Дети в постсоветской России

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

В постсоветской России ситуация с телесными наказаниями является противоречивой.

С 1980-х годов заметно усиливается критическое отношение к телесным наказаниям, причем не только как к проявлению насилия и жестокости, но и принципиально. В то же время обнищание и социальное расслоение населения плюс чудовищная криминализация страны объективно способствуют росту насилия также и по отношению к детям. Вспомним выводы кросскультурных исследований: культура насилия и неравенство власти и социальных возможностей везде и всюду положительно коррелируют с телесными наказаниями. Россия — лишь частный случай общего правила.

О насилии над детьми в России пишут и говорят очень много.

По данным комитета Государственной думы по делам женщин, семьи и молодежи в 2001 г., в России около 2 млн детей в возрасте до 14 лет ежегодно подвергались избиению в семье. Более 50 тыс. таких детей убегают из дома. При этом мальчиков бьют в три раза чаще, чем девочек. Две трети избитых — дошкольники. 10 % зверски избитых и помещенных в стационар детей умирают. Число избиваемых детей ежегодно растет. По данным опросов правозащитных организаций, около 60 % детей сталкиваются с насилием в семье, а 30 % — в школах. Уголовная статистика отражает лишь 5–10 % реального количества избиений (Гетманский, Коныгина, 2004).

Согласно государственному докладу «О положении детей в Российской Федерации», в 2004 г. было зарегистрировано около 50 тыс. преступлений против несовершеннолетних, более 2000 детей ежегодно погибают от убийств и тяжких телесных повреждений. По результатам исследований разных авторов, распространенность случаев насилия над детьми составляет от 3 до 30 % (Проблемы насилия…, 2008).

По данным президента Д. А. Медведева, в 2008 г. жертвами насилия в России стали 126 тыс. детей, из которых 1914 погибли, 12,5 тыс. числятся в розыске. Потенциальными жертвами насилия считаются еще 760 тыс. детей, которые живут в социально опасных условиях. Проблема, по мнению президента, «выходит за рамки собственно правоохранительной деятельности».

В 2010 г. защита детей стала центральной темой президентского послания Федеральному собранию:

«Поистине страшная проблема — насилие в отношении детей. По официальным данным МВД, в 2009 г. от преступных посягательств пострадали более 100 тысяч детей и подростков… Известно, что жестокость порождает встречную жестокость. Дети ведь усваивают ту модель поведения, которую обычно демонстрируют им взрослые, а затем, конечно, переносят ее в свою жизнь: школу, институт, армию и в собственную семью. Долг всего общества — сформировать атмосферу нетерпимости к проявлениям жестокого обращения с детьми, выявлять и пресекать подобные случаи».

Эти проблемы не могут не тревожить каждого. Но насколько надежна государственная статистика? Председатель Следственного комитета Александр Иванович Бастрыкин, выступая по телевидению 17 апреля 2010 г. в программе «Насилие над детьми», сказал: «У меня есть статистика по стране» — и подчеркнул, что это «точная статистика»:

«Сегодня в России каждый четвертый ребенок становится жертвой изнасилования, каждый третий — ребенок, втянутый в занятия проституцией. За последние 5 лет почти в 7 раз выросло количество ненасильственных половых преступлений против детей, не достигших 16-летнего возраста, когда их просто совращают. И вот тенденция последних лет: более чем в 14 раз выросло число мальчиков, пострадавших от насильственных и ненасильственных действий гомосексуального характера. <…> Мы должны вернуться к гуманности, к традициям нашего общества. Русские люди всегда были добрыми, сострадательными и совестливыми… А мы построили с 90-х годов общество индивидуалистов, эгоистов, людей, живущих в свое удовольствие. Если удовольствие связано с насилием над ребенком — они получают и это удовольствие».

Оставим в стороне гуманные традиции прошлого. Задумайтесь над цифрами. Вы можете реально представить себе страну, в которой был бы изнасилован каждый четвертый ребенок, а двадцать лет назад в ней все было благополучно? Возможно, А. И. Бастрыкин оговорился. Но есть опубликованная официальная статистика двухлетней давности, которую я проанализировал в книге «Клубничка на березке» (Кон, 2010).

По данным Следственного комитета, в 2007 г. в отношении детей и подростков было совершено 8805 преступлений, сопряженных с насильственными действиями сексуального характера. Каждая четвертая жертва изнасилований и почти каждая вторая жертва (42 %) насильственных действий сексуального характера — несовершеннолетняя. С 2003 г. более чем в семь раз (до 5405 человек в 2007 г.) возросло число детей, потерпевших от ненасильственных половых преступлений (статьи 134, 135 Уголовного кодекса Российской Федерации), в частности от полового сношения, мужеложства или лесбиянства оно увеличилось в 28, 8 раз, достигнув в 2007 г. 3692. В стране распространяется гомосексуальная педофилия. В период с 2003 по 2007 г. число мальчиков, пострадавших от ненасильственного мужеложства (статья 134 Уголовного кодекса Российской Федерации), возросло в 23 раза (со 129 до 3692 чел.). 820 мальчиков пострадали в 2007 г. от развратных действий со стороны взрослых лиц (статья 135 Уголовного кодекса Российской Федерации).

Если 8805 человек — каждый четвертый ребенок в стране, эта страна уже вымерла. Число мальчиков, пострадавших от «ненасильственного мужеложства», равняется общему числу всех детей, потерпевших «от полового сношения, мужеложства или лесбиянства», — 3692. Что, девочками в России уже никто не интересуется?! До чего довели народ! По мировым данным, соотношение сексуальных посягательств на девочек и мальчиков составляет в среднем, как и раньше, 3:1, а Россия за несколько лет совсем поголубела…

Эти цифры опубликованы, их читали ВСЕ, участвовавшие в подготовке, обсуждении и принятии поправок к Уголовному кодексу, но никто не удивился. Не странно ли это, и только ли в цифрах дело? Почему, несмотря на повышение материального благосостояния населения и резкое устрожение в последние годы уголовного законодательства, нам каждые два года сообщают о новом катастрофическом росте числа сексуальных преступлений против детей?

А если государство не может представить обществу реальную статистику даже по тем вопросам, где существует четкая рубрикация — статьи Уголовного кодекса, можно ли ожидать достоверных данных по таким расплывчатым сюжетам, как «насилие», «избиение», «жестокость» или «телесные наказания»?

Отличить реальный рост насилия от иллюзий массового сознания, склонного ностальгически идеализировать прошлое — «раньше был порядок, а теперь детей насилуют и избивают!» — очень трудно (выше я показывал это на примере Швеции). Тем более, если власть и оппозиция играют на одной и той же площадке и пользуются одними и теми же аргументами, только «виновники» у них разные. Коммунисты и некоторые демократы-западники говорят об ужасающем росте насилия над детьми, до которого довел страну «путинский режим». Церковники и ультранационалисты используют те же самые цифры для компрометации «гнилого либерализма», «растленного Запада» и «лихих 90-х». А чиновники и депутаты, вместо того чтобы ответить, почему за десятилетие их правления обращение с детьми ухудшилось, с помощью тех же данных доказывают, как сложны стоящие перед ними задачи и как истово они заботятся о детях своих избирателей. «Защита детей» — лучший способ отвлечь внимание населения от провалов государственной политики и подсунуть ему подходящий к случаю «образ врага». Никто не спрашивает, «а был ли мальчик-то» и сколько таких мальчиков (и девочек) на самом деле было.

Если недостоверна официальная криминальная статистика, чего ждать от думских и правительственных комиссий, отчеты которых вообще не поддаются проверке? Кем и как получены исходные данные, как правило, неизвестно. Я не берусь оспаривать приведенные выше цифры, но не исключаю и того, что часть их них — пропагандистские страшилки. Критиковать их столь же трудно, сколь и опасно. Если ты скажешь, что цифры преувеличены, тебя обвинят в ненависти к детям и потворстве насилию над ними. Если же признать, что независимо от социально-экономического состояния страны и изменений законодательства насилие над детьми ежегодно растет, получается безнадежный пессимизм и «русофобия»: чего ждать от народа, состоящего наполовину из садистов, а наполовину из мазохистов?

Впрочем, в этой книге речь идет не о насилии над детьми, а только о телесных наказаниях. Им посвящен ряд массовых опросов, проведенных независимыми общественными и научными организациями.