20 октября

20 октября

Вторую неделю фашисты гонят через центральные улицы тысячи пленных красноармейцев, ободранных, измученных голодом и усталостью… Перед глазами проходят тысячи людей, которых видишь впервые, но эти лица — русских, украинцев, грузин, белорусов, узбеков, калмыков, казахов-надолго запоминаются…

Конвоиры безжалостно пристреливают отстающих и жестоко избивают тех, кто хватает еду, которую кидают с тротуаров. Пленные с жадностью набрасываются на сырую картошку, на свеклу и кусочки кабачков, пьют из луж…

Когда они проходят по улице Фрунзе, туда выбегает вся Куреневка. Люди перестали бояться конвоиров; пренебрегая опасностью и забыв страх, они огрызаются. Каждый опасается узнать в ком-нибудь из этих несчастных близкого, родного, опасается, но продолжает искать, чтобы потом попытаться спасти, а сейчас отдает все свое богатство, последнее: кусочек хлеба, вареную картошку, печеную свеклу, кусочки кабачков, груши, яблоки.

Все уже роздано, а ты продолжаешь бежать и бежать за ними, пока какой-нибудь патрульный не прогонит тебя; наслушаешься, насмотришься и наплачешься с сухими глазами, ибо вслух плакать нельзя. Это сочувствие к пленным крайне неприятно фашистам, и многие мирные жители расплачиваются за него жизнью… Гонят пленных ежедневно. Куда? Что ждет того, кто выживет? И многие ли из них выживут? Сегодня на нашей улице несколько несчастных, лишившихся последних сил, свалились без чувств. Воспользовавшись тем, что поблизости не было конвоиров, мы бросились к упавшим, оттащили в сторону и под прикрытием пыли, поднятой колонной, занесли в ближайшие дворы, благо улица узенькая, дворы тут же, в нескольких шагах.

Насмотришься на пленных, и закипающая в груда обида, боль и досада рождает не один вопрос: почему целые части попадают в окружение, почему армия наша, такая могучая и многочисленная, сдает врагу город за городом?