Глава 145.

Глава 145.

Осень в Будапеште напоминала венскую. Солнечные дни. Знойная дымка над крышами. А потом вдруг удари ли дожди.

Мы с Наташей остановились отдельно от всех в гостинице "Ройяль".

Главное – не показать соперникам спортивную несостоятельность, скрыть, утаить ущербность спортивной формы.

Мы коротали время подальше от гостиницы – в парках или на острове Маргит. Я даже тренера видел редко. Кроме силы я полагался на опыт. Я уже знал кое-что о борьбе. Вызовы Эндерсона, угрозы газет подавить меня силой Шемански, категоричные, порой бестактные заявления Губнера. На то и спорт – взять верх, отнять титул.

Я был сыт тренировками и силой. Сыт по горло. Все, что напоминало о штанге, вызывало отвращение. Мы с Наташей говорили о том времени, когда я брошу спорт. Нам казалось, это время будет замечательным. А почему бы ему не быть таким?..

Трамваем возвращались в центр. Старались незаметней проскользнуть в номер. А вечерами в ресторане к нашему столу подходил и играл скрипач-горбун. Каким глупым и надуманным представлялось мне бахвальство силой-чемпионаты мира! Сорю днями. Болью мечу дни. А зачем? Всего лишь очередной чемпион в списке чемпи-онов. Для чего все это, если время смывает, смоет па мять? Что доказываю?..

А газеты рассуждали совсем в духе венского журнала "Атлетик": "…Уже несколько дней Юрий Власов прогуливается со своей супругой, высокой, стройной блондин кой, возле гранд-отеля "Ройяль", заставляя восхищаться собой множество людей со всех концов света. Чемпион мира охотно появляется со своей женой, по слухам, художницей, и, надо признать, Власовы представляют собой прекрасную пару. В противоположность остальным –русским атлетам, Власов остановился в отеле "Ройяль"…"

И верно, кому какое дело до моего состояния? Я – чемпион, я – из счастливчиков. Я купаюсь в славе. Я непробиваемо здоров и готов взять еще одну победу.

Это была не первая и не последняя встреча с газетной .выдумкой, с узостью приложения к тому миру, который носит имя "большой спорт", с недопониманием существа спортивного труда, платы за победы, цены усилий, недопониманием конечности силы, выгребаемой предельными напряжениями.

Меня отличало выраженное честолюбие. В то лето оно выгорело в приложении к спорту. С тех пор я уже "делал дело". Да, надо было довести до конца работу, доказать определенные цифры. И я жил для этого, как для дела: сделать его и освободить себя. Отмерить назначенные шаги… Отступать я в любом случае отказывался…

Пройти все шаги…

Из страсти, любви, мечты эта большая игра внезапно обернулась делом. Суровым делом. Мой спорт вдруг потерял душу. Я не узнавал его. Дело, дело… .. Я пытался понять себя, движение, смысл, а слышал: "Счастливый! У тебя слава!.." Да что люди, помешались на этом? Что для них слава – сытость, ублажение лестью?..

К такому повороту в жизни я не был готов совершенно, А вопросы, которые она вдруг начала ставить, нарастали лавиной.

Я демонстрировал улыбки и бодрость. И в самом деле, разве это испытание? Это еще только начало испытаний. Оно так ничтожно, что его не видно от земли. "Берега дыхание,– внушал я себе.– И не отворачивайся от жизни. Она прекрасна! Она открывается лишь на чувства, ее достойные. Ты потерял их, но обязательно найдешь".

Счастливы ищущие!