Глава IV. На ковбойской операции. Мошенничество на выборах

Глава IV. На ковбойской операции. Мошенничество на выборах

Наконец меня отправили на другую ковбойскую операцию, на этот раз на Уайт-Ривер в западной части Колорадо. Я должен был выяснить, не обворовывает ли нашу клиентку, богатую леди из Денвера, её партнёр по скотоводческому делу.

Верхом на бронко[1], одетый как странствующий ковбой, я оказался на ранчо возле города Микера. Я хорошо управлялся с лассо и скоро подружился с начальником и его ковбоями.

За это время я собрал доказательства, что нашу клиентку обворовывают.

Затем я направился в верховья Уайт-Ривер, в места обитания тысяч лосей и оленей, чтобы расследовать войну с индейцами юта для чиновника правительства США. От работников ранчо и трапперов, которые живут возле поля битвы, где шериф и его отряд убили индейцев, я узнал, что индейцы были не виноваты, и кровожадные белые вынудили их сражаться.

Затем я доехал до железной дороги, до Гленвуд-Спринг, что в сотне миль к югу, и сел на поезд в Денвер. Я прибыл вовремя, чтобы под именем Тупой Нож принять участие в большом ковбойском турнире в парке Риверсайд. Тупой Нож выиграл в скачке на диких лошадях и в заарканивании бычков и получил в прессе бесплатную рекламу. Но никто не узнал, кто он такой.

Вскоре моя работа под началом управляющего Имса закончилась. Он сделал так много грязной работы, так часто обманывал для большого агентства, что не мог удержаться, чтобы не позаботиться о себе, и это привело к его падению.

В обмане для агентства управляющий Имс стал настоящим художником, а клиенты были жертвами. Например, плата восемь долларов в день и расходы – обычная плата оперативников – никогда не записывалась. Часто оперативник занимался несколькими операциями одновременно, просто чтобы обмануть клиента. Я сам как-то вёл – или притворялся, что вёл – четыре дела одновременно, и другие оперативники говорили мне о том же самом.

Когда управляющий Имс начал присваивать себе эти лёгкие восемь долларов в день, не ведя никаких записей, мистер У. А. Пинкертон уволил его и всех его любимчиков, даже бухгалтера и стенографистку. Я был единственным сотрудником денверской конторы, которого не уволили. Нет сомнений, что я был необходим как ковбой-детектив.

Богатых клиентов, конечно, продолжили обманывать, но теперь все грязные деньги шли в правильный карман – карман семьи Пинкертонов.

Главой денверской конторы стал мистер Джеймс Макпарланд, который прославился за повешение двадцати трёх участников организации «Молли Магуайр». Затем были набраны новые детективы и конторские работники.

Чтобы показать, как Национальное детективное агентство Пинкертона сеет анархию, я расскажу об одном из множества дел, очевидцем которых я был.

Богатый гражданин Колорадо, мистер Уолкотт решил попасть в Сенат США. Чтобы члены Законодательного собрания штата выбрали его, он и его люди наняли для этой работы Национальное детективное агентство Пинкертона.

Хотя я прямо не участвовал в коррупции, я был виновен в том, что получал восемь долларов за помощь в грязном деле. Я вошёл в дело после получения следующего письма от управляющего Джеймса Макпарланда. В тот раз я работал над делом о засолке шахт[2] для лорд-мэра Лондона и жил под вымышленным именем Чарльз Т. Леон. Вот точный текст письма:

«Денвер, 8 августа 1888 года.

Чарльзу Т. Леону, эсквайру, Фэрплей (Колорадо).

Уважаемый сэр!

Я хочу, чтобы бы сделали осторожные расспросы и выяснили всё о настроениях республиканцев насчёт Уолкотта. Сейчас вам не нужно ничего сообщать, но я хочу, чтобы вы были готовы дать хороший отчёт, если я захочу использовать вас в этом деле наряду с тем делом, которым вы уже заняты. Разумеется, это строго секретно. Уолкотт – кандидат в Сенат США, у него есть несколько соперников, и мы хотим знать, каковы настроения в вашем городе. Вы легко с этим справитесь без всяких трат до того времени, когда я включу вас в операцию. Вы можете начать разговоры с того, что, по вашему мнению, сенатор Боуэн, бывший сенатор Тейбор и Уолкотт будут сражаться за место, что все трое – вероятные кандидаты в Сенат и всё в этом роде. Разумеется, вам нужно говорить с республиканцами, поскольку демократы здесь бесполезны.

Всегда ваш

Джеймс Макпарланд».

Обратите внимание, что мистер Макпарланд говорит: «чтобы вы были готовы дать хороший отчёт… наряду с тем делом, которым вы уже заняты». А также: «без всяких трат до того времени, когда я включу вас в операцию». Разве это не указывает на то, что Национальное детективное агентство Пинкертона поступает с клиентами несправедливо, ведя более чем одной операции одновременно? Или вы считаете, что оперативник поступает с клиентом честно, деля своё время между двумя и более клиентами? Как я упоминал, я работал над четырьмя операциями одновременно, и слышал от других оперативников, что они делали то же самое, и я верю в их правдивость.

Я заявляю, что билет Денверской и Рио-Грандской железнодорожной компании, был выписан мне за счёт Законодательного собрания. У Уолкотта, который скоро был выбран в Сенат, и у его брата Эдварда были доли в этой компании, а Эд Уолкотт был в ней крупным чиновником.

Исходя из того, что я сказал, у меня есть причины верить, что Уолкотт или его представители наняли Национальное детективное агентство Пинкертона для работы в его интересах по всему штату Колорадо.

 В день выборов управляющий Джеймс Макпарланд поручил мне и оперативнику Оскару Ситону следить за избирательным округом, участок для голосования которого находился в отеле «Брунсуик» на Шестнадцатой улице, чтобы убедиться, что Уолкотт не зря потратил свои деньги.

Мы с Оскаром Ситоном по очереди следили за участком. Один оставался на участке, а второй посещал все салуны округа. На заднем дворе салуна свободных американских граждан загружали в повозки и везли на участок для голосования. Перед погрузкой каждому в правую руку давали бюллетень за Уолкотта и предупреждали держать руку подальше от тела, чтобы они ничего не могли изменить в бюллетене. Добравшись до отеля «Брунсуик», они шли в вестибюль и голосовали. Затем их отвозили обратно к салуну и давали по две новеньких двухдолларовых банкноты. Некоторые тут же торопились в другой избирательный округ, чтобы заработать ещё два доллара. Судя по тому, что говорили оперативники, которые вернулись в комнату оперативников после закрытия участков, эта грязная работа шла по всему городу.

Эти двухдолларовые банкноты были республиканскими деньгами, то есть избиратели были республиканцами. Для меня и Ситона это был напряжённый день, поскольку была целая вереница избирателей, которые голосовали с раннего утра до ночи. Разумеется, с шефом полиции уже «договорились», иначе в таком городе, как Денвер, подобное нельзя было проделать.

Многим будет интересно, писали ли оперативники честные отчёты о такой работе. Правда в том, что оперативник и управляющие держали всё в тайне и отчитывались перед клиентами устно.

Но если вы демократ, читатель, то не нужно надуваться от гордости и говорить: «Какая же коррумпированная эта Республиканская партия», – поскольку через несколько лет я видел, как Демократическая партия делает то же самое.

Мой управляющий сказал, чтобы в день выборов я оделся в старую одежду и стал бродягой.

В опасном районе Денвера я присоединился к группе бродяг и стал одним из них. Я голосовал восемь раз, как приказал мне Макпарланд, и три раза перед одними и теми же членами избирательного участка. За каждое голосование я получил по двадцать пять центов от парня из Демократической партии. Некоторые из моих приятелей-бродяг голосовали ещё чаще, поскольку нуждались в этих лёгких деньгах. Разумеется, я должен был отдать эти грязные деньги своему агентству.