9

9

Эвита направляет на свою персону энтузиазм стадионов. Повсюду, где собираются толпы, она должна завладеть ими, вознести к недоступным богам. Аргентинское духовенство вынуждено склониться перед новой непорочной девой — Эвитой Перон.

Ночи полны гитарного звона. Гитары воспевают Эвиту. Кажется, сердца влюбленных устремлены и к ней. Вместе с тем, Эвита держится фамильярно и покровительственно не только со своими слугами, но и с женщинами из народа. Другие женщины ей не ровня. Это ее двор, ее челядь. Завоевание их прав должно непременно проходить по ведомству Эвиты.

Арманда Ледесма и Долорес дель Рио становятся мишенью ненависти Эвиты. Долорес лишилась всех возможностей заключить контракт на киностудиях Буэнос-Айреса. Оскорбление, нанесенное ею Эвите, было давнишним и заключалось в том, что Долорес являлась звездой первой величины в то время, когда Эвита ничего не представляла из себя в мире кино и театра. Фильмы с участием Долорес были объявлены нежелательными в Аргентине, хотя звезда фильма «Мария Канделария» заставила аргентинский народ проливать слезы на сеансах. Эти слезы, вызванные другой женщиной, долго жгли душу Эвиты.

Что касается Нини Маршалл, звезды первой величины аргентинского радио и кино, то она имела несчастье посмеяться в кругу друзей над манерой игры Эвиты в прежние времена. Звезде пришлось спешно спасаться бегством сначала в Уругвай, а потом в Испанию.

Никто больше не поднимал паники по поводу этих мер. Давно миновали те времена, когда какой-то из депутатов оппозиции, испуганный энергией сеньоры Перон, задумал провести закон, по которому жене президента Аргентины запрещалась всякая общественная деятельность. Депутату, выдвинувшему такое предложение, пришлось в ту же ночь бежать в Уругвай.

* * *

Наконец, Эвита появляется в Опере Буэнос-Айреса. Это апофеоз. Она затмевает всех знаменитостей и сверкающие огни люстр. Актрисе Эве Дуарте больше не нужна публика, которую требуется покорить силой своего уникального искусства…Эвита завоевывает признание теми небольшими суммами, что срываются с ее трепетных пальцев и рассыпаются над головами ее верующих.

Фанатичный поклонник — гражданин назойливый, но быстро успокаивающийся, как только ему обеспечат что-то сверх хлеба насущного.

Эвита нашла для себя самое великолепное, самое богатое, самое горделивое обрамление — Оперу Буэнос-Айреса.

Тысячи зрителей машут флажками. Женщины и дети бросают Эвите цветы. На флажках, если приглядеться, можно прочесть имя Эвиты. Когда машина Эвиты въезжает на площадь перед оперным театром, полиции приходится освобождать ей проход. Вся эта масса устремляется к ней. Маленькая профессиональная Золушка, увешанная драгоценностями, вызывает оргию любопытства и восхищения.

Такие сцены Эвита подсмотрела в Голливуде. Все хотят до нее дотронуться, добиться от нее слова, рукопожатия, улыбки, оторвать клочок от одежды… Для того чтобы показать, что Эвита появляется там не как человеческое существо, женщина из правительственных кругов, а как чудодейственная фигура, ее появление ознаменовано устроением некой безумной лотереи.

На сцену бросают листочки бумаги, сложенные вчетверо. Настоящий снегопад. На этих бумажках написаны имя и адрес того человека, который бросил листок. Эти банальные послания падают бархатным ковром под ноги Эвите. Иногда приходится разгребать их метлой, чтобы не споткнуться. Эвита улыбается, говорит и время от времени сладострастно наклоняется, чтобы подобрать бумажку.

Собравшиеся оглушительными криками приветствуют ее действия. Зал заходится от восторга. Жители пригородов с замирающим дыханием ждут продолжения.

Под небесную музыку, которую потихоньку наигрывают музыканты в оркестровой яме, Эвита неспешно разворачивает листок и бесконечно долго всматривается в него. Наконец, она разглаживает бумажку тонкими пальцами с карминно-красными ногтями и важно зачитывает написанное на ней имя.

Человек, чье имя написано на бумаге, удостаивается специальной аудиенции у Эвиты в салоне Фонда. За этим следует крупный выигрыш: деньги, жилье, выгодная работа. Короче говоря, все, чего может пожелать бедняк, который был поднят, расправлен, избран одним жестом сиятельной Эвиты…