17. 1943 г. Угольная - начало.
17. 1943 г. Угольная - начало.
Подъезжаем к Угольной уже при луне. Видны домишки между голых огромных деревьев. Много разрушенных, остались лишь печки, припорошенные снегом, и чёрные трубы. Окоченели совершенно - целый день на таком морозе. Одеты обычно, как в Калуге: гимнастерка и шинель.
Машины стали у крайних домов. Холодно, накурено и тесно. На полу, на лавках, на печке лежат раненые в следующих домах - то же самое. Вся деревня забита ранеными, свезенными сюда прямо из полков.
Около полупустой хаты выгрузились. Улеглись прямо на полу, без еды. Было одиннадцать часов вечера.
... ... ...
Встал, когда чуть обозначилось серое окно. Растолкал начальника АХЧ, и пошли на разведку.
В деревне домов сто, разбросанных в радиусе полутора-двух километров. Третья часть разрушены, или сожжены. Между домами - окопы, наполовину засыпанные снегом - передний край нашей обороны. В центре деревни есть школа, но от неё остались только стены и крыша.
Почти все надворные постройки в домах уже разобраны на топливо. Домов пригодных для жилья, нет. Большая часть занята ранеными.
Но новых раненых нужно принимать, и наше первое дело - развернуть перевязочную. Наконец нашли избу: довольно большая комната и рядом, за печкой, закуток. Канский установил в сенцах автоклав, и часам к трём перевязочная на два стола была готова.
К полудню уже приняли раненых. Приняли - это значит, что старшие и младшие сестры обошли "свои" территории и сосчитали "по головам". Триста двадцать человек в двадцати восьми хатах. Прежде всего, их нужно кормить. Чеплюк установил котёл, разобрал сарай и сварил кашу, но как её раздать? Посуда была ещё на станции. Начали разносить в котелках, вёдрах.
Как здесь не хватало людей! В Калуге мы мобилизовали дружинниц, а здесьнаселение было эвакуировано. Санитаров у нас всего восемнадцать - половинаещё не пришли с обозом, другие заняты на заготовке дров.
К полудню поднялась метель и замела просёлок, который сворачивал к Угольной с наезженного большака. Машина уже не прошла, только лошади. Обозники долго искали дорогу и подошли только ночью.
До темноты я сумел заглянуть в соседние с перевязочной дома - картина была невесёлая. Многих раненых нужно было оперировать - они лежали в первичных повязках, с полковых пунктов.
В первый день мы оперировали четверых. Мне попался раненый в грудь. Рана слева на груди, обширная - снесено пять ребер, зияют серые дышащие легкие. Пришлось произвести операцию ушивания пневмоторакса. Наложили тугую повязку, отнесли в соседнюю хату, положили на печку. Надежды почти никакой.
У других трёх раненых были повреждения сосудов с омертвлением конечностей, и им сделали ампутации - два плеча и одна голень.
В полночь работу закончили, потому что дальше упорствовать было бессмысленно - в темноте выбрать раненых, нуждающихся срочных операциях, невозможно.
Все врачи и перевязочные сёстры улеглись прямо на полу в закутке. Было очень холодно.
С самого утра начали поступать новые раненые. Тяжёлых везли на лошадях прямо из полков, а ходячие шли пешком. Я пытался организовать что-то вроде сортировки - освободили одну большую избу. Но... через час "сортировка" была полна.
Важнейшая задача - перевязочная. Ни одного подходящего дома. Нужна большая палатка, с бочкой вместо печки. С трудом натянули её: колья не шли в замерзшую землю, пришлось вмораживать в лед. Это требовало времени. Только к полудню растопили печь и развернули семь столов.
Часов в одиннадцать вечера работа замерла, и вся Угольная погрузилась во мрак. Сестрам и санитарам вменено навещать свои хаты.
9 февраля наша бригада работала в перевязочной. Начальник организовал перевозку к перевязочной на санях. Здесь санитар Бессонов с помощником разгружали и ставили носилки на пол у входа. Дальше раздевали. Стаскивали шинель, ватник, валенки и раненого клали на стол. Тут снимали лишь часть одежды, где нужно оперировать. Но Лида Денисенко стояла у инструментального стола в стерильном халате, как положено.
К вечеру подсчитали - сорок человек, из них четыре ампутации.
Кроме перевязочной, организовали "летучку". Это Лидия Яковлевна с Машей и с санитаром, нагруженные стерильным материалом, шинамии бинтами, ходили из дома в дом и перевязывали раненых на месте. Хотелось хоть чем-нибудь помочь тем, кто дожидается очереди в перевязочную.
Хозяйственники уже сумели обеспечить водой, три раза готовили горячее, в каждый дом завезли немного дров. Печь топили сами раненые. Страшно, вдруг где-нибудь вспыхнет пожар. Но другого выхода не было, один санитар на три-пять домов. Конечно, он дежурил бессменно и спал с ранеными. Только палатные сёстры имели одну небольшую хату для сна.