Марина Цветаева 1892–1941 Российская поэтесса

Марина Ивановна Цветаева родилась в Москве. Её отец, Иван Владимирович, – профессор Московского университета, известный филолог и искусствовед; стал в дальнейшем директором Румянцевского музея и основателем Музея изящных искусств. Мать, Мария Мейн (по происхождению – из обрусевшей польско-немецкой семьи), была пианисткой, ученицей Николая Рубинштейна. У Марины была младшая сестра Анастасия. Огромное влияние оказала мать на формирование характера детей. Главной определяющей чертой отношения ее к детям была строгость. Она была сдержана и внешне неласкова, но не равнодушна, и связывала с дочерьми все свои несбывшиеся надежды. Она мечтала, что дочери, наследовав ее высокие стремления, войдут в мир искусства. Характер молодой Марины Цветаевой был нелегким – и для нее самой, и для окружающих. Гордость и застенчивость, упрямство и непреклонность, мечтательность и несдержанность – вот что было типично для нее.

Мать заболела чахоткой, здоровье ее требовало теплого и мягкого климата, и семья уехала за границу, Цветаевы подолгу жили в Италии, Швейцарии и Германии. В 1905 году они вернулись в Россию. Мария Александровна умерла.

Марине Цветаевой было тринадцать лет. Сестры остались на попечении отца. Детство закончилось.

Максимилиан Волошин пригласил сестер Цветаевых провести лето в его доме в Коктебеле, в Крыму. Летом 1911 года Марина Цветаева приехала туда. В доме Волошиных этим летом Цветаева познакомилась со своим будущим мужем Сергеем Эфроном. Он был на год моложе ее, ему не исполнилось даже восемнадцати. Их венчание состоялось в январе 1912 года в Москве. Марина Цветаева чувствовала себя старше, взрослее своего мужа.

5 сентября 1912 года у Марины Цветаевой родилась дочь. Она выбрала для девочки необычное имя из греческой мифологии – Ариадна. Аля росла удивительным ребенком. К четырем годам она научилась читать, к пяти – писать, с шести начала вести дневники. В семь лет она писала стихи, рисовала, переписывалась с Анной Ахматовой, Константином Бальмонтом, Максимилианом Волошиным и его матерью. Марина Цветаева сама учила Алю, среди ее упражнений сохранилось сочинение «Моя мать», дающее поразительно точный психологический портрет Цветаевой. «Моя мать очень странная. Моя мать совсем не похожа на мать. Матери всегда любуются на своего ребенка, и вообще на детей, а Марина маленьких детей не любит».

Супружеская жизнь Цветаевой и Эфрона протекала не так гладко, как ожидала Марина. В 1914 году Марина Цветаева познакомилась с московской поэтессой Софьей Парнок, которая была также переводчицей и литературным критиком. После их знакомства отношения в семье Цветаевых стали сложными. Цветаева с детства была очень близорука, однако очков не носила. Предпочитала четкой реальности размытость линий и силуэтов. Эту реальность она создавала соответственно своему внутреннему видению. Точно так же воспринимала она и людей. Рано осиротевшая Марина Цветаева искала в Парнок еще и замену умершей матери. Марина нуждалась именно в материнской любви. Цветаева разрывалась между подругой и мужем. Сергей с началом войны ушел братом милосердия в санитарный поезд. Через полтора года отношений с Софьей Парнок Цветаева разглядела в подруге не идеал, от которого исходит тайна неземной любви, а обычную, более того – порочную женщину… В 1916 году Марина вернулась к мужу.

Летом 1916 года Сергея Эфрона призвали в армию, он должен был пройти курс в школе прапорщиков. Несмотря на болезнь, его не освободили от воинской службы. В начале 1917 года Сергей был направлен в Нижний Новгород в распределительную школу прапорщиков. Он был оторван от семьи, оставив дома маленькую Алю и беременную Марину. В 1917 году Цветаева родила дочь Ирину.

Осенью 1917 года Цветаева без детей едет к Волошину в Коктебель, чтобы побыть с сестрой, у которой умерли первый и второй мужья и младший сын. Известие о революции застало Цветаеву в Крыму. Вскоре сюда приехал и ее муж. 25 ноября 1917 года она выехала из Крыма в Москву, чтобы забрать детей – Алю и маленькую Ирину, родившуюся в апреле этого года. Цветаева намеревалась вернуться с детьми в Коктебель, к Волошину, Сергей Эфрон, решил отправиться на Дон, чтобы там продолжить борьбу с большевиками. Вернуться в Крым Марине не удалось: непреодолимые обстоятельства, фронты Гражданской войны разлучили Цветаеву с мужем и с Волошиным. Сергей Эфрон сражался в рядах белой армии, и оставшаяся в Москве Цветаева не имела о нем никаких известий.

В их московскую квартиру вселили чужих людей, оставив Цветаевой с девочками и няней три комнаты. До сих пор она не сталкивалась с житейскими трудностями, была прислуга, кухарки, няни. Теперь же все это отошло в прошлое, пропали деньги, оставленные матерью, не хватало еды, дров, одежды.

Поэтессе пришлось одной заботиться о дочерях и вести домашнее хозяйство, к чему она совсем не была готова. Она и дети с трудом сводили концы с концами, голодали. В начале зимы 1919–1920, чтобы спасти девочек от голодной смерти, она решилась на отчаянный шаг: отдала их в приют в Кунцеве. Связи с Москвой почти не было. Вскоре она узнала о тяжелом состоянии дочерей. Когда Марина Цветаева навестила девочек, Аля была при смерти. Кроме истощения, у нее были еще тиф и малярия. Перед несчастной матерью, измученной непосильной борьбой с голодом и полным житейским неустройством, встал страшный вопрос: какого ребенка спасать, потому что двоих она бы не смогла прокормить в жутких условиях новой Москвы. Она забрала из приюта старшую, Алю, к которой была привязана как к другу и которую исступленно любила, а к маленькой Ирине она относилась более равнодушно. Цветаева забрала Алю в Москву, работала и одна выхаживала девочку. Когда ей удалось во второй раз пробраться в Кунцево, Ирину уже похоронили. Для Цветаевой такой поворот судьбы стал тяжелым испытанием. «Старшую у тьмы выхватывая, младшей не уберегла», – скажет Марина Цветаева.

Несколько лет от Сергея Эфрона не было никаких вестей. Он сражался с большевиками. Сначала на Дону, затем в Крыму. В конце концов он разделил горькую долю тысяч и тысяч соратников по оружию, оказавшихся в эмиграции. Более четырех лет продолжалось это молчание.

11 июля 1921 года она получила письмо от мужа, эвакуировавшегося с остатками Добровольческой армии из Крыма в Константинополь. Затем он оказался в Чехии. Весной 1922 года Марина получила разрешение покинуть Россию и выехала с Алей в Берлин. Супруги воссоединись, Сергей должен был учиться в Праге, где он получал стипендию. Они переехали в глухую деревушку под Прагой. Жить здесь было дешевле, все равно они еле сводили концы с концами.

Трехлетнее пребывание Цветаевой в Чехии – затяжная борьба с бытом, постоянная необходимость отвоевывать себе место и время для творчества. Все считают ее сильной, выносливой, да и сама она называет себя семижильной. Но кто бы знал, как нелегко дается ей эта сила. Как хочется иногда почувствовать себя слабой, беззащитной – все тем же ребенком, который мечтает укрыться от земных забот под ласковым материнским крылом.

В 1925 году у Марины Цветаевой родился сын, Георгий, которого в семье называли Мур. Вскоре семья переехала во Францию. Марина боготворила сына, и это отношение сохранилось на всю жизнь. Цветаева приносила ему в жертву все – вплоть до стихов. «Он не должен страдать от того, что я пишу стихи, – пусть лучше стихи страдают!» – писала она в одном из писем. Мур стал центром ее жизни, средоточением чувств, мыслей, мечтаний.

В Париже Марина еще сильнее почувствовала тиски нищеты. Даже ее друзья заметили, что она постарела и не следит за собой. В поисках заработка Марина Цветаева пыталась войти во французскую литературу, однако попытка напечататься не удалась. Редкой возможностью достать деньги были литературные вечера. Сергей не стал главой и кормильцем семьи, его интересовала политика, а в политике – СССР. В дочери Марина Цветаева также не могла найти единомышленника. Повзрослевшая Аля разделяла взгляды отца. Девушка стремилась в советскую Россию. Рвался туда и маленький сын Мур, чувствуя настроение взрослых, просил маму переехать в Россию. 15 марта 1937 года Ариадна выехала в Москву, первой из семьи получив возможность вернуться на родину. Эфрон был завербован и начал работать на НКВД. Так сложились обстоятельства, что ему пришлось срочно и тайно бежать в СССР.

Цветаева прекрасно понимала – ничего хорошего там их не ждет. Выбора, однако, не было. Она должна находиться там, где муж.

Теперь Цветаева верила только своему таланту. Она жила надеждой, что со временем сын станет на ее сторону и, более того, займет ее место. Видимо, такова была судьба Марины Цветаевой, что никто из детей не унаследовал ее дарования. Вступая на борт парохода, который увозил ее на родину она подвела черту семнадцати годам эмиграции и всей своей жизни: «Это – последний ее конец».

Вернувшись в Москву в 1939 году, Цветаева первым делом узнала об аресте сестры, который произошел еще в 1937 году. Знай она об этом раньше – возможно и не решилась бы приехать, но было уже поздно. Встретившись с мужем и дочерью, Цветаева поселилась на даче в подмосковном Болшеве. Аля Эфрон вспоминает это время как один из самых счастливых моментов жизни. Однако радость продолжалась недолго – 27 августа 1939 года арестована Ариадна, а 10 октября 1939 года – Сергей. Измученная Цветаева больше не могла творить. Теперь она жила только для того, чтобы собирать ежемесячные посылки в тюрьму мужу и дочери.

Больше Марина Цветаева не видела ни дочь, ни мужа. Аля была приговорена к восьми годам лагерей за шпионаж, Сергея Эфрона расстреляли 16 октября 1941 года на Лубянке, когда немцы максимально близко подошли к Москве; Ариадна после пятнадцати лет репрессий реабилитирована в 1955 году.

Оставшись вдвоем с сыном, Марина Ивановна тщетно ищет работу Печатать ее никто не решается. Жилья своего тоже нет. С огромным трудом удается найти какую-то жилплощадь. Да и то на время. Некоторое время они существовали впроголодь; бывая в гостях, Цветаева иногда брала со стола еду и прятала в сумку, чтобы накормить сына.

С конца 1939 года Марина Цветаева живет с сыном в Москве. В отношениях с ним у нее стали возникать сложности. С младенчества Мур привык быть в центре внимания, а, имея такую гениальную мать, он не мог быть обычным. Разочаровавшись в советской действительности, Мур срывал недовольство на матери. Избалованный и эгоистичный, он часто был груб и раздражителен с ней. Обладая острым холодным умом и блестящей эрудицией, он тем не менее не вызывал у людей симпатии. С началом войны тоска от одиночества и боль за мужа и дочь усугубилась тревогой за Мура. Во время налетов он вместе с другими подростками дежурил на крыше дома. Марина Цветаева буквально сходила с ума от страха за сына.

Эвакуированы Цветаева с сыном были в татарский городок Елабугу. В Елабуге Марину Цветаеву подкармливала местная милиционерша в обмен на помощь по хозяйству. Затем Марина поехала в соседний городок Чистополь искать жилье и работу – там жили московские литераторы. Цветаева получила разрешение на прописку и написала заявление с просьбой устроить ее работать судомойкой в столовую для писателей. Все хуже становились отношения с сыном, который уже прямо обвинял мать в том, что она «испортила ему жизнь», стала помехой в его, Мура, жизни.

31 августа 1941 года поэтесса покончила жизнь самоубийством.

Марина Цветаева ушла из жизни, спасая или, по крайней мере, облегчая жизнь своего сына. Убедившись, что сама уже не может ему помочь, более того, – мешает репутацией жены врага народа, она принимает роковое решение, лелея надежду, что Муру без нее скорее помогут. Она оставила три предсмертные записки. Записка сыну: «Мурлыга! Прости меня, но дальше было бы хуже… Передай папе и Але – если увидишь, – что любила их до последней минуты, и объясни, что попала в тупик». Записка Асеевым: «Берегите моего дорогого Мура, он очень хрупкого здоровья. Любите как сына – заслуживает». Записка «эвакуированным»: «Я хочу, чтобы Мур жил и учился. Со мной он пропадет».

Мур почти сразу же уехал в Москву потом в Ташкент. В 1943 году он ушел на фронт. Георгий Эфрон был убит в 1944 году в Белоруссии.

Ариадна, реабилитированная в 1955 году вернулась в Москву подготовила к печати издания сочинений матери. Она была хранительницей архива Цветаевой, оставила воспоминания, опубликованные в журналах «Литературная Армения» и «Звезда».

В 1960 году сестра поэтессы, Анастасия Цветаева, установила крест на Петропавловском кладбище в городе Елабуге «между четырёх безвестных могил 1941 года».