Послесловие
Послесловие
Прошли годы. Германия, проигравшая мировую войну, стала одной из ведущих держав с динамичной экономикой, высоким жизненным уровнем и стабильным демократическим правовым устройством.
Победитель Второй мировой войны — Советский Союз — распался. Россия — его основная преемница мучительно преодолевает роковое наследие коммунистических десятилетий, натужно и неуверенно строит новое общество, пытаясь вывести людей из нищеты и тоталитарной закомплексованности.
История по достоинству оценила роль Аденауэра. Он правильно выбрал путь развития и сделал движение по нему необратимым. Человек, формировавшийся в кайзеровские времена, переживший уже зрелым политиком Веймарскую республику и нацистский «Третий рейх», накопил огромный опыт. Отменное здоровье и размеренный, порой аскетический образ жизни позволили ему, перешагнувшему 70-летний рубеж, решать задачи, казавшиеся нерешаемыми.
Аденауэр стал лидером возрождения Германии, раздавленной нацизмом, войной и оккупацией. Трудно представить себе иного человека, которому удалось бы сделать это столь уверенно и быстро.
После Аденауэра канцлерами были: прекрасный экономист и никудышный политик Эрхард; малозаметные Кизингер и Шмидт; Брандт, ожививший европейскую разрядку; монументальный Коль, превзошедший первого канцлера по продолжительности правления; Шрёдер, «выбивший из седла» христианско-демократического лидера.
Каждый из них превносил что-то новое в концепцию развития страны. Но никто не покусился на ориентиры Аденауэра, на его принципы внутренней и внешней политики.
Долгие годы, особенно до восстановления германского единства, историки и публицисты задавались вопросом: прав ли был Аденауэр в своей жесткой и, казалось бы, однобокой ориентации на западные ценности, в непримиримом антикоммунизме и нежелании договариваться на компромиссной основе с Советским Союзом и ГДР? Канцлер устоял перед всеми соблазнами воссоединения Германии на нейтральной основе и приближения ее к Востоку. Одни считали, что упрямый старик упустил ряд исторических шансов. Другие — оправдывали его действия политическими обстоятельствами и сиюминутным прагматизмом. И мало кто верил в его стратегию.
А она учитывала следующие факторы. Советский Союз не сможет вечно навязывать свою волю немцам. Немцы же не утратят национального достоинства. Материальные условия и образ жизни Западной Германии будут неизбежно притягивать население ГДР. Воссоединение возможно только путем присоединения восточных областей к ФРГ.
Время все поставило на свои места. Ныне практически все оценки свелись к одной: Аденауэр оказался мудрым провидцем. Сближаясь с Западом, он сделал ставку на его глобальную победу над Востоком, победу нового, социального капитализма над советским социализмом, демократии и свободы над тоталитаризмом, западного образа жизни в ФРГ над «социалистическим» в ГДР.
Великий канцлер выиграл, хотя окончательная победа пришла уже при его потомках. Гельмута Коля кто-то назвал «внуком Аденауэра». Он безоговорочно принимал концепцию и стратегию Аденауэра, никогда не подвергал их сомнению. При воссоединении Германии Коль исходил из основного принципа «канцлера-деда»: никакой нейтрализации, политической и военной, объединенная страна остается в НАТО и во всех остальных западных союзах. Как выразился один германский журналист: Аденауэр с того света мог бы сказать — все логично, все правильно, иного и быть не могло. Германия — западная страна. Если бы она стала колебаться, то превратилась бы в объект насилия, а то и вообще оказалась бы раздавленной между восточными и западными жерновами.
В годы после Второй мировой войны об интеграции в Европе говорили редко. Доминировало национальное самосознание. Кто тогда мог представить себе, что немцы и французы будут координировать свое экономическое развитие, более активно обмениваться культурными ценностями, воспитывать молодежь в духе взаимопонимания и взаимоуважения.
Немец Конрад Аденауэр и француз Робер Шуман оказались первопроходцами европейской интеграции. Они смогли переступить через вековую межнациональную вражду и создать Объединение угля и стали — первую структуру на пути к широкому и взаимовыгодному переплетению европейских экономик. В XXI век Европа вступила с единой валютой и открытыми границами.
Трудно найти исторически значимую личность, которой ее свершения давались бы без борьбы и коллизий. Аденауэр не исключение. Канцлеровская власть не оставляла ему времени для благодушествования. Искушенный политик-борец, он твердо шел избранным курсом, не давая никому сбить себя с него. Но умел и лавировать, а то и лукавить, идти на компромисс, исправлять ошибки. Ему подражали, завидовали, его ставили в пример молодым политикам.
Образцом для его «наследников», предметом изучения политологов стало отношение Аденауэра к противникам, к оппозиции. Какие убийственные речи произносили социал-демократы, особенно Курт Шумахер, против Аденауэра и его политики! А он решительно и хладнокровно делал свое дело, при этом не подавлял оппонентов, шел с ними на контакты, говорил, что в критике оппозиции можно найти здоровое зерно. Канцлер целеустремленно обеспечивал консолидацию общества.
В итоге социал-демократы полностью приняли линию Аденауэра как во внутренней, так и во внешней сфере. Они стали подчинять интересы партийные интересам государственным. Именно такой подход дал им возможность выигрывать выборы и приходить к власти.
В нашей стране Аденауэра до последнего времени характеризовали как милитариста и реваншиста, а его политику — как агрессивную. Лишь в самое последнее время у нас начали появляться редкие, робкие подчас статьи, в которых рисуется объективная картина его свершений, как и подлинная история послевоенного возрождения Германии. И мало кто вспоминает (или знает), что такие советские руководители, как Н. С. Хрущев, Н. А. Булганин, А. И. Микоян понимали, что имеют дело с крупным и принципиальным деятелем, и даже пытались привлечь его на свою сторону.
Многие страны стремятся подражать современной ФРГ в регулировании экономики, в совершенствовании норм государственного управления и общественной жизни. Это естественно, ибо немцы добились успеха, который трудно с чем-либо сравнить.
Российское руководство после десяти лет неразберихи и глупостей ельцинского периода все чаще обращается к германскому опыту. Социальная рыночная экономика в Германии, ее правовая система, распределение полномочий между центром и субъектами Федерации, развитие демократических норм жизни, взаимоотношение власти и оппозиции — все это привлекает внимание тех российских политиков и экономистов, которые искренне хотят привести страну к процветанию. Поглядывая на самодостаточных немцев, они зачастую копируют то, что уже давно апробировано и надежно функционирует в ФРГ. И с Богом!
Автор надеется, что данная работа поможет читателю разобраться в событиях недалекого прошлого и, кроме прочего, приблизит его к ответу на сакраментальный вопрос: почему великая и богатая Россия лишь догоняет, и догоняет, и догоняет остальной цивилизованный мир?