Работать за себя и за ушедших на фронт
Работать за себя и за ушедших на фронт
Рождение тысячников. — Первые награды Родины. — Суточный график — закон производства. — Мы с вами, защитники Сталинграда! — Улучшенные «яки» — новая победа коллектива.
С первых дней 1942 года коллектив завода встал на стахановскую вахту в честь 24-й годовщины Красной Армии. Патриотизм каждого из нас, наша преданность Родине, партии проверялись теперь одним — самоотверженной работой по выпуску боевых истребителей. «Дадим больше грозных «яков» фронту!» — призывало принятое коллективом социалистическое обязательство. Стахановская вахта с каждым днем набирала темпы. И как всегда, впереди шли коммунисты и комсомольцы.
Были созданы комсомольско-молодежные фронтовые бригады. Их возглавили комсомольцы Самсонов, Синенко, Суриков, Ершов, Еров и другие. Эти бригады выполняли план на 125–160 процентов, а сотни стахановцев ежедневно давали по 2–3 нормы, работая за себя и за товарищей, ушедших на фронт. В январе заводом было выпущено истребителей на 60 процентов больше, чем в последнем месяце 1941 года. [55]
Стремление работать за себя и за товарища, ушедшего с оружием в руках защищать Родину, переросло в движение двухсотников и трехсотников. С каждым днем пополнялись их ряды. Повышать выработку помогала рационализация.
Коллектив завода успешно выполнил принятые в честь 24-й годовщины Красной Армии обязательства. Приказом наркома большая группа стахановцев-двухсотников, мастеров и других инженерно-технических работников была награждена значком «Отличник социалистического соревнования авиационной промышленности». Среди награжденных были токарь М. Ф. Храмов, сварщица М. А. Ростова, слесари И. Т. Лебедев, Г. В. Коровин, Н. В. Шувалов, столяр П. А. Соколов, фрезеровщица В. А. Ягодинская, модельщик А. И. Ахмыстов, мастер И. А. Самсонов, механики В. Н. Салеев, Н. М. Кузнецов, летчик-испытатель В. Коченюк, начальники отделений В. Пономаренко, В. Шацилло, М. Г. Сероглазов, руководители цехов и отделов Н. Ф. Кобелевский, Н. В. Востоков, А. И. Белодедов, В. И. Ружьев, В. И. Комаров, М. В. Петров, И. З. Шнайдер, В. Н. Павлов, В. Н. Оралов, В. Ф. Федоров, П. П. Пчелинцев и другие.
К сожалению, находились и такие работники, которые нарушала трудовую дисциплину, опаздывали, прогуливали. Их было немного, но в условиях военного времени, очень напряженной программы, когда каждый выполнял определенное задание, каждый станок был на строгом счету, а основным законом работы была ежесуточная сдача готовых к бою самолетов, эти люди наносили большой ущерб заводу. Наши общественные организации вели активную воспитательную работу в цехах, бригадах, общежитиях. Любой случай недисциплинированности становился предметом обсуждения и осуждения.
Бригада мастера И. А. Самсонова заслужила звание лучшего комсомольско-молодежного фронтового коллектива. По ее призыву на заводе развернулось социалистическое соревнование в честь Международного праздника 1 Мая.
Общезаводской слет стахановцев-двухсотников принял повышенные социалистические обязательства и обратился к коллективу завода с призывом: «Сделаем апрель месяцем стахановских рекордов. Будем работать за двоих и троих. Дадим фронту сверхплановые самолеты! [56]
Снизим трудоемкость, сократим производственные циклы. Передадим свой опыт, свои знания и умение молодым рабочим».
16 апреля заводская газета сообщила, что слесарь заготовительно-штамповочного цеха Н. Шувалов выполнил за смену норму на 1020 процентов. Десять норм за смену! Один за десятерых!
На следующий день Шувалов повторил свой рекорд, выполнив норму на 1100 процентов, 18 апреля — на 1477 процентов.
Кто же он, этот богатырь труда? Как сумел совершить свой подвиг?
Вот что рассказал о себе в те дни этот скромный, даже застенчивый паренек.
— Я работаю на заводе полтора года. Овладел специальностью, сейчас у меня шестой разряд. Изготовил немало штампов и приспособлений, которые дали мне возможность повысить производительность труда, выполнять норму на 500–700 процентов.
Прочитал я в газете, что фрезеровщик Уральского завода Д. Ф. Босый сконструировал несколько фрез и с помощью своих приспособлений 12 февраля выполнил норму на 1480 процентов, и призадумался. А почему я не могу сделать так же?
Была в нашем цехе в аварийной дефицитке деталь, часто она шла в брак. А ежедневно нужно было сдавать 50 штук. Я взял эту деталь, внимательно изучил чертеж, технологию. У нас в цехе лежали штампы, которые имели дефекты и в производстве не использовались. Попросил разрешения их взять. Разрешили. Доработал я эти штампы. Теперь вытяжку производил не вручную, а на штампе. Для остальных операций изготовил приспособление, заменив опиловку вручную опиловкой на наждачном круге.
16 апреля вместо 50 деталей сделал 520. Так я проделал и с другой деталью. Опять изготовил приспособление и довел выработку на 1100 процентов.
На третий день, взяв новую, тоже дефицитную деталь, я изготовил штамп для вырубки пазов и этим сократил работу на две операции. Достиг выработки 1477 процентов. На следующей детали изготовленные мною приспособления сократили четыре операции ручной обработки. Мне во многом помогли мастер Костин и начальник отделения Синицын. Работая за 10–11 человек, [57] я стараюсь помочь Красной Армии быстрее уничтожить немецких захватчиков.
Почин патриота нашел последователей. Более 10 норм в смену стали вырабатывать М. Бобков, В. Давыдов, К. Лихачев, Н. Романец, В. Александров, М. Квитченко, М. Торгачев, В. Залепукин, Г. Мартынов, В. Докин, П. Семенов, Ткаченко, Ладыко, Пивоваров, Родионов, Пичугин, Ноев, Огарев, Богданов, Питерский, В. Демьянов, Понукалин, М. Федоров, А. Смирнов, Б. Иванов, Б. Коченев, Кобозев и другие. Только среди комсомольцев было 17 тысячников.
Опытные слесари, токари, фрезеровщики, столяры и клепальщики весь свой годами накопленный опыт отдавали борьбе за перевыполнение производственных заданий. «Секрет» их успехов заключался в высоком чувстве долга, умелом использовании техники, правильной организации своего труда.
Руководство завода и завком к 1 Мая всех тысячников наградили ценными подарками. А сам праздник стал днем массовых рекордов, очень напряженного труда. Слесарь Иванов выполнил дневное задание на 1250 процентов, Поленов, Нестеров — 725, токари Крашенинников, Полевода — 518, револьверщицы: 16-летняя комсомолка Маруся Воронова — на 502, Клавдия Зобкова — 500 процентов. Коллективы цехов шасси (начальник М. В. Петров), фюзеляжно-сварочного (К. А. Грачев) и крыльевого (С. Н. Пятибратов) выполнили суточный график на 133, 121 и 118 процентов.
* * *
В ответ на первомайский призыв ЦК ВКП(б) к работникам тыла всемерно усилить помощь фронту коллектив кузнецких металлургов предложил начать Всесоюзное соревнование металлургов, чтобы дать сверх плана металл для производства военной техники. Одновременно работники самолетостроительного завода № 18 и моторостроительного завода № 26 предложили начать Всесоюзное соревнование предприятий авиационной промышленности, чтобы дать фронту больше боевой авиационной техники, снизить трудоемкость, повысить производительность труда, улучшить качество продукции.
Политбюро ЦК одобрило инициативу рабочих, видя во Всесоюзном социалистическом соревновании огромные возможности повышения производительности труда, [58] воспитания нового поколения рабочего класса. Политбюро ЦК партии и Государственный Комитет Обороны впервые учредили для победителей соревнования Переходящие Красные знамена и материальные поощрения.
Коллектив нашего завода с огромным подъемом включился во Всесоюзное соревнование. В бригадах и цехах принимались новые социалистические обязательства. Были открыты лицевые счета сверхплановой продукции.
9 мая 1942 года газета «Коммунист» в передовой статье писала: «С новой силой развернулось социалистическое соревнование среди коллектива рабочих завода комбайнов. Дать еще больше продукции, перевыполнить производственные задания — такова цель этого соревнования».
8 июня в газете «Правда» впервые были опубликованы итоги Всесоюзного социалистического соревнования по заводам ряда отраслей промышленности. Среди коллективов, которые выполнили взятые обязательства, перевыполнили государственный план, обеспечили высокое качество выпускаемой продукции в соответствии с техническими условиями и равномерно работали по суточному графику, был назван наш завод.
В статье заместителя наркома П. В. Дементьева, опубликованной в № 6 «Бюллетеня авиационной промышленности» за 1942 год, говорилось:
«Отлично работал в мае коллектив Саратовского авиационного завода. Он систематически выполнял план, ежемесячно увеличивал выпуск боевых самолетов. С 17 мая завод изо дня в день давал самолеты сверх государственного плана»{10}.
Заводу были присуждены Переходящее Красное знамя ГКО и первая премия — 1 миллион рублей. Это была первая награда коллективу за его труд в годы войны. С чувством огромной радости, волнения и еще большей ответственности 11 июня на общезаводском митинге коллектив принимал Переходящее Красное знамя из рук летчиков-гвардейцев. В своем письме в ЦК партии саратовские авиастроители дали слово работать еще лучше, поставлять фронту высококачественные боевые истребители, прийти со знаменем Государственного Комитета Обороны ко Дню Победы.
Еще шире, чем раньше, развернулось социалистическое соревнование. Коллектив завода понимал, что высока [59] честь завоевать Переходящее Красное знамя, но нужно суметь его удержать, а сделать это можно только ударным трудом.
В те июньские дни 1942 года нам пришло большое количество поздравлений, писем и пожеланий дальнейших успехов. Мы получили поздравления от наркома, командования Военно-Воздушных Сил Красной Армии, ЦК ВЛКСМ, ЦК профсоюза, воинских частей, коллективов авиационных заводов, наших товарищей, ушедших защищать Родину. Вот некоторые из них:
«Дорогие товарищи!
Красноармейско-технический, командный и политический состав соединения, которым командует Герой Советского Союза Гусев, поздравляет коллектив завода, вышедший победителем во Всесоюзном социалистическом соревновании.
Наше соединение громит фашистских стервятников на «яках», изготовленных вашим коллективом.
Ваш творческий трудовой подъем вселяет в наши сердца уверенность, что историческая задача, поставленная в первомайском призыве товарища Сталина, — разгромить немецко-фашистских захватчиков — будет выполнена.
По поручению части Герой Советского Союза генерал Гусев, полковой комиссар Зеленцов, подполковник Власов, батальонный комиссар Савченко, батальонный комиссар Шуленко, подполковник Акулин».
«Мы, защитники дальневосточных рубежей, из центральных газет узнали о вашей победе. Поздравляем вас с вручением коллективу Переходящего Красного знамени Государственного Комитета Обороны.
Желаем вам дальнейших успехов в упорном труде. Разрешите мне, выходцу из вашей трудовой семьи, от имени нашего боевого коллектива заверить вас в том, что мы будем зорко охранять наши дальневосточные морские границы.
Политрук Жерняк».
Комсомолка, в прошлом мастер цеха Антонина Ткачева, добровольно ушедшая в первые дни войны на фронт, писала:
«Привет вам, товарищи! Прочитав «Правду», я узнала, что наш завод награжден Переходящим Красным знаменем ГКО.
Разрешите поздравить вас с наградой. [60]
В настоящее время нахожусь после ранения в госпитале. Обещаю после выздоровления поддерживать честь своего завода как воспитанница его коллектива. У нас с вами одна цель — бить врага до полного уничтожения.
С приветом Антонина Ткачева».
Учреждение знамени ГКО, торжественное вручение его гвардейцами-фронтовиками коллективам предприятий, добившимся лучших результатов в социалистическом соревновании за обеспечение фронта боевой техникой, имели огромное воспитательное значение. Каждый коллектив стремился стать обладателем этой почетной награды. Ведь получение знамени ГКО было оценкой усилий коллектива, его помощи фронту, его вклада в дело разгрома врага.
Вручение знамени всегда проходило на общезаводском митинге в присутствии тысяч рабочих, инженерно-технических работников и служащих. Когда из рук гвардейцев мы получали знамя и преклоняли перед ним колено, мы давали клятву партии, народу, фронтовикам, что не пожалеем сил, не считаясь с трудностями, сделаем все, что в наших силах, для обеспечения фронта боевыми самолетами.
Гвардейцы-летчики, вручавшие знамя, рассказывали о своих соевых делах, давали оценку нашим самолетам, высказывали замечания и пожелания. Это обязывало каждого еще больше работать, постоянно улучшать боевые качества наших самолетов.
На заводе был установлен порядок: знамя ГКО вручалось на хранение лучшему цеху по итогам месяца, что придавало внутризаводскому соревнованию особую значимость. Каждый цех стремился добиться этого почетного права — хранить у себя знамя ГКО и носить звание гвардейцев тыла.
Вся организационная и политическая работа партийной организации была направлена на завоевание и удержание в коллективе знамени ГКО. Мы понимали, что при его присуждении учитывается все: выполнение плана, ритмичность, поведение самолетов в боевых условиях, их надежность, наша помощь в подготовке летно-технического состава и организации ремонта самолетов. Учитывалось, насколько экономно расходуются сырье, материалы, электроэнергия, состояние трудовой дисциплины и подготовка новых рабочих, забота о бытовых условиях коллектива. Словом, рассматривалась вся многогранная [61] и сложная деятельность многотысячного коллектива. Это заставляло улучшать все звенья работы, внимательно следить за достижениями наших товарищей и «соперников»: сколько они сдали самолетов сверх утвержденного плана, какие мероприятия проводят в коллективе, что нового внедряют.
15 июня собралась общезаводская конференция. На повестке дня был один вопрос: «Всесоюзное социалистическое соревнование и дальнейшее участие в нем профсоюзной организации». Конференция обратила внимание на цехи и бригады, которые отставали, на имеющиеся неиспользованные резервы, призвала не успокаиваться на достигнутом, устранять имеющиеся недостатки, множить ряды стахановцев. «Будем непрерывно усиливать помощь родной Красной Армии, сделаем все, чтобы приблизить час разгрома немецко-фашистских захватчиков!» — было записано в постановлении.
26 июля 1942 года Указом Президиума Верховного Совета СССР за образцовое выполнение заданий правительства по серийному производству боевых самолетов Саратовский авиационный завод был награжден орденом Ленина. Правительственных наград была удостоена большая группа рабочих и специалистов.
Орденом Ленина было награждено четыре человека, среди них строгальщица инструментального цеха В. А. Никольская, орденами Трудового Красного Знамени — 12 человек, Красной Звезды — 18, «Знак Почета» — 30, медалью «За трудовую доблесть» — 38, «За трудовое отличие» — 37 человек.
Среди награжденных были наши лучшие стахановцы: Г. В. Коровин, П. П. Мурыгин, В. А. Ткачев, Л. Ф. Трутанова, Н. П. Надкорничный, Н. В. Богатырева, В. А. Коробейникова, М. Ф. Храмов, М. А. Ростова, Н. В. Шувалов, А. И. Ахмыстов, В. А. Ягодинская и другие, руководители цехов и отделов В. И. Комаров, К. А. Грачев, Л. Д. Арсон, Н. Я. Мирошниченко, М. В. Петриченко A. С. Портнов, В. В. Попков, М. В. Петров, В. И. Ружьев, Н. П. Уланов, П. П. Пчелинцев, А. С. Милохин, B. Н. Фролов, П. А. Святославов, летчики, механики, работники отдела технического контроля, мастера, партийные и комсомольские работники, технологи — те, кто самоотверженным трудом обеспечивал выпуск истребителей. [62]
Знамя Государственного Комитета Обороны, орден Ленина на знамени завода, первая группа орденоносцев — все это радовало. Но все прекрасно понимали, что это награда не столько за достигнутое, сколько аванс на будущее. И люди работали, забывая о сне, отдыхе, пище, сутками не уходили от своих рабочих мест. Нелегко было обеспечить выполнение суточного графика, ликвидировать «узкие» места. А таких мест оказалось немало.
Выпуск самолетов во многом зависел теперь от крыльев. Деревянное, двухлонжеронное крыло с фанерной обшивкой, выклеенное на казеине, технологически сложное, с большими выдержками, длительным циклом требовало высокой квалификации рабочих, хорошего оснащения и строжайшего соблюдения технологического процесса.
Два цеха: лонжеронный (начальник цеха С. М. Энтин) и крыльевой (им руководил М. Н. Пивоваров, затем С. Н. Пятибратов) не сходили с повестки дня совещаний у главного инженера, директора, в парткоме и наркомате. Местные непроклеи, или, как их называли, «чижы», лихорадили завод, все стали специалистами по простукиванию крыльев и выявлению «чижей». В цехах появился штат контролеров — специалистов по обнаружению непроклея.
Принимались, казалось бы, все возможные меры: цехи пополнялись кадрами, новой оснасткой, вводились специальные системы оплаты труда. Но положение не изменилось.
На фронте произошло несколько случаев срыва обшивки в воздухе. На завод приезжали различные комиссии: обследовали, проверяли, давали советы. Наконец после долгих споров было принято предложение завода. Увеличили количество стрингеров, и за счет этого увеличилась площадь приклейки обшивки к каркасу. Приняли меры по строжайшему соблюдению технологии. Цех стал работать значительно лучше, хотя до перехода на металлическое крыло он все же оставался «узким» местом завода.
Появились трещины и поломки основных стоек шасси. Причина — нарушения технологии. Непровар. «Узким» местом стал и цех шасси. Начальник цеха М. В. Петров, кадровый работник завода, внешне спокойный, уравновешенный, несколько даже медлительный человек, пережил много тяжелых дней и ночей. [63]
Шасси — агрегат сложный. Детали требуют тщательной механической обработки с очень высокой точностью. Здесь все виды механической обработки, сложная сварка разнотолщинных деталей, слесарная обработка, испытания. Объем работы большой, а оборудование поизносилось. Работники в цехе молодые, неопытные, допускалось много брака. Стали разбирать каждый случай брака, отступления от чертежей, технологии. Руководство завода буквально не выходило из цеха шасси.
Большую помощь цеху оказали инструментальщики, обеспечившие его инструментом, станочными приспособлениями, и сварочная лаборатория. В короткое время коллектив сумел из отстающих стать одним из лучших, передовых цехов завода.
Много внимания привлекал к себе и бакомедницкий цех, где изготовлялись сварные баки, трубопроводы. Номенклатура сдаваемых деталей большая. Цех размещался в низком, малоприспособленном помещении. Разнообразные технологические процессы, низкая квалификация сварщиков и других рабочих давали о себе знать. А поток требовал ежедневного пополнения. Общими усилиями с помощью отдела главного технолога, других цехов и отделов выровнялся и этот цех.
Было немало и других неожиданно появившихся «узких» мест, требовавших принятия срочных, неотложных, мер. Огромная ответственность легла на коммунистов завода.
С коммунистов, комсомольцев и спрос был особый. Вспоминается несколько фактов. В один из осенних дней. 1942 года в сборочном цехе к 8 часам утра, когда кончились отчетные сутки, на двух самолетах не было закончено устранение дефектов, обнаруженных представителями заказчика. Вместе с главным инженером Г. Н. Пивоваровым и старшим представителем заказчика на заводе А. Н. Родиным я пришел в цех. У самолетов кипела работа. Начальник цеха В. И. Комаров, начальник. бюро технического контроля А. Ф. Козлов и старший группы представительства Шварцман на наш вопрос, когда будет закончено устранение дефектов, единодушно заявили: «Минут через 30–40».
Посовещавшись, мы решили в отчетную сводку включить и эти два самолета. К 9 часам утра они уже были на аэродроме.
На заводе в эти дни находился представитель Государственного [64] Комитета Обороны. Часов в 10 утра раздался звонок. Директора, главного инженера и старшего представителя заказчика вызывали в обком партии.
Собралось бюро обкома. Обсуждался вопрос о неправильном действии руководства завода, которое показало в сводке не полностью законченные производством самолеты. Мы опоздали со сдачей на 30–40 минут и были строго предупреждены.
* * *
Суточный график — закон производства. И партком завода, комитет комсомола строго спрашивали с тех, кто нарушал этот закон.
В цехе окончательной сборки одна из бригад не соблюдала суточный график, не боролась за высокое качество продукции. За халатное отношение к своим обязанностям партком завода исключил из партии руководителя бригады и контрольного мастера.
В том же цехе в другой бригаде не был выполнен суточный график сдачи самолетов. На следующий день вышел «боевой листок» с резкой критикой в адрес конкретных виновников. А вечером собрался комитет комсомола завода и заслушал сообщение секретаря бюро ВЛКСМ о причинах невыполнения суточного графика.
Привожу решение комитета ВЛКСМ, опубликованное в газете «Заводская правда»:
«Секретарь бюро В. А. Марков, будучи на собрании районного актива комсомола, после его окончания не пошел на производственные участки и не проверил, как обстоит дело с выполнением суточного графика, проявив тем самым полнейшую безответственность как руководитель комсомольской организации, не проследил за выполнением суточного графика.
Мастер комсомолец Ключников не закончил задания и ушел с участка, тем самым совершил поступок, недостойный звания комсомольца.
За проявленную безответственность в выполнении суточного графика комитет ВЛКСМ предупреждает секретаря бюро тов. Маркова и предлагает немедленно обсудить на бюро поступок мастера комсомольца Ключникова.
Комитет ВЛКСМ предупреждает руководителей комсомольских организаций, всех комсомольцев, что они [65] будут привлекаться к ответственности за срыв или неполное выполнение суточного графика».
Состоявшийся 28–30 января 1942 года VII пленум Саратовского обкома ВКП(б) в принятом решении поручил бюро обкома ВКП(б) «привлекать к строжайшей ответственности партийных, советских руководителей и хозяйственников, срывающих выпуск военной продукции… как людей, совершающих тягчайшее преступление перед Родиной»{11}.
* * *
Летом 1942 года важнейшие события развернулись на южном крыле советско-германского фронта. Воспользовавшись отсутствием второго фронта в Европе, гитлеровское командование сосредоточило здесь против Красной Армии крупные силы. В начале сентября немецкие войска подошли к окраинам Сталинграда. Началась величайшая битва второй мировой войны — Сталинградское сражение.
На Сталинград германское командование бросило свои отборные войска — около 30 дивизий. С воздуха их поддерживали эскадры 4-го воздушного флота под командованием барона фон Рихтгофена, насчитывавшие более 1200 боевых самолетов с отборным летным составом. Соотношение самолетов вначале составляло 3,6: 1 в пользу противника. Советские войска вынуждены были с тяжелыми боями отступать.
Командующий Сталинградским фронтом Маршал Советского Союза А. И. Еременко вспоминает:
«Наша авиация в боях за Сталинград работала в необычно трудных условиях. Эти трудности объяснялись, главным образом, господством противника в воздухе в начале сражения»{12}.
Недостаток истребительной авиации в составе военно-воздушных сил фронта — 8-й и 16-й воздушных армий — ограничивал применение днем бомбардировочной и штурмовой авиации. Без прикрытия истребителей они несли большие потери и не могли эффективно поддерживать находящиеся в обороне войска.
Героически сражались наши славные летчики-истребители.
Летчики 434-го истребительного авиационного полка под командованием майора И. И. Клещева на самолетах Як-1 за первые 18 дней сражения провели 144 воздушных [66] боя и сбили 36 самолетов противника. Известно много примеров беззаветной храбрости и отваги советских летчиков, которые били врага, сражаясь на самолетах, построенных коллективом нашего завода.
Однако силы не были равны. Нужно завоевать господство в воздухе. Ряд самолетостроительных заводов, выпускающих истребители, перебазировались в глубь страны и еще налаживают производство. Мы — самый близкий авиационный завод к Сталинграду. С нас и самый большой спрос, к нам повышенные требования.
Партийный комитет завода сумел объяснить каждому работнику обстановку на фронтах. Газета «Заводская правда», прибывшая к нам выездная редакция «Комсомольской правды», специальные выпуски «боевых листков», летчики-фронтовики, получающие самолеты, агитаторы ежедневно рассказывали коллективу о героической борьбе защитников Сталинграда, о подвигах, совершаемых летчиками на наших самолетах.
«Мы с вами, героические защитники Сталинграда!», «Дадим защитникам Сталинграда сверхплановые истребители Як-1!» — к этому призывали лозунги, призывали агитаторы, и коллектив завода увеличивал темпы работы.
Приказом от 28 июля 1942 года нарком обороны потребовал от наших воинов отстаивать до последней возможности каждый клочок советской земли. «Ни шагу назад!» — требовала Родина. «Умрем, но не сдадим Сталинград!» — клялись его защитники.
На заводе все понимали, что приказ наркома обороны, приказ Родины, относится не только к защитникам Сталинграда, воинам Красной Армии. Ответственность за судьбу Родины возлагалась на каждого советского человека, каждого работника тыла. Чтобы остановить, а затем отбросить и разгромить врага, необходимо было обеспечить Красную Армию большим количеством вооружения, превосходящего по качеству его технику. Для этого нужны огромные усилия, высочайшая самоотдача. Партийный комитет обратился к коллективу завода с призывом ответить на приказ наркома обороны объявлением фронтовой вахты — вахты новых трудовых подвигов. Общезаводской слет стахановцев единодушно поддержал призыв партийного комитета.
«Фронт ждет от нас как можно больше боевых истребителей. И мы обязаны их дать. Дадим фронту в августе [67] истребителей на 5 процентов больше утвержденного государственного плана.
Рабочий, инженер, техник, служащий! Борись за увеличенный график выпуска боевых истребителей фронту! Береги каждый грамм металла, каждый киловатт электроэнергии, каждый грамм топлива! Иди на завод, как идут наши братья в бой. Твой участок работы — это передовая линия огня. Работай по-фронтовому! Еще и еще напряги силы, уменье. Работай без устали днем и ночью!» — призывало обращение слета стахановцев.
Напряженно работал завод. По новому увеличенному графику поступали на аэродром самолеты. Ежедневно улетали на фронт истребители Як-1.
Вахта ознаменовалась поистине фронтовой работой. Две, три, пять, десять норм за смену не были редкостью. Ежедневно докладывали об успехах десятки бригад, отделы и цехи. Все меньше и меньше становилось рабочих, не выполняющих нормы. Рационализаторы и изобретатели внесли десятки ценных предложений. Это были дни массового трудового героизма. Вот только несколько примеров.
В одном из цехов потребовался неотложный ремонт кузнечно-штамповочного молота. По нормам срок капитального ремонта — не менее 20 дней. Но такая длительная остановка неизбежно повлечет за собой срыв заводского графика.
Собрали бригаду ремонтно-механического цеха, рассказали о создавшейся обстановке. И люди дали слово работать по-фронтовому, не допустить срыва заводского графика. Мастер Я. Т. Зиза провел тщательную подготовку — подобрал запасные части, инструмент, приготовил подъемные сооружения, с каждым рабочим подробно обсудил его задание.
8 августа в 9 часов 30 минут молот остановили. 16 ремонтников работали круглые сутки. Расточник Стрельников произвел расточку цилиндра за 18 часов вместо 24. Отлично трудились слесари Иван Куприянов и Михаил Шиняев, бригада такелажников Сухова. Яков Тимофеевич Зиза двое суток не выходил из цеха. И вот 10 августа в 12 часов 30 минут молот был пущен в эксплуатацию. Работа выполнена в 10 раз быстрее, чем предусмотрено нормами!
Еще пример. Лучший стахановец литейного цеха формовщик Борис Аникин заканчивал смену. В это время [68] цех получил срочное и сложное задание. Кому поручить? Кто сможет быстро его выполнить? Борис!.. Но он уже 11 часов в цехе. И все же решили обратиться к нему. Аникин немедленно приступил к выполнению аварийного заказа. 30 с лишним часов не уходил с рабочего места комсомолец. И только тогда, когда была отлита и сдана ОТК последняя деталь, усталый, с покрасневшими глазами, но гордый своей победой, Борис ушел отдыхать.
В одном из цехов график оказался под угрозой срыва. Рабочий, постоянно выполнявший одно из трудоемких заданий, заболел. Решили поручить изготовление этих деталей комсомольцу Н. Штыкову. Три дня Николай не уходил из цеха, пока не сдал необходимые для выполнения месячного плана 300 деталей.
Фронтовая вахта способствовала тому, что план августа был выполнен на 105 процентов.
В первые дни сентября на завод поступила телеграмма с пометкой «Вручить немедленно» за подписью представителя Ставки Верховного Главнокомандования:
«Директору завода тов. Левину. По указанию Ставки Верховного Главнокомандования в ближайшие две недели вся продукция Вашего завода пойдет для защиты города Сталинграда. Уверен, что Вы, как и весь коллектив, понимаете значение этого дела. Прошу Вас мобилизовать все силы на то, чтобы начать немедленно выдачу возможно большего количества самолетов Сталинградскому фронту»{13}.
6 сентября на завод позвонил И. В. Сталин. Он спросил, сколько самолетов находится на аэродроме, в каком они состоянии, а затем приказал в течение двух-трех дней все имеющиеся самолеты отправить на Сталинградский фронт. Разговор закончился словами:
«Обстановка в районе Сталинграда очень напряженная. Нужны срочно истребители. Примите меры к увеличению выпуска».
Тут же был собран руководящий состав завода, секретари партбюро, председатели цехкомов, секретари комсомольских бюро. Актив завода решил дать защитникам Сталинграда сверх утвержденного плана сентября и октября еще два полка истребителей Як-1.
Вечером в клубе собрались лучшие люди завода. Речи были очень короткие. Родина в смертельной опасности. Государственный Комитет Обороны требует от нас дать больше самолетов фронту. [69]
На заводе объявили предоктябрьское социалистическое соревнование. «В дни грозной опасности для Родины будем работать без устали, не жалея сил, с одной мыслью о Победе, дадим в подарок защитникам Сталинграда сверх плана два полка боевых «яков». Это наш ответ на требование ГКО», — записали в постановлении.
Сверхплановые узлы, агрегаты и самолеты шли со специальными ярлыками — «В подарок защитникам Сталинграда».
* * *
В дни Сталинградской битвы Государственный Комитет Обороны потребовал от главного конструктора улучшить летно-тактические данные самолета, увеличить его скорость, установить на нем радиосвязь. И эта задача коллективом завода была решена.
Были установлены форсированные двигатели, приемно-передающие радиостанции, осветительные фары. За счет протектирования бензиновых баков и улучшения противопожарного оборудования повысилась «живучесть» самолета. Была усилена бронезащита летчиков.
В сентябре фронт получил первую эскадрилью улучшенных «яков». В октябре они составили уже 30 процентов, а в ноябре — все самолеты, изготовленные заводом, имели улучшенные летно-тактические данные.
Командир 283-й истребительной авиадивизии полковник В. А. Китаев в конце сентября докладывал командующему воздушной армией: «Наш самолет — улучшенный Як-1 — не только не уступает истребителям противника, но во многом превосходит их на высотах до 2500 метров как на горизонтальном, так и на вертикальном маневре».
Нужно было дать решительный бой наглым фашистским асам, которые парами, а иногда и в одиночку охотились за нашими самолетами и приносили ощутимый урон. Было получено задание изготовить для наших свободных охотников полк облегченных Як-1.
С этим предложением летчиков-фронтовиков на завод прилетел командующий 16-й воздушной армией генерал С. И. Руденко. Вот что С. И. Руденко, ныне маршал авиации, пишет в своей книге «Крылья победы»:
«Прибыв на завод, я переговорил с директором И. С. Левиным. Он согласился с нашими предложениями. Одобрили их и представители ОКБ А. С. Яковлева… Состоялся [70] митинг рабочих завода. Рядом с седовласыми ветеранами производства я увидел женщин и даже мальчишек — выпускников ремесленных училищ. Невольно дрогнуло сердце. Поэтому, видимо, я и говорил так взволнованно. Рассказал о боях под Сталинградом, о том, как отважно сражаются советские летчики. Объяснил, что предлагают наши авиаторы и как это поможет нам еще сильнее и с меньшими потерями бить немецко-фашистских захватчиков…
От имени коллектива директор заверил, что недели через две мы начнем их получать. Такое отношение к предложению фронтовиков меня обрадовало…
Получив облегченные «яки», мы скомплектовали десять смешанных пар. Это была уже сила. На «яке», ставшем легче и маневреннее, летчики уверенно поражали «мессеры» всех модификаций. Это помогло изменить воздушную обстановку в нашу пользу»{14}.
Конструкторы завода много сделали для решения задачи — самолет был облегчен на 160 килограммов. Но фронту требовались не только самолеты. Заводу даются новые задания.
В течение нескольких дней создается специальный участок по сборке пистолетов-пулеметов Шпагина (ППШ). Цехи получили план по изготовлению стволов, пружин, затворов и других деталей. Участок сборки возглавил начальник цеха приспособлений — кадровый комбайновец А. С. Лукичев.
Через 10 дней партия ППШ была готова. А. С. Лукичев в докладной записке директору сообщил:
«Объем работы составил 25 тысяч нормо-часов. Для выделенных 12 рабочих по норме — на 190 дней. А выполнили за 10 дней. У слесарей, обычно выполнявших нормы на 200–300 процентов, выработка в эти дни составила 800 и более процентов. Слесари Н. Иванов, А. Ионов не уходили домой трое суток, сварщики Д. Гришин, Н. Ильин — двое суток».
Литейному цеху, которым руководил опытный, изобретательный инженер Б. М. Воронов, было поручено изготовление корпусов ручных гранат, ремонтно-механическому — треног для зенитных установок.
В первых числах сентября на завод обратилось командование Сталинградского фронта с просьбой изготовить 250 зенитных установок для пушек и пулеметов. И это задание было нами выполнено. [71]