Глава 4 Группа года: Radiohead

Пэт Блашилл, Spin, январь 1998 года

Зрачки Тома Йорка бегают туда-сюда, словно нервные насекомые. Мы едем на поезде Eurostar из Парижа в Лондон, и вокалист Radiohead смотрит в окно на несущийся мимо пасторальный французский пейзаж. Он не видит овец и фермы – он отлично понимает, что все эти штуки скоро исчезнут, а потом мы въедем в туннель и поедем глубоко, глубоко под поверхностью моря. Это довольно-таки важно для человека, который когда-то записал альбом под названием The Bends.

Когда мы спускаемся под землю, я спрашиваю Йорка, страдает ли он клаустрофобией.

– Да, – спокойно отвечает он. – Э-э-э, на самом деле все сильнее и сильнее.

За пару дней на гастролях я узнал, что даже когда Том Йорк не страдает от одной из своих многочисленных фобий, он все равно довольно-таки напряжен. Двигается он как измученный маленький принц. Его смех внезапный, взрывной и отрывистый. Волосы короткие, черные и колючие. Из-за птоза у него обвисает одно веко – это одновременно дефект и черта, лишний раз подчеркивающая его странное очарование. Когда он был маленьким, его за это дразнили. Возможно, именно поэтому он так беспокоится, когда его временами принимают за высокомерного хлыща.

У Йорка вся жизнь такая: его проблемы превратились в сильные стороны, одержимость – в отвращение, а страхи вдохновляли музыку. Мы едем в поезде потому, что Йорк ненавидит летать и просто в ужасе от автомобилей. Только вчера кто-то спросил его, почему он написал столько песен об автомобильных авариях. Вот что ответил Йорк:

– Я просто считаю, что люди встают слишком рано, выходят из домов, где не хотят жить, и едут на работу, где не хотят быть, на одном из самых опасных видов транспорта на Земле. Я так никогда к этому и не привык.

Конечно, Йорку постоянно приходится ездить в автомобилях. На съемках последнего клипа группы, Karma Police, он даже сел в автомобиль, управляемый дистанционно. Когда он устроился на заднем сиденье и стал изображать пение, что-то пошло не так, и салон машины начал наполняться угарным газом. Йорк был в ужасе. А когда у него закружилась голова, он подумал: «Такова моя жизнь…»

* * *

Radiohead – возможно, самая напряженная и параноидальная арт-роковая группа из всех существующих ныне на планете. Но даже несмотря на все это, они весьма удачливые ребята. Группа – Йорк, басист Колин Гринвуд, гитаристы Джонни Гринвуд и Эд O’Брайен и барабанщик Фил Селуэй – начала карьеру с сенсационной хитовой песни о своей бесполезности. Они даже сами не уверены, нравится ли им Creep или Pablo Honey, альбом 1992 года, на котором вышла эта песня, – особенно после того, как песня превратилась в гимн «ленивого рока», вовремя появившийся хит, о котором группа позже начинает жалеть, как о татуировке с именем бывшей девушки. Так что в 1995 году они выпустили куда более интересный и странный второй альбом (The Bends) и несколько очень классных клипов, которые напоминали в первую очередь лучшие обложки альбомов Pink Floyd. Чудом было не то, что рок-критики полюбили Radiohead, а то, что четырнадцатилетние девочки не перестали их любить.

– Я и сам удивился, увидев, что наша музыка значит для людей, – говорит Йорк. – Мы превратились из группы-новинки в группу, которую постоянно упоминают в колонках «Требуются музыканты» в NME и Melody Maker. После хита вроде Creep группы обычно не выживают. Он может вас убить. Но нас не убил.

Radiohead полтора года гастролировали в поддержку The Bends. Когда Йорк вернулся в родной сонный город, Оксфорд, его мысли наполнились новыми тревогами. Он всегда был на «ты» с внутренней паранойей, но заграничные гастроли подарили ему целый новый мир вдохновляющих страшилок. Теперь он знал, что нужно обязательно написать песни о самых разнообразных ужасах. Домашнее насилие. Политики. Автомобили. Бекон.

Так что Йорк и Radiohead приступили к работе над альбомом о глобальном безобразии. Он суетился, мучился, доставал всех, кого знал, но, в конце концов, оно того стоило.

Потому что OK Computer – это прекрасный, запоминающийся альбом. Он полон тщедушных гитар и перепуганных шумов, поп-песен с шуточными отсылками к The Beatles и композициями, которые тянутся несколько минут, прежде чем стать песнями, а в особенности он полон тайн. Ничего не объясняется – только намекается. OK Computer богат ужасом и цинизмом, но при этом не ироничен и не стеснителен.

Судя по всему, единственное, что не вызывает у Тома Йорка дискомфорт, – создание чего-то очень красивого и при этом искренне страшноватого.

– Мне кажется, людей тошнит, когда они слышат OK Computer, – говорит мне Йорк. – Тошнота – одно из чувств, которые мы хотели вызвать. The Bends – это утешающий альбом. А вот этот альбом – грустный. И я не знаю, почему.

Альбом дебютировал в чартах Billboard на 21-м месте, и, к счастью для Йорка, многие с большой охотой решили объяснить смысл OK Computer. Онлайн-корреспондент Addicted to Noise с уверенностью сказал, что OK Computer базируется на романе Филипа К. Дика «ВАЛИС», который Йорк даже не читал. Другие менее возбудимые критики набросились на названия альбома и песен вроде Paranoid Android (весьма причудливого первого сингла) и решили, что альбом – о страхе Radiohead перед технологией: они просто не знали, что Йорк и Джонни на самом деле большие фанаты «Макинтошей». Сам Йорк особенно ничего не объяснял – лишь настаивал, что Paranoid Android на самом деле о падении Римской империи.

Группа исполнила большинство песен альбома на двух нашумевших аншлаговых концертах в Лос-Анджелесе и Нью-Йорке. Среди зрителей были Лив Тайлер, Мадонна, Мэрилин Мэнсон, Кортни Лав, Майкл Стайп и Майк Миллс из R.E.M., Майк Ди из Beastie Boys, три загадочных безымянных супермодели и, судя по всему, Лиам Галлахер. Не понравилось действо одному Галлахеру, и он даже потратил целых три страницы, чтобы рассказать всем, что Radiohead просто «долбаные студенты», или, выражаясь более простым языком, имеют высшее образование. По крайней мере, это верно.

В то же время MTV, давно поддерживавший группу, назвал пугающий анимированный клип Paranoid Android «Лучшим новым клипом». В июне Йорк встретился с Джонатаном Глейзером, режиссером, ранее снявшим для них Street Spirit (Fade Out), на пустынной дороге в трех часах от Лондона, чтобы снять жутковатый, оруэлловский клип для второго сингла с OK Computer, Karma Police. В сентябре Karma Police дебютировал на музыкальном канале и сразу попал в мощную ротацию, несмотря на то, что в клипе было очень много огня – той самой стихии, из-за которой несколько лет назад возникли серьезные проблемы у Бивиса и Баттхеда. Казалось, что Radiohead для MTV стоят выше закона. Но настоящая причина на самом деле еще более странная: ребятам с канала нравятся клипы Radiohead, потому что они очень непонятные.

– Все их видео интригующие, – объясняет Льюис Ларджент, вице-президент MTV по музыке. – У всех возникают разные интерпретации. Их клипы не банальны – например, Just (The Bends), где герой умирает, – и из-за этой таинственности их можно смотреть и пересматривать. Можете сто раз просмотреть Paranoid Android, и все равно поймете далеко не все.

Глейзер считает, что Karma Police – о мести, но даже он не уверен, что это вообще важно.

– Radiohead – это группа подтекстов, подноготных, – говорит он. – Том относится к музыке точно так же, как я отношусь к фильмам – он считает, что это диалог. Вот почему в клипе он поет только в припевах – потому что куплеты значат что угодно, что нам захочется.

На самом деле, когда Radiohead записывали OK Computer, Йорк хотел, чтобы каждая песня звучала словно репортаж изнутри двенадцати разных мозгов. Альбом – коллекция выдумок, которые могут оказаться правдой.

Они не обнажают душу, не выплескивают эмоции, они вообще не о Томе Йорке как таковом. И это одна из тех черт, которые отличают Radiohead не только от последних нескольких лет альтернативного рока, но и от всей нашей «культуры исповедей».

– Я не выношу постоянного выворачивания себя наизнанку, – говорит Йорк. – Искренность – довольно-таки обманчивое качество. Ага-а-а-а-а-а. Есть искренность, а есть искренность. Искренне говорить о том, что ты неискренний, – более здоровое явление, чем объявлять о своей искренности.

Хорошо это или плохо, но Radiohead выпускают альбомы в то время, когда большинство гитарных групп еще оправляются от наследия хардкорного панка и американского инди-рока и, соответственно, «искренность» и «реальность» их беспокоят не меньше, чем большинство рэп-звезд. Но Radiohead не боятся небольшой доли претенциозности: они сочиняют грандиозную, размашистую рок-музыку, потому что считают, что рок-музыка даже сейчас может быть трансцендентной. Несмотря на то что их песни иногда кажутся такими же нескладными, как, например, у Pavement, или такими же странными, как у Tortoise, они все-таки скорее напоминают нам эпическую паранойю Pink Floyd или барочную грандиозность Queen. Как и эти группы, Radiohead на самом деле верят, что умеют летать. Может быть, они еще и не ведут себя как рок-звезды, но OK Computer – бесспорно, рок-звездный альбом.

* * *

В Париже я встретился с Radiohead за обедом в швейцарском ресторане. Затем мы вышли на мощеные улицы и отправились к гастрольному автобусу.

– Париж невероятный, а? – спрашивает Джонни Гринвуд, когда мы оглядываем квартал семнадцатого века, на который стремительно спускаются сумерки.

«Да, так и есть, – говорю я. – А теперь у вас будет интервью на каком-то «Веселом радио».

– То есть интервью будет каким угодно, но не веселым, – ухмыляется Джонни. Джонни – самый молодой и привлекательный из музыкантов Radiohead. Скуластый такой. Он может рассказать вам все об экспериментальной музыке, которую Джон Кейдж писал для коротковолновых радиоприемников. Когда он был маленьким, старшая сестра заставляла его слушать английские арт-панковые группы вроде Magazine, а первым инструментом, на котором он научился играть, была скрипка. На OK Computer Джонни играет на альте, синтезаторах и гитаре. На сцене он носит лангетку на запястье (сувенир, оставшийся со времен очень агрессивной игры), а иногда он играет на транзисторном радиоприемнике.

– В вас спрятался концептуальный артист, который отчаянно пытается выбраться на свободу? – спрашиваю я у Джонни.

– В этом я никогда не признаюсь, – с ледяной улыбкой отвечает он.

* * *

На следующее утро, когда Eurostar наконец вылетает из тьмы под английское солнце, Йорк перестает дергаться на сиденье. Но лишь немного. В конце концов, мы все еще говорим об OK Computer. Группа начала записывать первые фрагменты альбома летом 1996 года на своей репетиционной студии, переделанной из склада для яблок. В сентябре Radiohead арендовали особняк актрисы Джейн Сеймур, Сент-Кэтринс-Корт, перевезли туда все инструменты и начали записываться там. Все шло хорошо. Поначалу.

– То был рай и ад, – говорит Йорк. – В первые две недели мы, по сути, записали весь альбом. А вот ад начался потом. Дом был… – Йорк замолкает почти на четверть минуты, – …давящим. Поначалу он относился к нам с любопытством. А потом мы ему наскучили, и он начал портить нам жизнь. Включал и выключал студийные магнитофоны, перематывал их.

Это что, дом с привидениями?

– Ага. Было круто. Он стоит в долине на окраине Бата, вообще в чистом поле. Так что когда мы переставали играть музыку, воцарялась полная тишина. Открываешь окно – и ничего. Совершенно неестественная тишина – даже птицы не пели. Ужасно, блин. Я уснуть не мог.

Radiohead наконец закончили сведение и мастеринг в феврале 1997 года. Потом, немного отдохнув от альбома и снова его послушав, они даже испугались немного.

– В последний момент, когда мы поняли, что? же сделали, – признается Йорк, – у нас начались сомнения: мы создали что-то, что звучало крайне отвратительно.

В Capitol Records сначала были примерно те же чувства: они не услышали на OK Computer ничего, что звучало бы хотя бы похоже на сингл, не говоря уж о Creep. Но сейчас уже все успокоилось. Президент Capitol Гари Герш, отвечая на вопрос о Radiohead, даже вот что сказал: «Мы не успокоимся, пока они не станут самой крутой группой в мире». На самом деле единственные, кто до сих пор тревожится за Radiohead, – их фанаты. Сейчас Йорк получает немало писем. В некоторых из них ему рекомендуют взять длительный отпуск.

– Мне нужно вести хоть что-то похожее на публичную жизнь, – тихо говорит он. – Если уж фанаты тебе пишут, что надо жить по-настоящему, то, пожалуй, стоит к ним прислушаться.

Вы думаете, что люди беспокоятся о вас из-за того, что слышат на OK Computer?

– Похоже на то.

Йорк делает секундную паузу, а потом смеется чуть теплее. В общем, все у него будет нормально.

* * *

В последний день гастролей Radiohead группа выступила на арене в Брайтоне на берегу моря. Они переходили от деликатной, почти космической психоделии к визжащим, лихорадочным гитарам и обратно, от гимновых аккордов The Bends к элегантной шизофрении Karma Police.

Том Йорк протягивал руки, словно Христос, каким его нарисовали бы кубисты, и иногда обращался к аудитории с небольшими просьбами. Вторым, что он сказал в микрофон, было: «Не делайте эту штуку, ну, знаете, когда раскачиваются из стороны в сторону, потому что люди падают, а это, блин, не футбольный матч». Третьим: «Пожалуйста, не занимайтесь этим дурацким краудсерфингом». И зрители с большой радостью его послушались. По большей части это были парни в очках и девушки, махавшие руками. «Студенты».

Симпатичная библиотечная парочка, стоявшая рядом со мной, входила в клинч всякий раз, когда Radiohead играли что-нибудь медленное, но когда я попытался с ними заговорить, они захихикали и вдруг обнаружили, что потеряли дар речи.

После концерта я оказался на пляже под полной луной, истерически смеясь и кидая камни в Атлантический океан вместе с парой поклонников Radiohead, с которыми я встретился за кулисами. Одним из них был Майкл Стайп, и концерт в Брайтоне стал третьим шоу Radiohead, которое он посетил за неделю.

– Они сыграли в Рединге в пятницу вечером, а в пятницу группа просто не может дать плохой концерт, потому что все еще только начинают возбуждаться, – сказал он мне, – но даже с поправкой на эмоции они все равно очень хорошо выступили. Когда мы гастролировали с ними пару лет назад, они каждый вечер играли Creep. Но сейчас они забрали эту песню у фанатов и сделали ее по-настоящему прекрасной.

Стайп говорил о той самой песне, в которой гитара звучит как «Конкорд». Мощный хит, из-за которого пять лет назад все посчитали Radiohead группой-однодневкой. И он прав: Creep в тот вечер прозвучала прекрасно. Очень «вкусно», медленно и болезненно. Йорк даже немного поимпровизировал. Если точнее, он изменил слова в припеве: вместо «I’m a weirdo» спел «I’m a winner» («Я победитель»).