Насилие № 2

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Насилие № 2

"26 ноября 1974 года церковным советом получено письмо Горисполкома с указанием "аннулировать протокол "двадцатки" о выборах". Мотив аннулирования: "храм закрыли на замок". Горисполком имеет ввиду: "не допустили священника Рубановича до богослужения". Требуя допустить Рубановича, Абдуназарова вмешивается в функции исполоргана. Право принимать священника находится в компетенции исполоргана. Не допустив Рубановича до богослужения, исполорган реализовал свое право. Действия исполоргана являются законными и не дают повода к аннулированию протокола об избрании исполоргана. Одновременно, горисполком арестовал банковский счет ферганской общины"[151].

Дежурили весь день. В пять пришел о. Валентин Рубанович:

— Где староста?

— Не знаем.

— Несите ключи. Уполномоченный приказал служить.

— Мы тебя не хотим. И ключи не дадим.

— Вы контры! Советской власти не подчиняетесь! Вы не верующие, а шайка бандитов!

— А ты — авантюрист!

— Завтра придет Рахимов сам. Мы вас всех повыгоняем как собак!

Клавдия Константиновна жестикулирует около лица руками, словно говоря "пожалуйста":

— А я сама не приду. И рубль тебе не принесу.

— Все равно буду здесь служить!

— Нет, не пустим!

— Я еще всех вас как собак похороню!

— Сам подохнешь со своими кутятами! — резюмирует Мария Петровна.

Разговор происходит на ходу. Рубанович пятится задом, отступая вдоль стены храма и огрызаясь. Толпа надвигается. Так шествие обходит храм вокруг и заканчивается снова у калитки. Рубанович задом ныряет в нее. С последними словами дверь захлопывается.

Настя увидела первая. Она стояла у окна крещальни. Там устроили засаду.

— Вот они! Горохом просыпались во двор. Человек тридцать.

Абдуназарова плыла в сопровождении Урунбаева и Рубановича.

— Почему закрыта церковь?

— Не хотим, чтобы Рубанович у нас служил.

— Его прислал ваш имам из Ташкента.

— Почему отца Павла убрали?

Абдуназаровой словно перцу насыпали. Деликатно говорила, а тут как гавкнет:

— Ноги его здесь не будет! Он вор, вор, вор!

Поднялся шум. Абдуназарова села в машину и уехала.

После одержанной победы Мария Александровна осмелела.

— Хватит с Рубановичем церемониться. Пойдемте к нему, скажем, чтобы уезжал.

Отправились вшестером под предводительством Марии Александровны. Постучали в ворота. Рубанович открыл сам. Увидев столько люда, с размаху захлопнул калитку, бросился в дом и закричал:

— Шурка! Звони в милицию. Меня бить пришли.

За воротами растерялись. Мария Александровна перепугалась:

— Тише, тише, тише. Пошли скорее, пошли скорее отсюда…