Глава 20 ПОСЛЕДНИЕ УСПЕХИ

Глава 20

ПОСЛЕДНИЕ УСПЕХИ

Надежды на то, что серия громких успехов «Пингвина» будет продолжена, не оправдались. Причиной тому, отчасти, стали сами успехи. Привычные морские пути теперь не использовались, а сосредоточение судоходных маршрутов вблизи земли изрядно затрудняло действия немецкого вспомогательного крейсера. Отправлять суда окольными, часто более длинными путями было неудобно, но противник на это шел, чтобы снизить потери флота. Любому потопленному или захваченному судну было крайне трудно найти замену.

Да и военно-морской флот Британии стал более активным. Рандеву «Пингвина» с танкером «Кетти Бревиг», который был захвачен «Атлантисом» и был отправлен ждать в удаленный район Индийского океана, почти никогда не посещаемый судами, не состоялось. Крюдер довольно долго и безуспешно искал этот танкер. Позже оказалось, что танкер преследовали британские крейсера, и немецкая призовая команда была вынуждена его затопить.

Существовало подозрение, что британские военные корабли преследуют немецкие рейдеры, вынужденные выйти в море из-за наступления британцев в Итальянском Сомали. Одним из этих судов был 8000-тонный «Кобург», который также шел на встречу с «Кетти Бревиг». Противник знал об этом, потому что все необходимые инструкции были даны «Кобургу» после выхода в море, при этом использовался итальянский шифр, который англичане успели взломать.

Вместо «Кетти Бревиг» Крюдер наткнулся на снабженческий танкер «Оле Якоб», которым командовал лейтенант Вослох.

Крюдер был не слишком доволен заменой. На «Кетти Бревиг» было отличное топливо, принадлежавшее противнику. Японское топливо на «Оле Якобе» имело несравненно более низкое качество. Но ему пришлось брать что дают и еще порадоваться, поскольку остаться в открытом море без топлива не слишком приятно.

«Пингвин» без устали бороздил морские просторы, но ни разу на горизонте не были замечены мачты. Наблюдения не прекращались ни днем ни ночью. Днем вахтенные до боли в глазах вглядывались в раскаленную солнцем легкую туманную дымку, но не могли обнаружить ни единого признака присутствия в пределах видимости судна. Двигаясь северо-восточным курсом, Крюдер передал длинное радиосообщение домой, после чего покинул оперативную зону в районе Мальдивских островов, в надежде попытать счастья на судоходных путях между Цейлоном, Мадагаскаром и Дурбаном.

Но хотя наблюдения велись непрерывно, ничего не было замечено. Вылеты разведывательного самолета следовали один за другим с тем же результатом. Индийский океан опустел.

Погода держалась на удивление тихой. Ленивые волны медленно поднимали и снова опускали поверхность моря — казалось, оно ритмично дышало. В отдельные дни и такое движение прекращалось, и «Пингвин» скользил по абсолютно спокойной, напоминающей голубоватое зеркало поверхности.

В такие дни особым спросом пользовались кости от свиного окорока. Моряки использовали их в качестве приманки для акул, коих вокруг было великое множество. Акулы хватали приманку, после чего их поднимали на борт и безжалостно уничтожали. Моряки, которые обращались с раненым альбатросом бережно и нежно, словно со статуэткой дрезденского фарфора, не испытывали никакой жалости к опаснейшим хищницам, живущим в темных глубинах. Довольно скоро все усвоили, что с акулой следует соблюдать осторожность, даже если она уже находится на крючке. Неожиданный удар сильного хвоста легко может сломать человеку ногу.

Конечно, всем пойманным акулам вспарывали животы, чтобы проверить содержимое желудков, но ничего интересного обнаружено не было. Затем обрезали спинные и хвостовые плавники, которые использовали для приготовления пищи. Старые моряки помнили морские предания, и довольно часто на «Пингвине» везде, даже в самых неожиданных местах, можно было обнаружить специально выделанные акульи плавники — существовало поверье, что они приносят удачу.

Прочесав район и убедившись, что он пуст — разведывательный самолет за это время совершил тридцать пять безрезультатных вылетов, — «Пингвин» направился на запад. Крюдер надеялся обнаружить суда на морском пути Бомбей — Момбаса или на путях, проходящих через Мозамбикский пролив.

20 апреля подошел «Адъютант», «второй глаз» «Пингвина». Судя по поспешности, с которой он приближался, вражеское судно, наконец, было обнаружено.

Незадолго до захода солнца 6800-тонное судно «Эмпайр Лайт» было отправлено на дно вместе с грузом, который оно везло в Бомбей.

Удивление, воцарившееся на борту «Эмпайр Лайт» оказалось столь велико, что там даже не уничтожили секретные документы, среди которых обнаружились весьма и весьма полезные.

Через несколько дней вечером был устроен настоящий турнир по игре в скат. Несведущий наблюдатель мог бы заподозрить, что люди борются за какой-то ценный приз. На самом деле игра велась лишь для того, чтобы скоротать время и ослабить сопутствующее ожиданию напряжение. После полудня было замечено вражеское судно, и Крюдер, следуя своей обычной тактике, в светлое время суток вел «Пингвин» параллельным курсом, чтобы пойти на перехват в темноте. В результате ни один человек на борту немецкого вспомогательного крейсера не отправился спать. Все ждали сигнала тревоги и команды занять места по боевому расписанию.

Неожиданно стоявший на столе стакан перевернулся, за ним второй, третий, и пиво, так же как и самодельный тропический лимонад, изготовленный персоналом камбуза из «кергеленовской водички», полилось на белые штаны моряков. Это не могло быть вызвано качкой — море оставалось абсолютно спокойным. Неожиданное изменение курса? Но почему?

Люди моментально утратили интерес к игре, и карты оказались брошенными в растекшиеся по столу лужицы пива и лимонада.

Офицеры на мостике заметили другое судно, идущее в противоположном направлении.

— Это судно сейчас находится дальше от места назначения, чем то, которое мы преследуем, — заметил Михаэльсен.

Крюдер понимал, что тот имеет в виду. Если второе судно не прибудет в порт, неизбежное расследование начнется позже, чем в случае с первым судном. Поэтому курс был резко изменен, и «Пингвин» устремился за вторым судном.

Еще до рассвета 8000-тонное судно «Клан Бьюкенен» затонуло, прихватив с собой на дно ценный груз кожи, слюды, чая и военных грузов. Радисты «Пингвина» утверждали, что воспользоваться рацией на судне не успели.

На борту немецкого вспомогательного крейсера снова оказалось довольно много пленных — всего 180 человек. На борту «Клан Бьюкенена» было несколько раненых, которым оказали медицинскую помощь.

«Нам необходим танкер», — размышлял Крюдер. Он решил повторить успех «Пассата» и заминировать водные пространства вокруг Карачи. Военно-морскому командованию был отправлен запрос:

«Прошу разрешения использовать „Оле Якоб“ для минной операции. Помните успех „Пассата“».

Ответ поступил через несколько часов и был неблагоприятным.

«Использование танкера „Оле Якоб“ невозможно. Подыщите себе британский танкер».

Интересно, подумал Крюдер, понимают ли они там, какая сейчас здесь обстановка. Легче найти иголку в стоге сена.

Разведывательный самолет взлетал ежедневно, но летчики всякий раз возвращались ни с чем. Когда самолет появлялся в пределах видимости, весть об этом моментально распространялась по всем помещениям судна, и люди собирались на палубе в ожидании новостей. Все вглядывались в появившуюся высоко в небе точку, стараясь разглядеть, какого цвета ракеты пускает самолет. Но они всегда были красными или белыми. А сигналом, свидетельствующим об обнаружении судна, были зеленые.

— Вижу мачты танкера!

«Пингвин» начал преследование маленького танкера, спешащего северо-восточным курсом. Нельзя сказать, что Крюдер не испытывал опасений. Он отлично понимал, что этот курс ведет его прямиком в пасть британского льва. Прямо по курсу находились Аден, Бомбей и Момбаса. Но Крюдеру так нужен был танкер! На рассвете 7 мая «Пингвин» приблизился к судну и дал первый залп. Снаряды упали в воду недалеко от борта судна. Именно таково было намерение Крюдера. Он хотел захватить танкер неповрежденным.

— Итак, он решил поартачиться, — заметил Крюдер, когда стало ясно, что капитан танкера не был впечатлен гигантскими столбами воды, вздымавшимися из воды вокруг маленького суденышка. Крюдер приказал дать еще один залп, и тоже мимо. Британский капитан проигнорировал и его. Судно продолжало следовать своим курсом. Точнее будет сказать, что он не полностью проигнорировал атаку, поскольку его рация заработала, непрерывно посылая в эфир сигналы о помощи. Крюдеру ничего не оставалось делать, как принять решительные меры. Один из снарядов следующего залпа угодил в мостик и, очевидно, повредил рулевую рубку, потому что судно сразу же изменило курс и начало описывать циркуляцию. Танкер загорелся, за ним потянулся плотный шлейф черного дыма. Люди начали в панике прыгать в воду.

Огонь добрался до груза, и в воздух то здесь, то там стали вырываться длинные языки пламени. В конце концов горящее судно остановилось, и Крюдер спустил шлюпки, чтобы снять с танкера оставшихся членов команды. В разгар спасательных работ радисты «Пингвина» сообщили, что противник снова использует рацию, посылая в эфир свои координаты и описание атаковавшего его судна.

Крюдер выругался. Все шло не так, как хотелось.

— Где они могут быть? — вопросил он. — Из радиорубки передавать невозможно — она горит. Даже если они в асбестовых костюмах.

Он был в отчаянии, но пока его шлюпки с людьми находились у борта танкера, стрелять не было возможности. Наконец, они отошли, и орудия «Пингвина» открыли огонь. Снаряд за снарядом ударяли в надстройку непокорного судна, и вскоре рация замолчала.

— Отважный парень, черт бы его побрал, — с неподдельным восхищением проговорил Крюдер. — Искренне надеюсь, что он погиб, а не только ранен и не может двигаться. Не хотелось бы думать, что такой храбрец сгорит заживо.

Эфир ожил. Героический радист с маленького британского танкера предупредил всех, кого мог.

— Отправьте его побыстрее на дно, — приказал Крюдер. — Дым может нас выдать. Лейтенант Габе, воспользуйтесь торпедой.

— Так точно, господин капитан.

Крюдеру было жалко расходовать торпеду на маленький танкер, но выхода не было. Все решало время.

Лейтенант Габе выпустил торпеду. Моряки на палубе следили, как она упала в воду, появилась на поверхности и двинулась влево. Торпеда начала описывать окружность, из центра которой как раз уходил «Пингвин». Крюдеру не потребовалось много времени, чтобы убедиться: когда торпеда опишет окружность, на ее пути как раз окажется «Пингвин». Собравшиеся на палубе люди это тоже поняли, потому их лица побелели от напряжения. Быть потопленным собственной торпедой — отнюдь не желательный конец для боевого похода.

Крюдер отдавал приказы рулевому, соблюдая абсолютное спокойствие. Точно таким же тоном он вел беседы в кают-компании.

— Право на борт, парень. Придется поднажать. На кону наша жизнь.

Когда взбесившаяся торпеда прошла мимо «Пингвина», до нее было не более двадцати метров. Еще несколько мгновений она двигалась прежним курсом, потом ушла под воду, и люди смогли с облегчением перевести дух.

— Попробуйте еще раз, Габе, — как ни в чем не бывало сказал Крюдер. — Быть может, нам повезет больше. — При этом он подумал, что беда никогда не приходит одна, но, понятно, не стал высказывать столь крамольную мысль вслух.

Вторая торпеда покинула свой аппарат. На этот раз с ней все было в порядке. Единственная неприятность заключалась в том, что она прошла мимо цели и исчезла вдали.

— Хорошо, Габе, — сказал Крюдер, причем в его голосе не было и намека на гнев. — Похоже, сегодня не наш день. Давайте попытаем счастья в третий раз. Бог любит троицу.

Третья торпеда угодила точно в цель.

Габе был очень расстроен и не скрывал этого, но Крюдер ободряюще похлопал его по плечу:

— Не принимайте это так близко к сердцу. Я отлично знаю, что в вашем ведомстве все в полном порядке. Вы это не раз доказывали. У рыбки просто были какие-то неполадки с рулевым управлением.

Не приходилось сомневаться, что в «недуге» первой торпеды были хотя бы отчасти виноваты постоянные колебания температуры в тропиках. Немецкие моряки того времени не имели опыта пребывания в тропиках, но торпеды на борту «Пингвина» содержались, насколько это представлялось возможным, в хороших условиях и их механизмы проходили регулярные проверки. В трюме номер 3 была оборудована специальная площадка, где постоянно на профилактике находилась одна торпеда. Что же касается второй рыбки, ни один человек, как бы он ни был хорош, не может всегда попадать точно, в десятку.

Но даже третья торпеда не покончила с маленьким танкером. Когда «Пингвин» уходил с места действия, часть танкера все еще оставалась над поверхностью воды, и можно было легко прочитать на борту его название «Бритиш Имперор». Это было в точке с координатами 8 градусов северной широты, 55 градусов восточной долготы, примерно в 400 милях от острова Сокотра.