Веришь — не веришь?

Веришь — не веришь?

Гончар вернулся, как только почувствовал, что ситуация «дозрела».

«Понимая, что разброд в оппозиции может прекратить только Гончар, руководитель Верховного Совета 13-го созыва Шарецкий и председатель Социал-демократической громады Шушкевич решили оставить старые обиды и вызвать его из Риги, где он фактически находился в политической ссылке. Гончара пригласили на очередную сессию», — вспоминает Олег Богуцкий.

«Сессиями» тогда сторонники Конституции 1994 года именовали заседания оставшихся верными ей депутатов Верховного Совета 13-го созыва. И хотя кворума уже явно не было (собирались лишь около сорока человек из 190), они, как и прежде, периодически общались друг с другом и принимали очередные «судьбоносные решения», упрямо считая себя единственной легитимной властью.

Рассказывает Зинаида Гончар:

«Позвонил ему сначала Добровольский, потом, по-моему, Шушкевич. И Виктор мне сказал: "Зина, они хотят, чтобы я вернулся, и, поскольку я был председателем Центризбиркома, чтобы я продолжил эту работу"».

Вернулся Гончар с головокружительным планом.

Согласно Конституции 1994 года президентские полномочия Александра Лукашенко, избранного на пять лет, истекали 20 июля 1999 года. Его уловку с продлением своего первого срока на два года, якобы из-за принятия новой Конституции, никто в мире признавать не хотел. А раз так, раз полномочия по закону заканчивались — необходимо объявлять выборы и избирать нового президента, только и всего.

За эту титанически трудную (и опасную) работу взялся Виктор Гончар. По Конституции 1994 года он все еще оставался легитимным председателем Центризбиркома.

Говорит Олег Богуцкий:

«По просьбе Шушкевича на сессию Гончара пригласил Добровольский. Гончар пришел и заявил:

— Мы должны идти на проведение президентских выборов, учитывая, что мандат Лукашенко заканчивается.

Это предложение у депутатов вызвало оторопь, но в течение двух недель Виктор Иосифович, с его даром убеждения, сумел поработать с людьми так, что следующая сессия, которая проходила в январе 1999 года, безоговорочно приняла все его предложения. Насколько я помню, "против" голосовал один или два человека394.

С этого момента Гончар стал главной фигурой в Верховном Совете. И фактически лидером, пусть и неохотно признаваемым, всей оппозиции».

Для осуществления грандиозного плана «выборов президента силами оппозиции» мало было получить официальное решение президиума Верховного Совета 13-го созыва. Нужно было создать гигантский механизм проведения выборов, сеть избирательных комиссий, параллельную официальной.

Кроме того, нужно было найти тех, кто согласился бы участвовать в этой кампании в роли кандидатов в президенты.

Кандидатов искали долго. Вспомнили о председателе Либерально-демократической партии Сергее Гайдукевиче. Переговорили с председателем Федерации профсоюзов Владимиром Гончариком, с бывшим гродненским губернатором Семеном Домашем. Все они отказались участвовать в этом явно авантюрном проекте. Здесь нужны были люди, которые либо столь же безоглядно жаждали бы власти, как когда-то Александр Лукашенко, либо просто поверили бы Виктору Гончару.

Таких нашлось двое. Один был в эмиграции — Зенон Позняк. Вторым кандидатом согласился стать… бывший премьер-министр Михаил Чигирь.

«Кандидатов для участия, — рассказывает Богуцкий, — насколько я понял, определил изначально Гончар, то есть переговоры с Чигирем провел именно он, и переговоры с Позняком — очень непростые — тоже. Была такая интрига, что, может, и Гайдукевич примет участие в этих выборах, но Гайдукевич заявил, что участвовать в выборах не будет, хотя он их и не осудил».

Что же толкнуло Чигиря, человека скорее нерешительного, на такой отчаянный шаг? Первый мотив, как ни странно, почти тот же, что и в случае с Позняком — почти полная оторванность от политической реальности. После отставки Чигирь спокойно работал в московском представительстве крупного немецкого концерна, вполне успешно используя свой опыт и широкие связи. Второй мотив — семейный.

Вспоминает Александр Пупейко:

«Вы должны понимать, что Чигирь в Москве работал на очень хорошем месте. На мой взгляд, человек нормальный — в это я вкладываю понятие «рациональный» — из такой устроенности не должен был бы бросаться в столь опасное предприятие. Но известные вам люди из белорусской оппозиции уговорили его супругу Юлию Станиславовну. А уж потом вместе с нею они уговаривали Михаила Николаевича. И уговорили… Конечно, потом звучало много слов, что он призван "спасти Беларусь", "облегчить судьбу детей"… Чигирь — человек упертый: если он ввязался, то он должен был идти до конца».

Нетрудно догадаться, что этими «известными людьми» был знаток женской психологии Виктор Гончар. Так, используя женское честолюбие, и удалось уговорить человека принести себя в жертву.

Валентина Святская, руководитель «секретариата Верховного Совета 13-го созыва», так описала стремительность принятого решения: «Я приехала к ним — Чигирь уже был сосватан. Уговаривали Гончар и жена Чигиря, Юлия».

Теперь предстояло «создать механизм». На общеизвестных началах нужно было сформировать не только ЦИК, но и сотни избирательных комиссий, создать тысячи участков для голосования. Причем сделать все это в точности с процедурой, прописанной в законодательстве, и при активном сопротивлении властей.

Рассказывает Валентина Святская:

«Выдвижение шло, как положено: от политических партий и общественных организаций, которые имели право выдвинуть в Центральную избирательную комиссию своих представителей, от трудовых коллективов, от предпринимателей. Здесь были выполнены буква и дух закона. Естественно, выдвигались в основном представители оппозиции».

Как это происходило, вспоминает Олег Богуцкий, делегированный в ЦИК от партии Шушкевича Белорусская социал-демократическая громада:

«Мне было поручено сформировать комиссию в Кормянском районе Гомельской области. Я вспомнил, что у меня есть друзья на Белорусском металлургическом заводе в Жлобине, где работают люди из всей области. Я приехал туда, нашли выходцев из Кормянского района. Они взяли на несколько дней отгулы, мы поехали в Корму, встретились с их друзьями и знакомыми. Демократически настроенные люди есть везде в Беларуси, не важно, что они не являются членами партии. Таким образом, мы нашли 12 человек, которые могли бы войти в комиссию.

Потом началась "ломка". Шесть человек сдались нашему напору и согласились стать членами комиссии, шесть человек отказались, побоявшись неприятностей от администрации или не поверив в возможность успеха».

Будучи сопредседателем совета общественного объединения «Белорусская перспектива», я видел, как происходила подобная «ломка». Мнения членов нашего совета раскололись: одни считали, что нужно поддержать эту кампанию, другие (в том числе и я) категорически выступали против.

На заседание совета пришел заместитель председателя БНФ профессор Юрий Ходыко. Выслушал все доводы «против» и сказал:

— Я попрошу членов БНФ поддержать наше решение. Этого требует ваш партийный долг.

И тут даже мой друг Валентин Голубев, который всего несколько часов назад называл эту кампанию «чушью», поднял руку, голосуя за выдвижение представителя «Белорусской перспективы» в одну из комиссий…

«Я знаю, что были и другие технологии, — рассказывает Олег Богуцкий. — Один мой хороший товарищ, один из самых ярких людей в ОГП, формировал эти комиссии следующим образом. Приезжал в забытые Богом районы, покупал шоколадку, приходил на почту, брал адреса подписчиков демократических газет. И через них выходил на демократически настроенных людей в этом районе. Из них и формировал эти комиссии».

Но, конечно, все было в строгом соответствии с законодательством. Гончар не мог допустить нарушений. В своем стремлении соблюсти букву и дух закона он зашел настолько далеко, что даже разослал по всем исполкомам списки членов будущих территориальных и участковых «избирательных комиссий», что было настоящим безумием: у местных властей вдруг оказались списки всех их противников — «абсолютно полный боевой комплект. У меня сохранился этот пакет документов за подписью Виктора Гончара», — вспоминает Валентина Святская.

Можно представить, что почувствовали главы местной администрации, получив эти списки. Нетрудно вообразить, и сколько неприятностей организовывали они активистам. Но Гончар, с присущим ему максимализмом, своего добился: машина по проведению выборов была создана.

Было ли это имитацией, или участники кампании все-таки верили в возможность изменить таким образом ситуацию в стране?

Судя по всему, многие верили.

Гончар никого не обманывал. Все окружавшие его люди были достаточно взрослыми, чтобы отвечать за собственный выбор и собственные поступки, не сваливая ответственность на председателя ЦИК.

«Все нормальные люди понимали, что завтра мы не проснемся с новым президентом. Но и нелепо обвинять Гончара в авантюризме, в том, что он кого-то куда-то втянул. Втянуть можно ребенка! Вас использовали? Значит, вы недееспособные люди», — считает Зинаида Гончар.

Гончар строго следовал процедуре. Вспоминает владелец «Белорусской деловой газеты» Петр Марцев:

«В феврале Виктор Гончар встречался со мной, рассказывал о своих планах и пытался договориться, чтобы газета приняла участие в проекте альтернативных выборов, которые на самом деле оказались бы в случае удачи государственным переворотом. Я сказал ему, что в принципе все это нереально. Не будем обсуждать — конституционна или не вполне конституционна эта кампания, она просто нереальна — с учетом ситуации в стране. Но, тем не менее, мы напечатали документы, которые публиковались и в "Народной воле", и где-то еще».

Этими «документами» были постановления созданного Гончаром ЦИКа, которые, по закону, вступали в силу только после их публикации.

Вспоминает Анатолий Лебедько:

«Гончар верил в то, что он делал395. Он первым понял, что ситуацию нельзя изменить посредством демократических процедур. Он всегда исходил из того, что ситуацию можно сломать только революционно. Режим играет на поле, где нет реальных выборов или референдумов, он предлагает жесткую игру без всяких правил. И никакие официальные выборы ни к чему у нас не приведут.

Гончар не хотел играть по сценарию, написанному Лукашенко. Он сознательно вызывал в обществе шок, навязывал режиму собственный план действий. И, надо сказать, эта кампания взбудоражила общество. Взбудоражила! Ведь был проведен огромный объем пропагандистской, организационной и мобилизующей работы».

Встряска действительно была колоссальная. Созданная Гончаром избирательная машина была настроена и работала так, как если бы утром после назначенного дня голосования все мы действительно проснулись с новым президентом. Инициативные группы обоих кандидатов ходили по квартирам, собирали подписи. Оппозиционные активисты убеждали избирателей в необходимости этой акции.

Гончар был азартен и убедителен, он буквально завораживал людей своей уверенностью.

Помню, как в «Белорусской деловой газете», где я работал тогда заместителем главного редактора, готовили репортаж юной журналистки Ольги Томашевской с «участка для голосования». Он начинался приблизительно так: «На дому отдал свой голос на выборах Президента Республики Беларусь Председатель Верховного Совета Семен Шарецкий». В ответ на мое замечание, что нельзя так вводить в заблуждение читателей — какие выборы?! какого президента?!! какой Верховный Совет?!!! — Оля возмутилась:

— Александр Иосифович, на кого вы работаете! Это же наш гражданский долг!