Поколение next
Поколение next
Пока «официальная оппозиция» вела переговоры и организовывала бойкот выборам, оппозиционно настроенная молодежь активно шла на столкновение с режимом Лукашенко.
Одно за другим, как когда-то на заре перестройки, начали возникать неформальные объединения в молодежной среде: «Край», «Белый легион», «Зубр»… Разумеется, их никто не регистрировал, но, как известно, всякий запрет только добавляет энтузиазма молодым людям.
Самым сильным из молодежных объединений стал Молодой фронт.
Слово лидеру Молодого фронта Павлу Северинцу380:
«По анкетам новичков Молодого фронта, три четверти из них составляли парни и четверть — девушки; средний возраст колебался между 14 и 25 годами; в основной массе своей это были студенты, молодые рабочие и школьники старших классов… Подавляющее большинство членов МФ слушали рок, смотрели НТВ и очень выборочно Белорусское телевидение. Ребята читали "Нашу Ніву", "Народную волю" и "Белорусскую Молодежную". Они хотели видеть свою организацию или "неформальной тусовкой", или "братством и орденом", и, что характерно, были серьезно озабочены выбором веры»381.
Оказалось, что «самый молодой президент», как любил называть себя Александр Лукашенко, вовсе не выражал интересы этой молодежи. Они хотели работать и зарабатывать, а Лукашенко строил государство, в котором пенсионеры вынуждены были помогать работающим детям из своих пенсий. Молодежь хотела общаться со своими ровесниками во всем мире, а основой внешней политики Лукашенко была примитивная ксенофобия. Молодежь тянулась в Европу, а Лукашенко упорно говорил о собственном пути, не имеющем с дорогой Европы ничего общего.
Поскольку эти молодые люди знали иностранные языки и пользовалась Интернетом, задурить им голову так же, как старшему поколению, было уже невозможно. И речь идет вовсе не о единицах.
«По приблизительным подсчетам за годы самостоятельного существования Молодого фронта через его структуры прошло около 30 тысяч молодых людей — членов и сторонников, многие из которых дальше создавали новые организации, составляли целые молодофронтовские плеяды в редакциях газет… Можно считать, что в оппозиционных кругах во второй половине 90-х не осталось такой организации, где не было бы членов Молодого фронта»382.
И власти «взялись» за молодежь. Молодофронтовцев и «зубров», ходивших на митинги и осмелившихся писать на заборах и стенах «Жыве Беларусь!»383, хватали, составляли на них протоколы, штрафовали, применяли «административные меры воздействия» — отчисляли из учебных заведений.
Любые попытки массовых выступлений подавлялись с демонстративной беспощадностью. Самым ярким примером тому стал Марш свободы 17 октября 1999 года.
В этот день около десяти тысяч оппозиционеров вышли на манифестацию, надеясь пробудить сонное общество.
«Полуторамесячная рекламная кампания собрала на марш протеста, как на последний бой, в первую очередь радикально настроенную молодежь»384.
У моста через реку Свислочь путь им преградил ОМОН. В этом месте шел ремонт мостовой, лежали приготовленные для укладки плиты, вывороченные камни. Булыжник, как испытанное оружие пролетариата, оказался в руках у оппозиции — ОМОН применил дубинки, которыми били с невиданной до тех пор жестокостью.
Свидетельствует очевидец и участник «сражения», кинорежиссер Юрий Хащеватский:
«Со стороны участников "Марша свободы" пошли в ход камни, уверен, оказавшиеся перед омоновским заграждением не случайно: властям нужна была "картинка", они хотели показать по телевидению свою силу и "отвязанность" молодых. Но когда "грозные омоновцы" со щитами и в касках услышали с детства знакомое слово в скандируемой толпой речевке "Беларусь — в Европу, Лукашенко — в жопу!", они тоже в ответ стали швыряться камнями. Получилось непрофессионально».
Эту «картинку» раз за разом прокручивали по телевидению. Смотрите, мол, родители, что творится, и подумайте, что мы сделаем с вашими детьми, если они будут ходить на оппозиционные митинги и шествия.
В конце концов, и молодежь, бывшая наиболее радикальной частью оппозиции, поостыла. Ребята не только перестали ввязываться в уличные бои, но и вообще участвовать в массовых акциях, из-за чего эти акции сразу перестали быть массовыми.
Сыграло свою роль и то, что политически активная молодежь, естественно, весьма критически настроенная к «политическим пенсионерам» из «традиционной» оппозиции, особенно к ее лидерам, занятым переговорами и выяснением межпартийных отношений, осталась практически без их поддержки.
«На Западе есть прекрасная традиция: лидер, проигравший выборы, уходит в отставку, открывая дорогу новому поколению. У нас ситуация другая. После каждого провала на выборах партийные лидеры начинают зачистки среди возможных преемников и конкурентов на политической арене… Политическим пенсионерам без ретивой молодежи жить, конечно же, комфортнее…»385.
ОМОН мог отдохнуть: политическая активность подростков сконцентрировалась там, где даже напуганные родители мало чем могли помешать, — в газетах и в Интернете.