населения. Помимо типографий Крымского обкома, подпольного областного центра и симферопольского подпольного горкома в лесу действовала типография спецгруппы Главпура Красной Армии, распространявшая листовки на немецком и румынском языках десятками тысяч экземпляров.

Не разбили каратели партизан. Не ослабили их силы. Не сковали действия. И когда пришла апрельская очистительная буря, крымские партизаны оказались зрелыми и подготовленными боевыми помощниками воинов Красной Армии.

Теперь перед нами стоит задача расчленить вражеские войска, не допустить их эвакуации из Крыма.

…В штабе Северного соединения — ни души. Все на баксанском наблюдательном пункте. Баксанский НП — это крутая скала, нависающая над Бурульчой с высоты в несколько сот метров.

— Вдумаемся, товарищи, в суть событий и обстоятельств, — приглашает командиров к своей карте Ямпольский. — Наступление наших войск разовьется от Перекопа, от Сиваша и от Керчи. — Ямпольский чертит на карте три линии. Далее он указывает линии немецкой обороны, дороги, по которым будет отходить 17-я немецкая армия. Об этом сообщила нам партизанская разведка. Помог и наш побратим Эм-эм — Михаил Михайлеску.

— Ясна обстановка? — неторопливо оглядывает всех Ямпольский. — Разберемся теперь в самом главном, в наших задачах. Советское командование и Крымский штаб партизанского движения приказывают нам громить врага в тылу, а когда под натиском наших войск немцы побегут, мы должны стать на дорогах заслонами, встречать и провожать фашистов свинцом.

Ямпольский достает из планшета листы.

— Вот приказ командарма Петрова ноль двести семьдесят восемь от восьмого апреля: «Захватом отдельных участков, устройством завалов и засад воспрепятствовать движению (противника) по дорогам… нарушать проводную связь…»

Первым заслоном на пути немецкого корпуса и всей керченской группировки войск противника должны стать партизаны Восточного соединения Владимира Кузнецова. В районе села Изюмовка, что восточнее Старого Крыма, будет перерезана Феодосийская автомагистраль. Затем планируется взятие Старого Крыма. Так будет закрыт важнейший для немцев проход через Старый Крым.

Другое препятствие врагу создаст 5-я бригада Филиппа Соловья. Она возьмет под контроль автомагистрали в Карасубазаре[105], в Ени-Сале[106], в Новой Бурульче[107] и под Улу-Узенью.

Дороги Зуя — Симферополь — Алушта контролирует 1-я Краснознаменная бригада Федора Федоренко. Ее же задача — блокировать железную дорогу Джанкой — Симферополь и сам Симферополь.

Партизаны Южного соединения под командованием Михаила Македонского тремя бригадами под руководством Михаила Самойленко, Христофора Чусси и Леонида Вихмана наносят удары по вражеским коммуникациям на участках Севастополь — Симферополь — Алушта — Ялта — Севастополь. Им приказано занять Ялту и Бахчисарай. Они же спасают «Массандру» и здравницы.

Сверив по картам районы действий каждой бригады и каждого отряда, командиры уходят. Задержались только Федоренко и его начальник штаба Семен Мозгов. У них еще одна забота — нужно спасти Симферополь от разрушения. Для этого в город войдут двадцать автоматчиков из состава 19-го отряда под командованием Анатолия Сосунова и тридцать пять молодых подпольщиков во главе с Анатолием Косухиным. Они снабжены картами, на которых нанесены места нахождения минных зарядов и связанный с ними пульт в подвале почтамта.

Итак, завершающий этап партизанского похода начался. Сколько времени он продлится? Еде увенчается успехом, где омрачится неудачами? Кому удастся дойти до вершины Победы, а кто на самом ее пороге падет сраженный?

Подпольный обком, штаб Северного соединения, вместе с группами Главпура, разведки и контрразведки переместились в урочище Ой-Яул. Отсюда и до Феодосийского шоссе близко и до Симферополя рукой подать — меньше четырнадцати километров. Первый визит сюда наносит нам Эм-эм.

— Важные сообщения, товарищи! — едва успев поздороваться, говорит гость. — Скоро у вас очередной сеанс радиосвязи?

Спустя некоторое время все, что сообщил Эм-эм, зашифровывается и радиосигналами посылается в Крымский штаб партизанского движения, в разведотдел Четвертого Украинского фронта и Отдельной Приморской армии.

Лес: «Булатову. Десятого апреля с восьми до тринадцати часов у командующего румынским корпусом генерала Шваба проходило совещание. Приняли решения: первое, в случае большого прорыва с Севера Крыма, оттягиваются войска из Керченского полуострова и в первую очередь пятый немецкий корпус генерала Сикета и третья румынская ГСД для переброски в район Джанкоя, шестая румынская кавдивизия и три саперных батальона… — на подготовленную линию в район Парпач — Ак-Монай для прикрытия этого маневра».

Большая земля: «Каковы планы противника по обороне?»

Лес: «В случае дальнейшего нажима советских войск отступление производится в следующем порядке: один день до Джанкоя, один день… до Курмана, один день… на линию между Биюк-Онларом и Сарабузом. Примерная линия: Евпатория — Китай — Ново- Царицын — Ислам — Терек — Феодосия. На этом участке будут держаться до крайности, чтобы обеспечить эвакуацию на Севастополь.

…Гитлер издал приказ номер сто: что невозможно эвакуировать — уничтожить».

Большая земля: «Укажите источник. Это важно».

Лес: «Эти данные получены сегодня ночью от офицера штаба румынского корпуса Михайлеску Михаила, присутствовавшего на совещании в качестве технического исполнителя… От него получены также данные о дислокации немецких и румынских войск в Крыму по состоянию на 9 апреля. Сегодня высылаем самолетом» [108].