ЕВАНГЕЛИЕ ОТ КОНСТАНТИНА
ЕВАНГЕЛИЕ ОТ КОНСТАНТИНА
ещё в 1887 году, в 30-летнем возрасте, Циолковский записал свою Молитву (кстати, самое первое из его датированных произведений):
«Отец, живущий на небе!
1. Да узнают про существование твое все, живущие на Земле: не только монотеисты, христиане, евреи, магометане, но и язычники (политеисты) бессмысленные! Пусть узнают того, кто создал Солнце, звезды, планеты и живущих на них существ. Пусть узнают про всесильного, могущего не только создать мир, но и уничтожить его так же скоро, или ещё скорее, чем он был создан! Пусть узнают праведного! Пусть узнают заботящегося о несчастном человечестве! Пусть узнают и почитают! Пусть склонят свои головы несчастные для достижения счастья!
2. Тогда наступит твое царствие, когда узнают твои желания о взаимном прощении и любви (и имя твое „любовь“), когда не будет голодного, как и несчастного, тогда наступит твое Царство. Исполняющий волю мою (Христову) есть мой подданный.
3. Тогда и на Земле будет то же, что на Небе, где живут блаженные, бессмертные и безболезненные существа (…)».
Подобных идей, — по существу совпадающих с представлениями христианского социализма, — Циолковский придерживался практически всю жизнь. И к Богу своему, понимаемому как Причина Космоса, обращался с молитвой до конца своих дней. Правда, в 20-е годы XX столетия ученый заменил слово «молитва» на понятие «благодарность»:
«Обращаюсь к тебе, Причина всего существующего!
Вот Земля! Как громадна она! Она может прокормить в тысячу раз больше людей, чем кормит сейчас.
Как красивы её моря, горы, воздух! Сколько богатств она содержит! И все их извлечет когда-нибудь человек.
Вот Солнце! Оно испускает лучей в 2 миллиарда больше, чем получает вся Земля. Человеку дан разум, с помощью которого он воспользуется и этой солнечной энергией. её достаточно, чтобы прокормить человечество и тогда, когда оно увеличится в тысячу миллиардов раз! (…)
Ты Причина бесконечного множества млечных путей. Не остановился бы ты, если бы захотел дать каждому из нас несколько млечных путей — с миллиардами пылающих солнц, с тысячами миллиардов кружащихся вокруг них планет.
Как беспредельны твои богатства! (…)
Ты дал каждой малейшей частице твоего Космоса вечную жизнь. Она всегда была и будет. Эта жизнь беспредельна и блаженна.
Как я отблагодарю тебя за твои неоценимые дары!
Со смертью конец моим мукам. Я восстану в совершенстве и приму блаженное существование, которое никогда не прекратится. Если и придется нести службу, подобную земной, то только одно время на биллионы таких же времен счастья».
Молитве Циолковский придавал серьезное значение всегда — и в юности, и в 77-летнем возрасте, когда в философском эссе «Космическая философия», выразив сомнение в абсолютности научного знания, он написал: «Какой-то врожденный инстинкт заставляет нас, хотя и смутно, не крепко, с колебаниями — верить в разумность наших молитв».
Важнейшую роль в жизни Циолковского играло Евангелие. Впрочем, как и в жизни других великих русских людей. Евангелие — путеводная звезда в жизни и творчестве Достоевского. Александр Блок, когда ему предложили составить список из десяти главнейших книг человечества, первым назвал Евангелие. Особое место занимает Евангелие и в исканиях Льва Толстого. Яснополянский властитель дум, как известно, самостоятельно перевел с греческого подлинника и соединил все четыре канонических Евангелия под общим названием «Четвероевангелие».
Циолковский же не только постоянно обращался к Новому Завету, но и сделал свободное переложение евангельских текстов, не надеясь, впрочем, увидеть их когда-либо опубликованными. Тем не менее, пропустив однажды Божественное откровение через свое сердце и доверив свои мысли бумаге, он регулярно обращался к заветным рукописям, внося в них все новые и новые поправки. Сами тексты Циолковский озаглавил по-своему (а два имени евангелистов — Матфея и Иоанна — вообще русифицировал): «Предание о жизни Галилейского учителя Иисуса по Матвею», «(…) по Марку», «(…) по Луке». Переложение четвертого Евангелия озаглавлено несколько иначе — «Жизнь Галилейского учителя (Христа) по описанию ученика его Ивана». Предисловие к последнему Евангелию могло бы послужить вступлением и ко всем остальным:
«Цель этого переложения ев. Ивана — облегчить чтение этой книги, написав её современным языком и разъяснив некоторые места. Я БУДУ РАД, ЕСЛИ ХРИСТИАНЕ ХОТЬ НЕМНОГО ОСВОБОДЯТСЯ ОТ СВОИХ РЕЛИГИОЗНЫХ ПРЕДРАССУДКОВ И ГРУБЫХ СУЕВЕРИЙ, В КОТОРЫХ, К СОЖАЛЕНИЮ, ОНИ ТЕПЕРЬ УТОПАЮТ. Может остаться лишь вера в чудеса, но она не в силах принести особенно дурных плодов. Это только мечтания человечества, которые в настоящее время все более и более осуществляются наукой. Сколько теперь исцеляется слепых, глухих, хромых, уродов, больных, осужденных на смерть (расстройством какого-нибудь органа). В этом отношении мы будем идти непрерывно вперед и, может быть, превзойдем самые смелые легенды вплоть до неопределенно большого продолжения физической жизни. А сколько чудес дает техника, сколько их раскрывает наука! Этого никто не мог даже предвидеть. Что же будет дальше? Мечты создателей Евангелий в сущности очень скромны.
Христос имел громадный, неслыханный успех. Его влияние на самые культурные народы, на цвет человечества нельзя отрицать и теперь. Не мудрено, что эта гениальная личность имела такой непонятный нам успех и в лечении болезней. Любовь, возбуждаемая им в народе, его обаятельная личность, может быть, и были причиной преувеличений, в которых нельзя винить Галилейского учителя: ведь не сам он писал о себе, а его восторженные и преданные почитатели. Сознательная и трагическая кончина этой кристально-чистой души ещё более способствовала созданию легенд. Ведь нет ни одного народного героя, которого не окружили бы сказками, сагами и легендами. (…)
ВСЕЛЕННАЯ ПРОИЗОШЛА ОТ БЫВШЕЙ ДО НЕЕ ИДЕИ, т. е. ОТ БОГА, ИЛИ ПЕРВОПРИЧИНЫ. Вначале существовала идея, или мысль. Она была у Бога (Первопричины Вселенной), и сама эта идея была Богом. Всё через эту первоначальную мысль получило свое начало. (По Ивану, мир есть, очевидно, проявление некоторой воли. Подобно тому, как всякое наше дело начинается мыслью о деле, так и мир реальный получил начало от идеи). Без нее ничего бы не было. В ней заключалась мысль о жизни, и эта жизнь (разум) была светом для Вселенной. Свет и во тьме светит, тьма не может его поглотить (так и мысль эта восторжествовала). Поясним кратко. До существования Вселенной была идея, или Бог. Идея послужила основанием Космоса. Она заключала в себе желание блаженной жизни. Космос её и проявил. Жизнь произвела разум, а разум был светом для людей и всего разумного. Свет, или разум, должен победить тьму, или заблуждение. ещё короче: Бог есть идея, которая образовала Вселенную. Она родила жизнь, жизнь — разум, который должен преобладать в Космосе и дать счастье всему. Тут подразумевается особая идея, в духе Платона, а не человеческая мысль, которая происходит от деятельности мозга. Платон не знал о причинах мышления, о деятельности мозга и думал, что мысль существует независимо от тела. Физиологии тогда не существовало.
КУПАЛА ГОВОРИТ О ХРИСТЕ. Был человек божий, по имени Иван, по кличке Купала, так как он предлагал в знак новой жизни купаться раскаявшимся людям в речке. Он пришел (значит, ученик Христа, писавший это, думает, что он и раньше был), чтобы указать на свет (подразумевается Христос с его учением) и чтобы люди через него поверили этому свету. Сам Купала не был Солнцем. Но явилось Солнце истины, светившее каждому пришедшему в мир человеку (значит, по мысли Ивана, всякий человек раньше был в другом мире). Родился свет этот между людьми, и самый мир от него произошел (подразумевается идея любви. Христос был ярким выражением её на земле, её частицей. Любовь же все творит и сохраняет и, следовательно, есть причина жизни мира). А между тем мир-то его и не понял — пришел к своим (т. е. к евреям), а его не оценили. Тем же, которые поняли и оценили его, дал право называться детьми божьими, рожденными не от половой страсти, а от великой идеи (Бога) (…)».
Нетрудно убедиться, что евангельские тексты и сконцентрированное в них древнее общечеловеческое знание служат Циолковскому в первую очередь для пропаганды собственных космистских идей. Осуществлено это в совершенно свободной форме, вплоть до отождествления имен Иоанна Крестителя и языческого божества Ивана Купалы. В пересказе евангельских сюжетов Циолковский подчас переходит на фольклорный стиль изложения. Дабы убедиться в этом, достаточно сравнить два идентичных по содержанию фрагмента известной евангельской притчи — канонический текст и его пересказ Циолковским.
От Иоанна (21: 1–6):
«После того опять явился Иисус ученикам Своим при море Тивериадском. Явился же так: были вместе Симон Петр, и Фома, называемый Близнец, и Нафанаил из Каны Галилейской, и сыновья Зеведеевы, и двое других из учеников Его. Симон Петр говорит им: иду ловить рыбу. Говорят ему: идем и мы с тобою. Пошли и тотчас вошли в лодку, и не поймали в ту ночь ничего. А когда уже настало утро, Иисус стоял на берегу; но ученики не узнали, что это Иисус. Иисус говорит им: дети! есть ли у вас какая пища? Они отвечали Ему: нет. Он же сказал им: закиньте сеть по правую сторону лодки, и поймаете. Они закинули, и уже не могли вытащить сети от множества рыбы».
Циолковский:
«В третий раз Иисус явился ученикам на берегу Галилейского озера, близ Капернаума. Были однажды вместе ученики Иисуса: Петр, Фома, Нафанаил из Каны, Яков с Иваном (дети Зеведея — Громовы) и ещё двое учеников — всего семь человек.
Вот Петр и говорит им: „Пойдемте-ка половить рыбки…“ Пошли за ним все шестеро. Сели в лодку. Ловили, ловили, но во всю ночь ничего не поймали.
Когда стало чуть светать, явился на берегу их Учитель. Но они не узнали его (вообще его не узнавали сразу ввиду другой одежды и перемены в наружности от тяжких перенесенных им недавно страданий). Он подошел к ним поближе и спросил: „Дети, нет ли у вас чего поесть?“
Они с печалью сказали из лодки, что ничего не поймали. Тогда он посоветовал закинуть сети справа от стоявшей на мели лодки. Они его послушались и не могли уже вытащить снасти от обилия пойманной рыбы (…)».
Пересказ — пересказом, но Циолковский постоянно осмысливал Священное Писание в русле собственной космической философии и находил в евангельских текстах идеи, созвучные собственным мыслям. В архиве ученого хранятся пока что неопубликованные работы (написанные от руки или же собственноручно перепечатанные на машинке), в которых учение Христа рассматривается именно под космистским углом зрения. Над одним из таких трактатов Константин Эдуардович работал особенно тщательно в конце 1920-х — начале 1930-х годов. Сохранившаяся машинописная копия содержит следы его мучительных раздумий. Зачеркнут немудреный псевдоним И. Иванов, дважды меняется само название. Первоначальное «Оценка Галилейского учителя — Иисуса» зачеркнуто и вместо него написано карандашом другое — «Галилейский плотник». Но и оно зачеркнуто, и в окончательном варианте рукопись получила название «Сущность евангельских преданий». Сущность же эта виделась калужскому правдоискателю в следующем:
«Всего бы лучше изложить и издать Евангелия и послания простым житейским языком с пояснениями. Тогда читатель сам сделал бы отсюда различные выводы и отрешился бы от многих заблуждений. Но я не имею пока возможности это сделать, хотя рукописи почти готовы. Не кончен ещё „Лука“. Поэтому и ограничиваюсь тем малым, что даю тут. Моя цель — не только заинтересовать читателя Новым Заветом, но восстановить личность Христа как величайшего мыслителя, опередившего все предшествовавшие ему века и народы на тысячи лет.
Был ли Христос? Любой беллетрист или рассказчик всегда имеет в основе жизнь. Его герой есть искажение в ту или иную сторону какого-нибудь известного ему человека. Всякая легенда имеет какое-нибудь реальное основание. Так и евангельские рассказы о Христе имеют основу в жившем когда-то человеке. Не было Христа, каким изображают его себе католики, православные и даже большинство христиан, но был все же какой-то человек.
Допустим даже, что Христа совсем не было. Однако был рассказ о нем, был идеал, который 2000 лет служил образцом наиболее культурной доле всего человечества. И в таком случае полезно показать, насколько этот воображаемый человек заслуживает внимания, в чем его суть, в чем сила и насколько он в своей философии близок к истине. К сожалению, представления христиан о Галилейском мыслителе окутаны туманом легенд, чрезвычайно извращены и очень далеки от тех выводов, которые можно сделать о нем, изучив даже только Евангелие и апостольские письма.
НЕЛЬЗЯ СЧИТАТЬ НОВЫЙ ЗАВЕТ (как и старый) ЗА АБСОЛЮТНУЮ (т. е. несомненную) ИСТИНУ. Это видно из многочисленных евангельских противоречий, не говоря уже про Евангелия апокрифические (отвергнутые)».
Эта большая работа содержит множество самых сокровенных мыслей. Например, о непорочном зачатии:
«ДЕВСТВЕННОСТЬ МАРИИ, МАТЕРИ ИИСУСА. Это есть мечта о будущей женщине, которая будет давать детей, но не будет подвержена животным страстям. За эту легенду о девственности жадно схватилось человечество, потому что она есть тайный малосознательный идеал о размножении без страданий, которые ненавистны людям высоким, потому что сопровождаются неправдой и преступлениями. Партеногенез (девственное размножение) существует только у низших существ. Недавно его искусственно добились у более высоких половых животных (морские ежи). Трудно допустить его у человека, хотя при некотором развитии гермафродитизма (двуполость) он не представляет чуда. Двуполость (…) может быть применена к человеку. Но в настоящее время это было бы безумием, так как человек сейчас не может обойтись без половой любви. В отдаленном будущем оно, возможно, и будет. Оно настолько будет применяться, насколько человек в течение последующих тысяч лет освободится от своих животных страстей. Люди, рожденные вне страстей, есть идеал человечества».
Безусловно, с этим можно поспорить. Зачатие без страсти — идеал лицемерных священников и монахов. Любовь невозможна и не бывает без страсти. Кто-кто, а Циолковский это прекрасно знал! Но вот чего он не знал и не смог предвидеть, так это клонирования живых существ, которое вошло в научный обиход лишь в конце XX века, вызвав бурю протестов и ввергнув миллионы людей в дискуссию о допустимости или недопустимости подобных экспериментов.
Религиозно-богоискательский трактат завершается двенадцатью «космистскими заповедями», напрямую увязанными с учением Ветхого и Нового Заветов:
«(…)Сущность учения Иисуса в следующем.
Бог есть идея мировой любви и ПРИЧИНА Вселенной.
Космос, переполненный совершенными существами, во всякую минуту может оказать нам помощь.
Со смертью кончается все дурное.
Будь благодарен за это Космосу (Богу) и люби его.
Люби себя и других одинаково.
Все добровольно. Насилие только против насильников. Цель насилия не месть, но изолировка (удаление) и улучшение рода.
Сам не суди, но предоставь суд избранным для того людям. Личный суд пристрастен и неправилен.
Не обижай женщину и будь целомудрен ради успешного размножения, совершенствования рода и избавления от болезней.
Не боритесь между собой (а боритесь с природой). Отрицание оружия и войны как одного из видов насилия. Война против насильников.
Совершенствуйте сами себя и законы („я пришел не нарушать законы, а дополнить их“).
Молитва есть размышление о добром или порыв к неизвестным силам Космоса в таком горе, которому ничто пособить не может.
Хорошо каждому добровольно подвергнуть себя, временно и без вреда для здоровья: голоду, холоду, боли, унижению, лишениям и другим бедствиям, чтобы понять их значение и быть более полезным».
Особенно поражает определение Молитвы как порыва и прорыва к Космическому разуму. Должно быть, сам мыслитель, в чьей жизни горя хватало с избытком, не раз обращался к этому последнему средству спасения души.
* * *
Свое истинное отношение к Богу и христианскому вероучению Циолковский в обобщенном виде сформулировал в оригинальном эссе, написанном на одном дыхании 21 апреля 1932 года, озаглавленном «Нет ничего. (Мысли безбожника)» и состоящем из двадцати семи отрицательных суждений:
«Нет Бога-творца, но есть Космос, производящий солнца, планеты и живых существ: нет всемогущего Бога, но есть Вселенная, которая распоряжается судьбой всех небесных тел и их жителей.
Нет великого Бога, но есть Космос, содержащий в себе миллион миллиардов солнц, сотни миллионов миллиардов планет и биллионы биллионов существ.
Нет вездесущего Бога, но есть всюду распространенный Космос.
Нет животворящего Бога, но есть Вселенная, переполненная биологической жизнью.
Нет бессмертного Бога, но есть Космос, вечно возникающий, вечно юный, переполненный зрелыми человечествами, не имеющий ни начала, ни конца. Нет бесконечного Бога, но есть Космос бесконечного протяжения, времени, массы и энергии — явной (кинетической) и запасной (потенциальной).
Нет живого Бога, но есть Космос, каждая часть которого может обратиться в разумное существо, потому и вся Вселенная жива, только величина этой жизни различна: от едва видимой величины до человека и выше.
Нет доброго Бога, но есть Космос, породивший биллионы биллионов зрелых, а потому сознательных и счастливых существ.
Нет доброго Бога, хотя есть Вселенная, давшая счастье всем своим существам.
Нет блаженного Бога, хотя есть Вселенная, блаженная своими совершенными существами.
Нет сынов Божьих, но есть зрелые и потому разумные и совершенные сыны Космоса.
Нет духа истины, но есть правда, исходящая из зрелых и совершенных сынов Космоса.
Нет личных богов, но есть избранные правители: планет, солнечных систем, звездных групп, млечных путей, эфирных островов и всего Космоса.
Нет таинства евхаристии, или вечери любви, но есть обязанность каждого человека делиться избытками сил и продуктов со слабыми.
Нет Христа, но есть гениальный человек, великий учитель человечества. Если бы его послушали, то не было бы войн, убийств и насилий!
Нет души, но есть бессмертная материя, из которой составлено каждое животное. Она блуждает во Вселенной, принимая разные формы. Тело каждого существа непрерывно обновляется и изменяет свои свойства (дитя, юноша, взрослый, старик). Так вещёство животного, блуждая во Вселенной, тоже изменяет свою форму, только более резкими скачками (смерть и рождение).
Нет воскресения, но оживают погасшие солнца и рассеянные планеты, разрушаются и восстанавливаются девяносто элементарных атомов, оживает непрерывно и безгранично вещёство Земли, преобразуясь в растения и животных. Все в зачатке живо, потому что может ожить.
Нет духов, но есть существа, образованные дециллионы лет тому назад из бывшей тогда очень разреженной материи».
Все эти 27 «нет» нужны Циолковскому только для провозглашения одной истины — установления первичности Космоса как единственной первоосновы и первопричины вселенской жизни, вселенского движения и вселенского развития.
Формулирование исходных положений или же итоговых выводов в отрицательной форме — не редкость в научной теории. Достаточно вспомнить, что пять из семи тезисов, выведенных Коперником в первом кратком изложении гелиоцентрической системы, даны в виде отрицательных формулировок. Однако в каскаде отрицательных суждений Циолковского видится нечто большее, а именно — проявление русского духа и русского парадоксализма, нередко ищущих самовыражения не в положительном, а в отрицательном виде. На эту типично русскую черту постоянно обращает внимание в своих работах и выступлениях известный философ и литературовед Георгий Гачев. Отрицательная форма выражения вообще характерна для русской мысли — не только философской, но и литературной, зачастую она становится своеобразной визитной карточкой поэта. Примеров тому превеликое множество — от лермонтовского «Нет, я не Байрон, я другой…» до есенинского «Никогда я не был на Босфоре…» (Пушкин также любил прибегать к такому способу выражения своих поэтических мыслей).
Как известно, свой программный философский трактат «Монизм Вселенной» Циолковский также завершил двадцатью отрицательными выводами:
«Далее повторим кратко то, что нам кажется несомненным:
1) Нельзя отрицать единство или некоторое однообразие в строении и образовании Вселенной: единство материи, света, тяжести жизни и т. д.
2) Нельзя отрицать общее постоянство Вселенной, потому что вместо погасших солнц возникают новые.
3) Нельзя отрицать, что число планет бесконечно, потому что бесконечны время и пространство; где есть они, там должна быть материя.
4) Нельзя отрицать, что часть планет находится в условиях, благоприятных для развития жизни. Число таких бесконечно, потому что часть бесконечности тоже бесконечность.
5) Нельзя отрицать, что на некоторых планетах животная жизнь достигает высшего развития, превосходящего человеческое, что она опережает развитие жизни на остальных планетах.
6) Нельзя отрицать, что эта высшая органическая жизнь достигает великого научного и технического могущества, которое дозволит населению распространяться не только в своей солнечной системе, но и в соседних, отставших. (Мои сочинения: об аэропланах, дирижаблях, реактивных приборах, о богатстве Вселенной, о солнечной энергии и другие.)
7) Нельзя отрицать, что высшая жизнь распространяется в громадном большинстве случаев путем размножения и расселения, а не путем самозарождения, как на Земле, — потому что это избавляет от проволочки и мук постепенного развития, потому что разум сознательных существ понимает выгоду этого способа заселения Космоса. Так Земля заселяется не преобразованием волков или обезьян в человека, а размножением самого человека. Мы получаем овощи и фрукты не развитием бактерий, а от готовых совершенных растений.
8) Нельзя, таким образом, отрицать, что Вселенная заполнена высшею сознательною и совершенною жизнью.
9) Нельзя отрицать, что атом то упрощается, то усложняется, периодически принимая вид всех химических элементов.
10) Нельзя отрицать, что астрономические единицы периодичны, например, Солнце остывает, потом взрывается, обращается в разреженную массу, которая снова дает блестящее Солнце с планетами. Далее повторяется то же. При этом материя перемешивается, а химические элементы переходят друг в друга.
11) Нельзя отрицать, что атому присуща способность ощущать жизнь, когда он входит в состав мозга животного. Таким образом, он должен жить последовательно жизнью разных существ.
12) Нельзя отрицать, что ощущение атома не исчезает и в неорганической материи, но близко к нулю и может быть названо небытием.
13) Нельзя отрицать, в силу перемешивания вещёства и преобразования химических элементов, что нет атома, который не принимал бы периодически участия в органической жизни, т. е. не попадал бы изредка через промежутки в биллионы лет в мозги высших существ.
14) Нельзя отрицать, что время для атома в неорганическом вещёстве почти не существует, что время в таком состоянии для него ничто — небытие (вроде обморока). Субъективно этого громадного времени нет.
15) Нельзя отрицать, что субъективно все сравнительно короткие моменты жизни атома в мозгах существ сливаются в одну непрерывную жизнь.
16) Нельзя отрицать, что атому невыгодно существование в Космосе несовершенных животных, вроде наших обезьян, коров, волков, оленей, зайцев, крыс и проч. А также невыгодно существование несовершенных людей или подобных им существ во Вселенной.
17) Нельзя отрицать, что все разумные существа дойдут до сознания этой мысли, не допускающей несовершенства в Космосе.
18) Нельзя отрицать, что совершенное сильнее несовершенного и поэтому, побуждаемое истинным эгоизмом, ликвидирует безболезненно все несовершенное и страдальческое. Самозарождение же будет допускаться очень редко для обновления и пополнения регрессирующей высшей жизни. Такова может быть мученическая и почетная роль Земли.
19) Нельзя отрицать, что болезненное пресечение жизни несовершенных родов выгодно атому, т. е. всему живому и мертвому.
20) Нельзя отрицать, что вследствие этого атом может попасть только в высшее существо. Иных ведь вообще нет. Следовательно, его бесконечное существование может быть только безоблачным, разумным, сознательным и счастливым».
* * *
Религиозные размышления Циолковского неразрывно связаны с его космической этикой. Одно вытекает из другого. Сам он об этом писал: «Моя этика, мне кажется, имеет нечто общее со взглядами Галилейского учителя [Иисуса Христа]. (…) Убеждения Галилейского учителя вытекают из веры и жизни. Они более интуитивны. Мои же из недр точной науки. На том же научном фундаменте у меня основано отношение к людям и животным. (…) Галилейский учитель проповедует так, как чистый натуралист. Но выводы его кажутся интуитивного характера, так как он не мог их основать на естественных знаниях, которых тогда не было».