Навстречу неизвестности

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Навстречу неизвестности

А решение было таковым: покончить с ненавистным существованием и бежать не только из иешибота, но и вообще из Польши. Иного выхода он не видел: разуверившись в Боге, обозлившись на предавшего его отца, парнишка решил, что в родных местах ему больше делать нечего.

Со стыдом вспоминает Вольф Григорьевич в своей автобиографической повести о трех преступлениях, совершенных им в то время. Вначале он вынужден был позаимствовать, а попросту говоря, украсть из церковной кружки для пожертвований несколько медяков: совсем уж без денег начинать новую жизнь было боязно. Присев на ступеньки училища, он пересчитал деньги: их было 18 грошей. «Совсем мало, но все же лучше, чем ничего, да и поделом им, всем этим обманщикам», – так успокаивал свою взбунтовавшуюся было совесть несостоявшийся раввин.

Путь мальчика до железнодорожной станции был неблизким, и, когда от голода у него стала кружиться голова, он выкопал на первом попавшемся огороде несколько картошин, которые запек на костре. Это с детских лет было его любимым лакомством!

А третье преступление связано уже с путешествием в Берлин. Почему был выбран именно этот город? Заранее он ничего не планировал, просто прыгнул в первый попавшийся поезд, и все. Оказалось, что тот направлялся в столицу Германии.

Денег на билет у Вольфа не было, и ему ничего более не оставалось, как ехать «зайцем». И вот – вагон третьего класса, глубокая ночь, спящие пассажиры… Огарки свечей под стеклянными колпаками тускло освещают спящих пассажиров, их узлы, котомки и чемоданы под сиденьями. Наш путешественник забрался под лавку, за чью-то поклажу и, изнуренный голодом и долгой дорогой до станции, крепко уснул под мерный стук колес. Снились ему родители, с немым укором смотрящие на непутевого сына, ненавистный иешибот, великан-нищий…

Однако сон был недолгим: словно от толчка, он проснулся в тревожном предчувствии какой-то опасности… Мысли подростка потекли уже в несколько другом направлении: «Вот сейчас войдет контролер, он будет уже не таким добрым, как тот, когда я маленьким ехал к бабушке. Он высадит меня, безбилетного, в незнакомом глухом месте, где я и умру, а родители никогда не узнают, где труп их сына… Конечно, я очень виноват перед ними!»

И он как будто накликал его, этого самого контролера, впрочем, по-иному и быть не могло: порядки на железной дороге всегда отличались строгостью. Неспешно продвигаясь по вагону, мужчина с фонарем будил пассажиров и строгим голосом требовал билет. В страхе беглец еще более сжался под лавкой, мечтая стать невидимкой. А еще ему нестерпимо захотелось подойти к окошку и поговорить со своей «ночной подругой», что гуляет по небосводу. Но куда там: о том, чтобы встать, не могло быть и речи, однако даже при мысли о Луне Вольф почувствовал какое-то успокоение и даже уверенность.

Контролер тем временем подошел к его лавке и, нагнувшись, стал бормотать: «Так, баул и узел… Понятно… А это чьи там ботинки?»

– Твой билет, молодой человек?

Казалось, все его существо сжалось в комок от ужаса, но, овладев собой, он достал валявшийся на полу клочок бумаги и протянул его контролеру. Глядя ему прямо в глаза и сжав волю в кулак, Вольф внушал мужчине: «Это не бумажка, это самый настоящий билет… Это мой документ, и ты не имеешь права ссадить меня с поезда…» Так продолжалось не более 2-3 секунд, но ему показалось, что прошла целая вечность. И вдруг…

– Порядок, – и контролер щелкнул компостером по клочку, – только почему ты лежишь под лавкой? Билет дает право сидеть нормально, как все пассажиры. Впрочем, особо не рассиживайся: Берлин через два часа.

Вспомним, что подобные проявления чудо-способностей наблюдались у нашего героя и раньше, но по собственному малолетству он просто не в состоянии был их осознать. Теперь же – совсем другое дело: он понял, что обладает сверхъестественным даром. Внезапно вспомнились слова, что были сказаны нежным журчащим голоском: «Ты – не такой, как все». Его неокрепшая душа пришла в состояние крайнего возбуждения и смятения – что с ЭТИМ делать, как жить дальше? Радоваться или горевать, счастье или беду принесут эти способности?

Справедливости ради надо сказать, что Вольф, ошеломленный происшедшим, все же допускал малую толику вероятности того, что контролер просто пожалел изможденного, худенького и такого несчастного на вид паренька… Но в любом случае в том, что его ждет интересная, полная событий жизнь, он уже не сомневался. И предчувствия не обманули…