ВЫСТРЕЛЫ В ГОРАХ
ВЫСТРЕЛЫ В ГОРАХ
А. В. ТКАНКО, полковник запаса, профессор, Герой Советского Союза
В начале марта 1944 года на Правобережной Украине развернулись крупнейшие сражения. Войска 1-го и 2-го Украинских фронтов приближались к Днестру. Необходимо было ударом по противнику с тыла облегчить нашим войскам форсирование реки.
В те дни меня вызвал в штаб партизанского движения полковник А. Н. Асмолов. На столе у него лежала карта. За голубой лентой Днестра зеленели пятна приднестровских лесов. Западнее Хотина выделялся овал, заштрихованный красным карандашом. Я догадался, что это обозначено место высадки десанта. И не ошибся. Мне было приказано вылететь с организаторской группой в количестве 12 человек для оказания помощи буковинским партизанам.
...Приземлились мы в лесу в 4 км от с. Ржавинцев Заставновского района Черновицкой области. Высадку партизанского парашютного десанта, видимо, враг обнаружил, поскольку к утру в район высадки нашей группы прибыл большой отряд румынской жандармерии и подразделения немецко-фашистских войск. Уклоняясь от боя, мы маневрировали в разных направлениях в поисках выгодного рубежа. На одной из лесных полян укрылись за штабелями дров и, подпустив противника на близкое расстояние, открыли огонь из пулеметов и автоматов. Фашисты были расстреляны в упор; мало кому из них удалось спастись бегством. Противник принял нас за крупный отряд и явно растерялся. После боя мы подобрали трофейное оружие и боеприпасы и использовали их для вооружения отряда, быстро пополнявшегося смелыми патриотами Буковины. В этот же день мы заняли с. Ржавинцы.
Комиссар отряда майор И. П. Стендер и начальник штаба капитан И. М. Коноплянников развернули среди населения широкую организаторскую и политическую работу. Они подбирали людей, формировали партизанские группы, назначали командиров. В течение нескольких дней в нашем отряде уже насчитывалось более трехсот вооруженных партизан.
Наша тактика строилась на внезапных ударах и непрерывной разведке во всех направлениях. Партизанские удары ошеломляюще действовали на противника. Карательные подразделения жандармерии и фашистские воинские подразделения вынуждены были отойти из лесной зоны в сторону Хотина и Садгоры. Местные партизаны хорошо знали каждую тропу. Они незаметно проникали небольшими группами в села, занятые фашистами, добывали необходимые сведения. Нередко с этими группами приходили местные жители и вступали в наши отряды.
В зоне контролируемых нами сел — Маленцев и Клишковцев — мы организовали две сильные засады и прочно закрыли шоссейную дорогу Черновцы — Хотин, имевшую большое значение для связи гарнизонов Черновцов, Хотина и Заднестровья. Много раз фашисты пытались пробраться по этой дороге, но всякий раз несли большие потери и возвращались.
Вечером 25 марта в направлении Черновцов мы увидели огромное пожарище, услышали бой. Разведка донесла, что к городу прорвалась танковая часть Красной Армии и ведет бой на его северной окраине. Командир танковой части через наших разведчиков просил удерживать шоссейную дорогу, не допустить подхода подкреплений противника со стороны Хотина.
Утром 27 марта 1944 года из района Залещиков в наш район прибыла 44-я гвардейская танковая бригада под командованием полковника И. И. Гусаковского. Танкисты очистили от противника Садгору и начали наступать вдоль шоссе в направлении Хотина. Вскоре мы встретились с ними. Встреча была радостной и трогательной. Полковник Гусаковский выделил для нас необходимые боеприпасы и продовольствие, принял пленных офицеров и жандармов, захваченных нами во время боев.
Чтобы противник не смог оказывать поддержку Черновицкому гарнизону со стороны Каменец-Подольска и Хотина, мы с командиром танковой бригады решили действовать совместно, занять с. Недобоевцы и наглухо закрыть дорогу на Черновцы.
Совершив ночью обходный маневр по лесам, два партизанских подразделения сосредоточились северо-западнее Недобоевцев с задачей: преградить противнику отход в сторону Рукшина. Пользуясь темнотой, группа подрывников заминировала дорогу на Хотин. Но здесь произошло непредвиденное.
На рассвете в Недобоевцах внезапно вспыхнул бой. Вначале были слышны только пулеметные и автоматные очереди да взрывы гранат, а затем противник подверг село обстрелу сильным артиллерийским огнем. Мы никак не могли понять, что случилось, но вскоре увидели, как из Недобоевцев в сторону Хотина отступают немецкие подразделения, а в районе каменного карьера стали окапываться стрелковые подразделения наших частей.
Утром 28 марта состоялась еще одна радостная встреча, теперь уже в Недобоевцах: воинов 759-го стрелкового полка 2-го Украинского фронта и танкистов 44-й гвардейской танковой бригады 1-го Украинского фронта.
...И вот собралось все наше партизанское соединение. Подвели итоги: 486 уничтоженных и 43 взятых в плен гитлеровских офицера и солдата. Боевую задачу соединение выполнило. Своими действиями в тылу врага партизаны облегчили наступление частей Красной Армии.
Прошло несколько месяцев. И вот я вновь лечу в тыл врага, теперь уже в Закарпатье, чтобы помочь единокровным братьям в организации партизанского движения. Со мной на борту самолета побратимы по оружию С. Мариненко, А. Стах, Г. Алексеенко, К. Спижевой, А. Якубович, А. Милютенко, М. Поп, М. Головко, 3. Крестьянинова, Л. Потиленко, Ц. Джавахия, К. Кайсенов, А. Гаспарян.
В ночь на 21 июля 1944 года десантировались в Карпатах в районе полонины Ровной. Едва успели собрать парашюты (а кое-кто еще и не успел), как по нас открыли огонь хортистские солдаты, которые несли на полонине противовоздушную службу. В этом бою погиб наш боевой товарищ радистка Зина Крестьянинова.
Нас преследовали карательные отряды. Казалось, мы погибнем, так и не развернув настоящей партизанской борьбы. В таком далеко не оптимистическом настроении однажды лунной ночью мы встретились около с. Лютой с первым закарпатским жителем. Перед нами стоял среднего роста коренастый человек, улыбался.
— Я вас уже неделю ищу. Вся Верховина знает, что жандармы охотятся за советскими партизанами. Не волнуйтесь, я проведу вас такими местами, что фашистам останется только локти грызть.
Наш друг назвал себя Иваном Куклишиным. С того времени он не расставался с нами. А потом ежедневно к нам приходили новые отважные друзья. Они помогали отряду ускользать от противника, выбирать наиболее удобные места для засад. С каждым днем наши силы росли. И вскоре враг это почувствовал.
Помню, по узкой тропе между двух скал пробиралась вражеская воинская часть. Партизаны подпустили карателей поближе и, открыв огонь, уничтожили более 85 вражеских солдат и офицеров.
Вера в победу над врагом не оставляла нас ни на минуту. А опыт борьбы в тылу, бесстрашие и ненависть к врагу помогали выходить из самых сложных ситуаций.
Уже через неделю после высадки мы совершили несколько налетов в селах на жандармерию. В селах Буковце и Смерекове удалось наладить связи с некоторыми крестьянами. Через них мы информировали население о том, что враг на территории нашей страны разгромлен и под ударами Красной Армии отступает. Мало знавшие о положении на фронтах, запуганные вражеской агитацией, люди становились смелее.
Весть о партизанах быстро распространялась. Из рук в руки передавались наши листовки: «Поднимайся, народ Закарпатской Украины! Бей фашистов! За Карпатами уже стоит Красная Армия. Поможем ей быстрее уничтожить врага на нашей земле. Поднимайся, народ Закарпатья!»
В партизанский отряд в одиночку и группами прибывало пополнение. В конце июля к нам пришло пять человек с оружием. «Хотим бороться против фашистских оккупантов за свободу родного края»,— заявили они. Отряд пополнялся лесорубами сел Лютой, Тихого, Жденева. Они искусно делали лесные завалы на горных дорогах, препятствовавшие движению вражеских войск. Через месяц мы уже имели верных друзей в каждом селе Великоберезнянского, Перечинского и в значительной части сел Ужгородского, Мукачевского и Свалявского округов.
Фашисты увеличивали карательные отряды, запугивали население, наводняли Верховину своими шпиками. Но партизаны не давали им житья. В Турье Поляне стоял целый батальон карателей, когда мы уничтожили охрану концентрационного лагеря «Белый хутор» и во время боя сожгли его строения.
Об этой боевой операции партизан стоит рассказать подробнее. Гитлеровцы арестовали около 700 человек местных, а также чешских и венгерских коммунистов, евреев, согнали их в лагерь, расположенный в труднопроходимых горах, юго-западнее полонины Ровной. Подступы к лагерю заминировали, чтобы в случае отхода взорвать его.
Штаб партизанского соединения детально разработал план осуществления боевой операции по уничтожению вражеского гарнизона лагеря и освобождению заключенных. Налет предполагалось провести в 23 часа.
В 19 часов отряд партизан во главе с Касымом Кайсеновым вышел на боевое задание, а через два часа мы услышали отзвуки боя. Десятки автоматов и пулеметы дали по нескольку очередей. И все затихло.
В штабе встревожились. Поскольку боевая операция должна была состояться значительно позже, решили, что отряд внезапно наткнулся на вражескую засаду.
На помощь товарищам были направлены еще два отряда. Через несколько часов к штабу подошли партизаны. Они конвоировали целый караван пленных, которые несли ящики с боеприпасами и продуктами.
Вслед за пленными к штабу партизанского соединения подошло несколько сот освобожденных из лагеря. Многие из них влились в нашу семью. Командир отряда Кайсенов доложил об успешном выполнении задания и подробностях операции.
Подойдя к лагерю, партизаны установили связь с заключенными. Изучив обстановку, Кайсенов и его товарищи решили изменить ход выполнения боевого задания, разработанный штабом, и начали операцию не в 23, а в 21 час. К этому времени одна группа партизан переоделась в одежду заключенных, а вторая — в форму хортистских солдат. «Конвоированная» группа совсем близко подошла к проходной. Часовой решил, что это новое пополнение, и открыл ворота лагеря. Партизаны так внезапно ударили по охране, что лишь несколько человек из нее успели взяться за оружие. Народные мстители взяли в плен 34 вражеских солдата и одного офицера.
Партизаны обычно пленных не берут. Возник вопрос, что делать с этими. Штаб решил отпустить их. Андрею Якубовичу, который знал венгерский язык, было поручено выступить перед пленными с речью. Он отчитал их за то, что пошли на службу к фашистским поработителям, а под конец заявил: «Отныне вы не солдаты, снимайте военную форму, а сами расходитесь по домам». Получилось, что партизаны демобилизовали их. Пленные разошлись.
На следующий день в с. Турье Поляне, сидя на бревнах возле корчмы, бывшие солдаты оживленно рассказывали местным жителям о том, что с ними произошло. Здесь их застали жандармы, арестовали, обвинив в «распространении панических слухов». Но скрыть тот факт, что партизаны не уничтожили солдат, жандармам не удалось. Слух об этом распространился и возымел свое действие. Однажды, возвращаясь с боевой операции, мы обстреляли роту хортистских солдат. Они бросили оружие, а один, подняв белый платок, закричал: «Партизаны, отпускайте нас!» Мы им разрешили разойтись.
Конечно, так было не всегда. Жаркие дни настали для нас в начале октября, когда оккупанты задумали выгнать население из горных сел, чтобы лишить партизан поддержки и опоры. Мы решили во что бы то ни стало сорвать этот план в первом же селе, подлежащем выселению,— в Турье Быстрой.
Вооруженные до зубов каратели прибыли туда вечером. Когда совсем стемнело, наш отряд тоже вошел в село, где его встретили верные друзья. Они точно проинформировали о местонахождении и занятиях карателей. Ночью главарь карательного отряда собрал жандармов в корчме (то ли на ужин, то ли на совещание), на улице остались только патрули, за каждым из которых уже был «закреплен» партизан. Жандармы беспечно сидели за столиками в корчме, которая была окружена со всех сторон, а «бдительные» патрули — ликвидированы. По сигналу руководившего операцией Спижевого в окна корчмы ударили автоматы. Весь отряд карателей был уничтожен.
Попытка оккупантов выгнать население из сел долины Турьи оказалась первой и последней. Они расформировали жандармские участки в селах Турье Быстрой, Порошкове, Турьих Реметах, боясь полного уничтожения. Целый район, таким образом, стал свободным еще до прихода частей Красной Армии.
Маленькие партизанские группы быстро вырастали в большие отряды. Наше соединение с удовлетворением следило за их боевыми операциями. Так, партизанская группа В. П. Русина, которую мы приняли на свою базу, выросла в целое соединение. 17 октября она отделилась от нас и перебазировалась в свой район действий — Свалявский и Мукачевский округа. Все больше хлопот оккупантам причиняли объединенный венгеро-советский отряд Дюлы Усты — И. С. Прищепы и другие партизанские части. Они были непобедимы, потому что их поддерживало все население Закарпатья.
Партизаны действовали смело и решительно. Пошли под откос один за другим 13 вражеских эшелонов. Чаще стали раздаваться взрывы большой силы. Это взлетали в воздух в Турьих Реметах армейские склады боеприпасов, скатывались под откос подорвавшиеся на минах автомашины. Под ногами захватчиков горела земля.
К партизанам приходили все новые и новые люди. Шли они теперь уже не с пустыми руками, а с автоматами и пулеметами. Штаб соединения вынужден был создавать новые отряды.
Я не ставлю целью подводить здесь итог всем боевым действиям партизан, отвлекавшим на себя значительную часть фашистских войск и таким образом приближавших день освобождения. Хочется только подчеркнуть, что наша группа выросла в крупное партизанское соединение, выполняла успешно большое патриотическое дело потому, что нас горячо поддерживали родные братья — закарпатцы, которые одинаково с нами думали, к одному стремились.
Партизаны не только отвлекали силы врага, разрушали коммуникации и тылы. Они выполняли и еще одну важную роль. Они выявляли в народе истинных патриотов, самых сознательных и самых активных, решительных и бесстрашных людей, помогали им найти себя и применить свои силы на благо народа. Поэтому, закономерно, эти люди возглавили потом движение за воссоединение Закарпатья с Советской Украиной, деятельность партийных и советских органов, борьбу за социалистическое переустройство всей жизни в освобожденном крае. Им доверяют трудящиеся, ибо знают: в трудностях, в беде познаются люди.
Когда-то я слушал в верховинских селах печальные песни, изливающие жгучую боль сердца. Ныне, когда я бываю в этом чудесном крае,— слышу радостные песни, вижу бодрые танцы, и сердце мое ликует. Я рад, что вижу счастливыми людей, которых так полюбил много лет назад в наших нелегких партизанских буднях за беспредельную искренность, храбрость, за ненависть к врагам и большую любовь к своей земле.