ГЛАВА 25
ГЛАВА 25
Говорят, что в префектуре Кагава паломники достигают нирваны. Не знаю, так ли это, но с моим приходом в Кагаву как по волшебству наступает весна, и воздух пропитывается ароматом цветущей сливы и теплого дождя. Я прохожу мимо сада, где работает женщина Услышав мой колокольчик, она разгибает спину и улыбается.
«Ага! – весело кричит она. – Звон весеннего колокольчика!»
Я часами сижу в храмах, любуюсь садами, слушаю колокольный звон, вдыхаю запах благовоний, которым насквозь пропитаны мои волосы, одежда, кожа. Мимо проезжают автобусы с бас-хэнро. Мы улыбаемся и киваем друг другу. Когда я стою на автобусной остановке, водители опускают окна и кричат: «Гамбаттэ, о-хэнро-сан!» (Вперед, благородный пилигрим!)
Благодаря посоху Кобо Даиси люди наконец перестали обращать внимание на форму моего носа и цвет моей кожи. Сама того не подозревая, я нашла способ стать здесь своей.
На сером фоне последнего года эти дни кажутся окрашенными золотом. Меня словно окружает теплое и безмятежное сияние, похожее на солнечные лучи, проникающие сквозь бумажную ширму. Я встаю, когда уже больше не хочу спать, хожу до появления приятной усталости, потом сажусь на автобус или поезд. Когда исхудалый паломник аскетичного вида замечает, что я сажусь в автобус и презрительно фыркает в мою сторону, я смеюсь и машу ему рукой.
Прогулявшись немного по пляжу, втыкаю посох в песок и сажусь рядом. Надпись на посохе гласит: «Нас двое – мы путешествуем вместе». Говорят, что в странствии паломников сопровождает Кобо Даиси, но мне почему-то кажется, что все люди, которых я повстречала с первого дня приезда, сейчас идут со мной. Они здесь, рядом, терпеливо ждут, чтобы я их заметила. За все эти месяцы у меня впервые есть время спокойно посидеть в одиночестве, подумать обо всех этих людях и о том, чему они меня научили.
Роберто, который сумел стать настоящим японцем, несмотря на неправильный разрез глаз и слишком мускулистую грудь. Он в совершенстве овладел искусством полировки мечей с помощью лишь воды, камня и безграничного терпения. Самурайское самообладание в нем мирно сосуществует с горячей преданностью мечу. Требуется огромное мужество, чтобы подчиниться системе и не бунтовать против ее законов. Роберто объехал полмира, добиваясь осуществления своей мечты. А оказавшись в стране, где иностранцы автоматически считаются вне общества, безропотно смирился с насмешками и клеветой.
Адам, чья робость лишила его нормального детства, но не помешала проделать огромный путь к далеким берегам и попытаться завоевать сердца и мысли чужаков смелой уличной пантомимой. Адам лучше самих японцев знает, как носить маску и броню, но при этом открывает душу каждому встречному. Он аутсайдер, но, в отличие от Роберто, не хочет становиться своим. Но и в его жизни главенствуют 2 стихии – страсть и прямота. Адам и Роберто – такие разные, но, с другой стороны, они очень похожи.
И Юкико. Она проявила мужество, приняв в свой дом чужака, и терпеливо верила в то, что я все-таки смогу исправиться. Она верила в меня гораздо больше, чем я того заслуживаю. Вся ее жизнь была построена на фундаменте преданности, повиновения, иерархической строгости. Она тоже сейчас здесь, рядом со мной, и я чувствую, что она больше не злится.
Да и к чему злиться, если ты в такой хорошей компании. Здесь и Кубаи-сан, моя любимая гейша. И бездомный Нисида-сан и Канэко-сан со своими ябусамэ. Монахи с горы Коя, обретшие покой в мире перемен и неопределенности. Юка с ее толстыми пальцам, и лучезарной улыбкой. Ямабуси, разделившие со мной свои тяготы, страхи и мечты. Морита-сан, у которой не было ни одной причины мне помогать, а она все же помогла. Все эти люди, которых я повстречала на своем пути, – лавочники и рыбаки, медсестры и незнакомцы в поезде – все они протягивали мне руку помощи. Даже пресловутые японские бизнесмены – они давно не носят самурайские длинные волосы и сменили мечи на сотовые телефоны, но ценности, которыми они живут, не изменились со времен далеких предков. Я и на их счет ошибалась: их преданность системе вовсе не признак слабости, напротив, это свидетельство великой внутренней силы.
А как же ответ на мой вопрос? В конце концов я нашла его там, где меньше всего искала…
Более 800 000 книг и аудиокниг! 📚
Получи 2 месяца Литрес Подписки в подарок и наслаждайся неограниченным чтением
ПОЛУЧИТЬ ПОДАРОКЧитайте также
Глава 47 ГЛАВА БЕЗ НАЗВАНИЯ
Глава 47 ГЛАВА БЕЗ НАЗВАНИЯ Какое название дать этой главе?.. Рассуждаю вслух (я всегда громко говорю сама с собою вслух — люди, не знающие меня, в сторону шарахаются).«Не мой Большой театр»? Или: «Как погиб Большой балет»? А может, такое, длинное: «Господа правители, не
Глава четвертая «БИРОНОВЩИНА»: ГЛАВА БЕЗ ГЕРОЯ
Глава четвертая «БИРОНОВЩИНА»: ГЛАВА БЕЗ ГЕРОЯ Хотя трепетал весь двор, хотя не было ни единого вельможи, который бы от злобы Бирона не ждал себе несчастия, но народ был порядочно управляем. Не был отягощен налогами, законы издавались ясны, а исполнялись в точности. М. М.
ГЛАВА 15 Наша негласная помолвка. Моя глава в книге Мутера
ГЛАВА 15 Наша негласная помолвка. Моя глава в книге Мутера Приблизительно через месяц после нашего воссоединения Атя решительно объявила сестрам, все еще мечтавшим увидеть ее замужем за таким завидным женихом, каким представлялся им господин Сергеев, что она безусловно и
ГЛАВА 9. Глава для моего отца
ГЛАВА 9. Глава для моего отца На военно-воздушной базе Эдвардс (1956–1959) у отца имелся допуск к строжайшим военным секретам. Меня в тот период то и дело выгоняли из школы, и отец боялся, что ему из-за этого понизят степень секретности? а то и вовсе вышвырнут с работы. Он говорил,
Глава шестнадцатая Глава, к предыдущим как будто никакого отношения не имеющая
Глава шестнадцатая Глава, к предыдущим как будто никакого отношения не имеющая Я буду не прав, если в книге, названной «Моя профессия», совсем ничего не скажу о целом разделе работы, который нельзя исключить из моей жизни. Работы, возникшей неожиданно, буквально
Глава 14 Последняя глава, или Большевицкий театр
Глава 14 Последняя глава, или Большевицкий театр Обстоятельства последнего месяца жизни барона Унгерна известны нам исключительно по советским источникам: протоколы допросов («опросные листы») «военнопленного Унгерна», отчеты и рапорты, составленные по материалам этих
Глава сорок первая ТУМАННОСТЬ АНДРОМЕДЫ: ВОССТАНОВЛЕННАЯ ГЛАВА
Глава сорок первая ТУМАННОСТЬ АНДРОМЕДЫ: ВОССТАНОВЛЕННАЯ ГЛАВА Адриан, старший из братьев Горбовых, появляется в самом начале романа, в первой главе, и о нем рассказывается в заключительных главах. Первую главу мы приведем целиком, поскольку это единственная
Глава 24. Новая глава в моей биографии.
Глава 24. Новая глава в моей биографии. Наступил апрель 1899 года, и я себя снова стал чувствовать очень плохо. Это все еще сказывались результаты моей чрезмерной работы, когда я писал свою книгу. Доктор нашел, что я нуждаюсь в продолжительном отдыхе, и посоветовал мне
«ГЛАВА ЛИТЕРАТУРЫ, ГЛАВА ПОЭТОВ»
«ГЛАВА ЛИТЕРАТУРЫ, ГЛАВА ПОЭТОВ» О личности Белинского среди петербургских литераторов ходили разные толки. Недоучившийся студент, выгнанный из университета за неспособностью, горький пьяница, который пишет свои статьи не выходя из запоя… Правдой было лишь то, что
Глава VI. ГЛАВА РУССКОЙ МУЗЫКИ
Глава VI. ГЛАВА РУССКОЙ МУЗЫКИ Теперь мне кажется, что история всего мира разделяется на два периода, — подтрунивал над собой Петр Ильич в письме к племяннику Володе Давыдову: — первый период все то, что произошло от сотворения мира до сотворения «Пиковой дамы». Второй
Глава 10. ОТЩЕПЕНСТВО – 1969 (Первая глава о Бродском)
Глава 10. ОТЩЕПЕНСТВО – 1969 (Первая глава о Бродском) Вопрос о том, почему у нас не печатают стихов ИБ – это во прос не об ИБ, но о русской культуре, о ее уровне. То, что его не печатают, – трагедия не его, не только его, но и читателя – не в том смысле, что тот не прочтет еще
Глава 29. ГЛАВА ЭПИГРАФОВ
Глава 29. ГЛАВА ЭПИГРАФОВ Так вот она – настоящая С таинственным миром связь! Какая тоска щемящая, Какая беда стряслась! Мандельштам Все злые случаи на мя вооружились!.. Сумароков Иногда нужно иметь противу себя озлобленных. Гоголь Иного выгоднее иметь в числе врагов,
Глава 30. УТЕШЕНИЕ В СЛЕЗАХ Глава последняя, прощальная, прощающая и жалостливая
Глава 30. УТЕШЕНИЕ В СЛЕЗАХ Глава последняя, прощальная, прощающая и жалостливая Я воображаю, что я скоро умру: мне иногда кажется, что все вокруг меня со мною прощается. Тургенев Вникнем во все это хорошенько, и вместо негодования сердце наше исполнится искренним
Глава Десятая Нечаянная глава
Глава Десятая Нечаянная глава Все мои главные мысли приходили вдруг, нечаянно. Так и эта. Я читал рассказы Ингеборг Бахман. И вдруг почувствовал, что смертельно хочу сделать эту женщину счастливой. Она уже умерла. Я не видел никогда ее портрета. Единственная чувственная