Читайте также
Рашит Янгиров «Замело тебя снегом, Россия» (Об авторе легендарной песни эмиграции и его поэзии)
С пушкинских времен творение поэтов окрасили неявным, но стойким светом сознание и мироощущение целых поколений. Но есть в этой устойчивой культурной традиции примеры
Налетели шквалы со снегом
9 января 1999 года. Индийский океан46°56’ ю. ш., 109°36’ в. д.06:00. Подхожу к Австралии, к мысу Лувин – это юго-запад Австралии, 30-й градус. Надо пройти вдоль Австралии, и затем начнется Тасманово море[55], а там и Новая Зеландия.Ночь была неспокойная.
Голые под снегом
Почти на самой крайней оконечности Южной Америки, где климат достаточно холодный и суровый, несмотря на то что весь этот регион назван Огненной Землей, обитают племена, представители которых развили с течением времени невероятную устойчивость к холоду
"Где снегом веющая вьюга..."
Где снегом веющая вьюга
Взывает в медную трубу,
Моя далекая подруга,
Ты спишь в серебряном гробу.
Кругом, синея, стынут горы
И вод зеленое стекло
Мороз тебе сжимает взоры
И леденит твое чело.
Любовью вечною томимый,
Я не найду сюда пути:
К тебе,
«Зашлепанные мокрым снегом…»
Зашлепанные мокрым снегом,
Бегут с усилием вагоны.
И трудно шапкам и телегам
Сквозь ветер двигаться соленый.
То вековых буранов соль,
России въедчивая боль.
В ней столько силы несомненной,
Что даже человек над Сеной
Сквозь хрупкий
«Где снегом занесённая Нева…»
Где снегом занесённая Нева,
И голод, и мечты о Ницце,
И узкими шпалерами дрова,
Последние в столице.
Год восемнадцатый и дальше три,
Последних в жизни Гумилёва…
Не жалуйся, на прошлое смотри,
Не говоря ни слова.
О, разве не милее этих роз
У
Россия («Россия — плетень да крапивы…»)
Россия — плетень да крапивы,
Ромашка и клевер душистый;
Над озером вечер сонливый.
Стволы тополей серебристых.
Россия — дрожащие тени:
И воздух прозрачный и ясный,
Шуршание листьев осенних,
Коричневых, желтых и красных.
Россия —
Облака («Над засыпанной снегом равниной…»)
Над засыпанной снегом равниной,
Серебря завитые бока,
Вереницей причудливо-длинной
Проплывают на юг облака.
Надоел им наш север суровый,
Царство сильных морозов и вьюг,
И красою заманчиво-новой
Их влечет обольстительный
«И земля под снегом не дрожит…»
И земля под снегом не дрожит,
И никто как будто не кусается,
Так чего ж все время опасается
Этот полутурок-полужид?
1954 г. 29 января.
«Россия… Ты ли? Узнаю тебя…»
Россия… Ты ли? Узнаю тебя
И по бессилью и по силе,
По виселицам Декабря
И по безвременной могиле…
Россия? Ты? Как не узнать тебя
По небесам неповторимым в мире,
По солнечной улыбке Февраля,
По Шлиссельбургу и Сибири…
Тебя любить… Какой
«ПЕНАТЫ», ЗАНЕСЕННЫЕ СНЕГОМ…
Никогда еще с такой выпуклой определенностью не выступала противоречивость натуры Репина, как в дни первой русской революции. Словно два человека уживались в одном теле, так по-разному мог думать, писать, говорить и поступать великий
21. «Уголь под снегом»: Сестра, братья, друзья и подруги (1967–1968)
В 1967–м и 1968 годах Мао, деловито строивший систему личной власти, держал своих жертв — в том числе моих родителей — в состоянии мучительной неуверенности. Мао не волновало человеческое страдание. Люди были не
«Россия, моя Россия, зачем так ярко-горишь?»
…В поселке Болшево по Северной железной дороге недалеко от Москвы, где поселили Эфрона, находилась ведомственная дача НКВД. Под старыми соснами зеленел симпатичный домик с верандой. Дом выстроен основательно — белые перильца,
РАВНИНА ПОД СНЕГОМ
Снег начал идти с вечера и к ночи запорошил всю равнину. Океан катил на песок длинные волны. Они шумели без устали — месяцы, годы, — и Аллан так привык к этому шуму, что перестал его замечать. Наоборот, Аллана поражала окрестная тишина. Ему казалось, что
Глава 27
ДЛЯ ТЕБЯ, РОССИЯ!
В молодости у него был девиз: «Единственная добродетель — любовь к человечеству».Он не изменяет этому девизу и сейчас. Только к первому девизу он добавил новый: «Для тебя. Россия!»Все, что он теперь делает, что еще думает сделать, все связано с
Глава третья Сыплет черемуха снегом… 1898–1904
Разумеется, дед, пусть и заботливый, – не отец, а бабушка – не мать. И все-таки изображать детство Есенина в жалостных сиротских тонах, как это делают некоторые биографы, вряд ли справедливо. В дедовом доме все