5

5

В первые месяцы диктатуры своего супруга в 1946 году Эвита один-единственный раз появилась на регате в белых брюках. Высшее общество, в которое Эвита мечтала попасть после своего воцарения в президентском дворце, вместо того, чтобы принять ее с распростертыми объятиями, сразу же воспользовалось этим предлогом и объявило Эвиту Перон «неприемлемой».

Белые брюки на регате! Чего еще можно было ожидать от этой девицы Дуарте? Видимо, никогда не удастся ей преодолеть недостатки своего происхождения. Антиперонистская пресса не отказала себе в удовольствии опубликовать фотографию президентши в белых брюках со спины.

Первой контратакой Эвиты было решение обзавестись личным фотографом из ее собственной газеты под звучным названием «Демократия». «Демократический» фотограф ни на шаг не должен был отставать от Эвиты. Только он мог судить о том, как и под каким углом делать снимки. Все негативы имели силу закона. Эвита утешилась и обрадовалась, узнав от супруга, что у Гитлера и Муссолини тоже были личные фотографы.

В Буэнос-Айресе существовало Благотворительное общество, объединявшее самых богатых и известных женщин Аргентины. Миллиардерша сеньора Мария Унсуэ де Альвеар бессменно возглавляла эту организацию. Богатые женщины, нарядившись в переднички, собирались здесь, чтобы приготовить взбитые сливки для бедных малышей. При этом почетный председательский пост всегда по традиции отводился жене аргентинского президента.

Эвита мечтала получить возможность отдавать приказы этому батальону миллиардерш. С февраля 1946 года после триумфального избрания Хуана Перона она ожидала, что важные соседки придут предложить ей честь, на которую она имела полное право и которой ей хотелось бы удостоиться больше всего.

Эвита ждала двенадцать месяцев. Двенадцать месяцев лелеяла она тщеславное терпение, а потом взорвалась, охваченная священным гневом. Эвита поняла, какую пощечину она получила. Она нежелательна в аристократическом обществе. Ее бойкотировали, как на улице, где играли дети городка Хунина. Тогда Эвита решила нанести удар повыше и подальше Благотворительного общества Буэнос-Айреса. Она перестала окидывать испытующим взором розарии, затейливые рощи и озера, преобладающие на проспектах Квинтана и Альвеар, где нерасторжимо связанные между собой богатые семьи проводили время в визитах и дегустациях неведомых лакомств. Беспокойное сердце дочери служанки из Хунина взывало к мести.

Идея турне «Радуга» появилась у Эвиты еще до того, как ее пригласил Франко. Она сразу же пристала со своим планом к мужу. Перон понимал, что у него нет никаких шансов рассчитывать на хороший прием в Европе, где диктатуры сгорели дотла. Женщина лучше смогла бы заставить проглотить пилюлю его присутствия на высшем посту Аргентины. Эта женщина с ее улыбкой и шляпками раскрутила бы мельницу пропаганды. Перона не пришлось долго убеждать в полезности этого путешествия. Идея послать молодую привлекательную женщину с миссией доброй воли казалась оригинальной. Президент записал поездку в свой актив, но Эва предпринимала ее исключительно ради собственной славы.

Сначала она потребовала крейсер и сопровождение, которое могло бы сойти за небольшую армию. Наконец, нехотя согласилась полететь на самолете. Брат Хуан готовился сопровождать ее. Это был гордый и энергичный свидетель прошлого. Для него нашлось место, несмотря на пять дюжин платьев, добавившихся к багажу в последнюю минуту…