Ю. Г. Капитанова (Арапова)[822] Портрет художника Филонова[823]
Ю. Г. Капитанова (Арапова)[822]
Портрет художника Филонова[823]
Во весь рост — в одной руке палитра — испускает лучи света. В другой кисти — исторгают молнии.
Пишет картину: Скованный Прометей.
Художник стоит на полу или земле, лед — мороз, снег.
Ступни посинели — кровоточат.
Из капель падающей крови зарождаются цветы, тернии розы.
Одежда художника белая — бедная чистая.
// На вывеске на бумаге
«Уроки английского языка худож[ник] Филонов» кв. <…> — (English lessons[824])
Витязь связанный по рукам и ногам.
На живого накладывают доски — погребают, видна яма.
Прометей — молния с неба претворяется в радугу, в кисти, в палитру — сверкает кусок Филоновской живописи.
Цветы — обледенелый иней на стене комнаты. Холодный пар. <…>
Филонов — в руке держит светильник, свечу или головню, поджигает костер.
Филонов — в руке держит кисть, окунает ее в капли крови, в палитру — в форме сердца.
Филонов — пишет Прометея с огнем с факелом.
Коршуны клюют — терзают печень — сердце у Филонова.
Все это превратить в очаг — в жилье, где лежит под саваном умершая жена, Серебрякова (на самом деле она его пережила, будучи парализована, и провожала его гроб, ее везли на санках на кладбище ученики).
Филонов 1941 год осень[825]
Серебрякова была старше Павла Николаевича на 20–25 лет, и он нежно называл ее в нашем присутствии «дочка». Это было трогательно нелепо, но заставляло нас уважать и чтить его чувства.
Ее сын был ровесник Филонову, т. е. — 40–45 лет[826].
Тело лежит прикрытое простыней, коптит лампа.
Едва горит керосинка — стоит чайник: на столе хлеб — «паек» в 100 грамм и две картофелины. 1942 год.
Стоят холсты — окна разбиты, кой-где заткнуты бумагой. Ветер треплет, холод, мороз, свирепо.
Все в белом морозе. Гамма белого.
Лицо его помертвело, один глаз полузакрыт, рот синий. Руки посинели, ноги уже умерли, сердце еще бьется.
Дыханье паром.
Внизу картины предшествие славы — будущее.
Кодак или кинокамера. Глазастое хитрое лицо, наглое той профессиональной наглостью, которая отзывается угодливостью.
Я видела на вечере «У Самойло»[827].
Нева — Петербург — Ленинград — могут быть и памятники.
Лежит полумертвая собака у ног Филонова, перед ней блюдце, шелуха, крошки, очистки картофеля и все.
На стене — ходики, они были расписаны Филоновым.
Шинель его, боевая, военная, может прикрывать труп. Кровать без матраса оклеена газетами «Правдой» или «Лен[инградской] вечеркой».