Эксперименты и открытия
Эксперименты и открытия
Наш путь лежит в знаменитый Академгородок, который находится в Новосибирской области. Мы договорились о встрече с известным ученым, доктором биологических наук Дмитрием Владимировичем Терновским. Он уже более 40 лет изучает семейство куницеобразных — самое многочисленное в отряде хищных млекопитающих. Из 19 видов этого семейства наиболее известные — соболь и горностай, ласка и колонок, перевязка и куница, росомаха и барсук, хорьки — светлый, черный, фуро, норки — европейская и американская, выдра и др. Всех этих животных можно увидеть и в лаборатории ученого — в вольерах и клетках довольно большого вивария, который сооружен в лесу рядом с лабораторным корпусом. В нем более 800 особей различных видов куницеобразных. За этим хлопотливым хозяйством Дмитрию Владимировичу помогает ухаживать его жена Юлия Григорьевна. Она тоже специалист по этой группе животных, кандидат биологических наук.
Беседуем с супругами Терновскими о роли и значении куницеобразных в природе, их численности, проблемах охраны.
Семейство объединяет самых ценных пушных зверей, достаточно назвать их «короля» — соболя. Шкурки норок, соболей, горностаев и куниц пользуются неограниченным спросом на мировом пушном рынке. Издавна наша страна славилась своим пушным богатством. Особенно много этих зверьков было в Сибири. Но в настоящее время заготовка шкурок многих куницеобразных там резко снизилась. Необходимо восстановить численность пушных зверьков.
С чего начинать? «С всестороннего изучения биологии куницеобразных, — отвечает Терновский. — Нужно исследовать все закономерности развития семейства — от рождения до взрослого состояния. Собрать все данные морфологии этой группы животных».
Когда Дмитрий Владимирович только приступал к изучению этих зверьков, в биологии куницеобразных было очень много «белых пятен». В 1942 году Терновский окончил институт, затем был фронт. Вернулся он сюда в 1946 году, и с тех пор его научная деятельность уже не прерывалась. «Я самый ветеранистый здесь», — шутит Дмитрий Владимирович.
Изучать куницеобразных в природных условиях трудно. Очень они шустрые и образ жизни ведут скрытный. Поэтому пришла идея соорудить виварий. Он был построен в 1967 году. Огромного труда стоило поймать ласок и горностаев, хорьков и норок, соболей, куниц, колонков, росомаху, а еще труднее было создать им все условия для нормальной жизни.
Дмитрий Владимирович вспоминал, с какими трудностями собирал коллекцию. Сам он полевик, много работал в тайге. Спал в лесу в сорокаградусный мороз. Разводил костер, когда гасли угли, сверху накладывал ветки с полметра толщиной, ложился на эту «перину» и накрывался плащ-накидкой. За день приходилось топать по тайге километров по пятьдесят. Молодой был, выносливый. Шел налегке, в мягкой обуви из прочной оленьей шкуры. И каждый раз приносил какую-нибудь зверушку, а то и несколько. Коллекцию куницеобразных, которую он собрал, можно назвать уникальной. Такой больше нет в нашей стране, даже в лучших зоопарках.
Терновский приглашает посетить виварий. Здание довольно большое — метров тридцать на сорок, обнесено высоким сетчатым забором и сверху сетка — на случай, если какому-нибудь зверьку захочется выбраться из клетки. Виварий сооружен в лесу, но здесь очень чисто, все хорошо распланировано, свободный доступ к любой клетке и вольере. Подходим к одной из клеток. Из укрытия показалась мордашка симпатичного зверька. Интересно: кто-то пришел.
— Что за красавец? Не доводилось такого видеть.
— Колонок. Этих зверьков, я уверен, не видели не только вы, но и многие художники. А ведь их кисти сделаны из меха колонка.
Колонок молнией промчался по клетке. Очень юркий зверек. В длину он около 20 сантиметров, такой же длины хвост.
— Беспокоится о своем потомстве. Хотите взглянуть на малышей?
Дмитрий Владимирович открыл деревянную крышку гнездовой камеры — и мы увидели пятерых малышей. Одни еще с закрытыми глазами, другие уже зрячие.
— Сколько им?
— Около месяца.
— Кто из родителей воспитывает малышей?
— В основном мать. Она ловко делает им массаж, чтобы у них был хороший аппетит.
— Где обитают колонки?
— Этот зверек — чисто сибирский вид, распространен лишь до Урала. Предпочитает гористую местность с поймами мелких рек, но охотится только на суше. Настоящий таежный житель. Самка в природе приносит, как правило, одно потомство в год, а у нас ежегодно дает по два потомства.
Полюбовались мы и соболями, живущими в просторной клетке. Стоило попасть одному зверьку в зону солнечного луча, как мех его заискрился. Это признак хорошего состояния животного.
У этих соболей темный окрас меха — самый ценный. Обычно таких называют «соболь подлеморья». Такими соболями славится Баргузинский заповедник, что у Байкала.
Россия всегда славилась соболями. В четырнадцатом и пятнадцатом веках они встречались практически по всей лесной зоне. Но неумеренный промысел привел к тому, что к началу двадцатого столетия соболь был почти уничтожен в сибирской тайге, и над ним нависла угроза исчезновения с лица Земли. Остро встал вопрос о запрете охоты на соболя. В 1916 году для его охраны были организованы заповедники, вначале на Байкале, а позже на Урале.
Заповедники сыграли огромную роль в восстановлении численности зверьков. В Сибири своим возрождением соболь обязан Баргузинскому заповеднику. Оттуда зверек стал распространяться по тайге. В целях реакклиматизации отловили и вывезли в новые места почти 20 тысяч соболей. Результаты таких усилий не замедлили сказаться. К 1961 году соболь полностью восстановил свой былой ареал, который занимал к началу семнадцатого века. Тогда был разрешен и промысел.
Успехи в восстановлении численности соболя поразительны, но, по мнению Терновских, еще нельзя считать, что с этим зверем у нас все благополучно. Появились тревожные симптомы, что мы стали изымать из природы особей больше, чем их воспроизводится. А ведь подорвать численность того или иного вида значительно легче, чем восстановить ее. Вот это и беспокоит Терновских.
Куницеобразные влияют на численность многих животных. Например, светлый хорек наиболее приспособлен к охоте на сусликов и обыкновенных хомяков, горностай — на водных крыс, ласка — на мелких полевок, куница — на мышевидных грызунов и птиц.
Дмитрий Владимирович показал нам куниц. Куницы — это целый род млекопитающих. Они обитают в Северной Америке и Евразии. Всего их в мировой фауне восемь видов, а у нас обитают четыре: соболь, харза, лесная и каменная куницы.
Мы остановились у клетки, где находились лесные куницы. Окрас меха у них темно-коричневый с палево-белесой подпушью, на горле и части груди белое, светло-желтое или оранжевое пятно, конечности темные. Эту куницу Дмитрий Владимирович называл желтодушкой — за окрас пятна на груди.
Куница — великолепный древолаз. Активна она ночью, но нередко охотится и днем. Ее добыча — различные мышевидные грызуны и пернатые обитатели леса. Терновский говорит, что и быстрая белка попадается ей на обед. Не пройдет куница мимо жилища лесных пчел, попытается добыть ароматные соты. Недостаток животной пищи восполняет различными ягодами — черникой, брусникой, рябиной. При обилии корма устраивает на черный день кладовые в дуплах деревьев, муравейниках и беличьих гайнах. Для отдыха зверек тоже использует сухие дупла старых деревьев, беличьи гнезда, гнилые пни.
Гон у куницы в июле — августе, а в апреле или мае на свет появляются от двух до шести незрячих детенышей. Прозревают они в месячном возрасте. В августе малыши покидают родительский дом и приступают к самостоятельному образу жизни.
Дмитрий Владимирович подвел нас к небольшой клетке.
— Здесь обитает ласка — маленький хищник из семейства куницеобразных. И вообще ласка — самый мелкий хищник на Земле.
Хозяин клетки не заставил нас долго ждать. Тельце у ласки очень узкое, а шея такой же ширины, как и туловище. Из-за этого зверек кажется особенно длинным.
— Какой длины ласка?
— От 13 до 25 сантиметров, но кажется очень длинной.
— Всегда у нее такая окраска — красновато-бурая?
— Только летом, зимой же шубка станет белой.
— Только у нас живет этот зверек?
— Встречается и в Северной Америке. А у нас обитает на больших пространствах Евразии, исключая южные районы. Это самый массовый хищник.
— На кого же он охотится?
— В основном на мелких грызунов, чаще на полевок.
— Если это самый массовый из хищников, то, очевидно, часты его встречи с человеком?
— Зимой следы ласки часто можно увидеть в поселках. Она устраивается в поленницах дров и сараях. Человека не боится. Нередко поднимается на задние лапки, чтобы лучше рассмотреть проходящих мимо людей.
В коллекции Дмитрия Владимировича есть и хорьки: черный, или лесной, и светлый, или степной. Это довольно крупные хищники: длина тела до 48, а хвост до 16 сантиметров.
Мы наблюдали за светлыми хорьками. Они очень игривы. В природе мастерски роют норы, но чаще предпочитают уже готовые. Хорьки — отменные охотники, их добыча суслики и обыкновенные хомяки.
Юлия Григорьевна принесла зверька величиной с хорька, но необычно окрашенного.
— Кого вы нам принесли? Представьте это чудо природы.
— Не узнаете? Помните знаменитую картину «Дама с горностаем»?
— Конечно.
— Именно этот зверек изображен на картине. Но это не горностай, а фуро — альбинос черного хорька.
— Видимо, можно простить художнику ошибку в названии зверька.
Изобразил он его превосходно. А знание куницеобразных в то время, очевидно, было не на высоте.
— Уж очень фуро беспокоится.
— Столько незнакомых людей вокруг, а рядом малыши.
Юлия Григорьевна отнесла зверька в клетку.
— Сколько ему?
— Два года. Это молодая мать. Кстати, она очень хорошо воспитывает не только своих, но и чужих малышей. Мы давали ей на воспитание детенышей европейской норки, и она их приняла.
— Это характерно для куницеобразных?
— Не для всех. Хорошая воспитательница норка. Она принимает детенышей разных куницеобразных.
— Ну что же, время познакомиться и с горностаем.
Дмитрий Владимирович направился к клетке, где обитают горностаи — стройные, маленькие зверьки, чуть больше ласок. Длина их тела чуть больше 30 сантиметров. Летом окраска меха у горностая буроватая, а зимой — белая, только кончик хвоста всегда черный.
— Зверек королевский, — с любовью глядя на горностая, говорит Терновский. — Из их шкурок шили королевские мантии.
— На кого горностаи охотятся в природе?
— Основной их корм — водяные крысы, но добывают они и мышей, кротов, различных птиц, ящериц и даже змей. В годы, когда мышей и крыс маловато, разоряют большое число гнезд. Охотятся они большей частью ночью, но нередко и днем.
— Как они размножаются в неволе?
— Считается, что плохо. Но у нас они постоянно дают приплод — до 14 малышей в выводке.
— Дмитрий Владимирович, этот горностай какой-то злобный, все время урчит и шипит на нас.
— Это для него характерно: злобный, дикий зверек. Работать с горностаями тяжело. Они плохо приручаются.
— И видимо, здорово кусаются. У вас руки в покусах и ссадинах.
— В моих руках побывали не только горностаи. Но нужно сказать, что эти совсем не боятся людей. Увидеть их в природе нетрудно.
Наблюдая за жизнью горностаев, Дмитрию Владимировичу удалось обнаружить необычную закономерность в их биологии. В природе нет ни одного вида, у которого половая функция появлялась бы раньше, чем зрительная и слуховая, особенно если малыши еще кормятся молоком матери. А для горностая характерно чрезвычайно раннее половое созревание — в возрасте до 20 дней. Это феноменальное явление в мире живой природы. По наблюдениям Терновского, были отмечены случаи покрытия самцами 12-дневных самок, вес которых составляет всего 17 процентов веса взрослых.
У других видов молодые самки становятся половозрелыми по достижении веса взрослых особей.
Дмитрий Владимирович немало думал над природой этого явления. Что оно дает виду? Оказалось, это приобретение просто необходимо горностаям. Оно целесообразно и создает громадный запас прочности всему их роду. Благодаря этому приспособлению горностай сумел заселить огромную территорию Европы и Азии и достиг очень высокой численности. И еще. В определенные годы отмечаются длительные кочевки горностаев, и бывает, что в период миграций на десять тысяч квадратных километров насчитывается всего три-четыре зверька. При таком положении зверьки просто могут не встретиться. Но самка уже покрыта, и это гарантия, что она даст потомство, даже если не встретит самца.
Терновскому удалось установить, что оплодотворенная яйцеклетка развивается в молодом организме очень медленно, более 300 дней. При определенных условиях она внедряется в матку — и начинается бурное развитие плода. Вот к каким интересным выводам пришел ученый, наблюдая за горностаями в условиях их клеточного содержания, по существу в лабораторных условиях. Такие наблюдения очень трудно, почти невозможно провести в естественных местах обитания горностаев.
У Терновских что ни вольера или клетка — то детский сад. Мы подошли к клетке, где обитают солонгои.
— Уверен, что о солонгое слышали немногие, а уж видеть доводилось считанным зоологам. Обитают эти зверьки главным образом в горных районах Азии. Я поймал трех солонгоев в горах Алтая. Они прижились у нас.
— Куда деваете приплод?
— Часть подарили в зоопарки. Парочку зверьков отослали за границу. Удивительные создания — дружелюбные и легко приручаются.
Дмитрий Владимирович приоткрыл крышку гнездовой камеры и взял одного малыша. Мать забеспокоилась.
— Не волнуйтесь, — приговаривал ученый. — Эти руки не принесут вам вреда.
Он полюбовался детенышем солонгоя и водворил его на место. Мать была поодаль. Малыши сбились в плотный клубочек.
— Без матери, словно магнитики, притягиваются друг к другу. Я назвал это поведение малышей рефлексом сцепления. Посмотрите, как прочно они сцепились. Так им теплее. Лучше и выживают, когда вместе.
Мать очень следит за малышами — облизывает их, «моет». В гнезде всегда чисто и сухо. Здесь есть даже «уборные» — определенные места, куда отползают детеныши, чтобы опорожнить кишечник. Малыши еще слепые и ориентируются с помощью обоняния. Но вот у них открываются слуховые проходы, потом глаза, начинают проявляться и различные рефлексы — сосательный, сцепления, следования. Кстати, о последнем рефлексе. Дмитрию Владимировичу посчастливилось сделать настоящее биологическое открытие. Именно он досконально изучил рефлекс следования у куницеобразных.
Ученый продемонстрировал нам действие этого рефлекса. Посадил в легкий деревянный ящик шесть детенышей черного хорька и вынес их за пределы вивария. Недалеко была открытая площадка.
— Внимательно следите за хорьками, — обратился он к нам.
Он достал хорьков из ящика, и те сбились у его ног. Дмитрий Владимирович пошел по площадке. Зверьки выстроились в линию и побежали за ним. Терновский прошел по площадке несколько раз — действие хорьков было тем же: они следовали за ученым.
— Дмитрий Владимирович, это какое-то чудо. А за нами они пойдут?
— Конечно. Позовите их: тука-ту-ка-тука! Мы приучили их к таким звукам. Такой зов немного похож на звериный звук.
— Тука-тука-тука!
Хорьки побежали. Каким бы зигзагообразным ни был путь, зверьки не отставали. Это явление Дмитрий Владимирович и назвал «рефлексом следования».
У куницеобразных этот рефлекс начинает проявляться вскоре после прозревания — в переходный период от ползания до момента, когда зверек начинает ходить и бегать. Обычно этот период совпадает с первыми выходами детеныша из норки. У разных куницеобразных этот рефлекс выражен по-разному, но у большинства очень ярко. Раньше всего он проявляется у детенышей ласки, позднее — у горностая и американской норки.
В домашних условиях рефлекс следования можно превратить путем тренировок в реакцию следования. Некоторые зверьки могли неотступно следовать за своими «поводырями» до семи километров, причем в группе зверьков появляется и лидер. Он буквально заставляет отстающих идти за человеком. Хватает за ухо непокорных, иных берет за загривок, подгоняет, чтобы они не отставали от остальных. Особенно ярко такое поведение проявлялось у молодых самок светлых хорьков.
Дмитрий Владимирович обнаружил одну особенность проявления рефлекса следования у зверьков. В первые дни большинство детенышей не только следуют за человеком, но и реагируют на разнообразные двигающиеся предметы или животных. Они ползут, идут, бегут выстроившись в струнку или мелкими прыжками за всем, что двигается. Если в поле зрения малышей окажется катящийся мяч — последует та же реакция. Однако со временем у зверьков проявляется избирательная реакция на предметы.
В чем биологический смысл рефлекса следования? Он не дает детенышам затеряться, отстать от матери. Это биологическое открытие Терновского. «Открытие в науке, — говорит ученый, — редкий праздник. Собираешь все по крохам, пока из разрозненных фактов не начнет вырисовываться закономерность. Без глубокого знания биологии того или иного вида невозможна действенная их охрана, рациональное использование».
В коллекции Терновского немало ручных зверьков. Они не испытывали ни малейшего страха, когда их снимали в клетках или просторных вольерах. Мы все время боялись, как бы нечаянно не наступить на зверьков, которые бегали буквально у нас под ногами.
Дмитрий Владимирович дал некоторым зверькам клички. В просторную вольеру он выпустил самку черного хорька, которую назвал Чернушкой.
— Чернушка! Чернушка! — зовет он ее. — Иди ко мне, маленькая.
И зверек идет на зов.
— Дмитрий Владимирович, как объяснить: хорек — и вдруг ручной?
— Среди диких животных нет вида, который проявлял бы только агрессию по отношению к человеку. Много особей добрых, покладистых. Такие быстро привыкают к людям.
— Сколько лет Чернушке?
— Ей восемь лет. Она здесь родилась, с первых дней нас видела и уже привыкла. И потом она от природы добрая. Но очень ревнивая, ревнует ко мне даже Юлию Григорьевну.
— Для животных это естественно — ревновать?
— Да, известно, что животные ревнуют.
Чернушка вертелась возле сидящего на траве ученого и неожиданно цапнула его за палец. Выступила капелька крови.
— Так она проявляет чувство ревности. Были бы мы одни с женой, Чернушка не кусалась бы. Но здесь столько новых людей.
По наблюдениям Терновских, самый ручной из куницеобразных — фуро, одомашненный еще в древности. Общительны и дружелюбны светлые хорьки, солонгои и колонки. А вот соболи и куницы не позволяют брать себя в руки. Злобны черные хорьки, наиболее агрессивны горностаи. Как видим, среди них есть виды, которые хорошо приручаются, а есть и злобные, агрессивные.
Дмитрий Владимирович принес в вольеру еще одного хорька, чтобы мы могли снять их игры, ведь у всех куницеобразных ярко выражен игровой ритуал. Они очень подвижны. Кажется, что не способны даже на секунду остановиться и сосредоточить на чем-нибудь внимание. Все время в движении.
Как только в вольере оказались два хорька, они тут же затеяли динамичную игру. По вольере протекал лесной ручеек. Хорьки забирались в воду, запрыгивали друг на друга, боролись, стояли на задних лапках, исследовали каждый потаенный уголок вольеры.
Терновский принес живую мышь и пустил ее в вольеру на виду у хорьков. Что тут началось! Мышка юркнула в подстилку из травы и листьев. Хорьки мигом отрыли ее. Один зверек с добычей в зубах пытался скрыться, другой настигал его и, схватив мышку, тащил ее в свою сторону. Дмитрий Владимирович сказал, что игра с добычей — характерная черта поведения всех куницеобразных. Горностаи и солонгои носят мышей в зубах, прячут их, играют с жертвой, как домашняя кошка.
У всех куницеобразных четко выражено хищничество. Зверьки подползают к жертве, скрадывают ее, терзают. Приемам охоты родители обучают детей еще в молодом возрасте. Зверьки обладают молниеносной реакцией, даже нападают на опасных для себя животных, например на ядовитых змей. Укус в область затылка — характерный прием куницеобразных при охоте на жертву.
Дмитрий Владимирович своими экспериментами буквально развеивает многие сложившиеся представления о тех или иных видах куницеобразных. Например, что говорят о росомахе? Что это страшный зверь, что коварства этому хищнику не занимать. В природе росомаха охотится на кабаргу и кабанов, причем охотится из укрытия, делая прыжок сверху. Одним словом, росомаха — хитрый и коварный зверь.
Терновский познакомил нас с росомахой по кличке Гулька. Вместе с ним мы вошли в вольеру, где она обитает. Та сразу подошла к своему воспитателю, дала себя погладить, взяла с руки корм. Где же злоба и коварство? Напротив, зверек кажется добрым и очень привязан к Терновскому. Дмитрий Владимирович говорит, что часто гуляет с Гулькой в лесу. У нее стопроцентная возможность убежать, но она этого не делает. Более того, Терновский отпускал ее в лес одну, но она всегда возвращалась в вольеру.
Детеныши росомахи, взятые в природе, привыкают к человеку и становятся совсем ручными и незлобивыми. Значит, доброта человека рождает ответную доброту у братьев наших меньших.
Одна из главных практических задач зоологов Терновских — создание новых форм животных с оригинальной окраской меха. Они добились замечательных результатов, получив новый гибрид с несколько необычным названием — хонор, или хонорик. Зверек так назван по начальным слогам исходных форм его родителей — хорька и норки. Отец хонорика — тоже гибрид черного и светлого хорьков, а мать — европейская норка. Встречаются ли такие гибриды в природе? Дмитрий Владимирович рассказывал, что он видел две шкурки хоноров в Кировском сельскохозяйственном институте. Эти шкурки были добыты 80 лет назад. Ученый назвал это случайностью, игрой природы.
Хорьки и норки принадлежат к разным родам семейства куницеобразных. Хорьки — полунорные хищники, их основная добыча — различные мелкие грызуны. А норки ведут полуводный образ жизни, питаются преимущественно рыбой.
Внешне хонорики похожи на мать: черная блестящая ость равномерно покрывает густую и шелковистую черно-коричневую подпушь. От норки хоноры унаследовали умение плавать, а от хорьков — интенсивно копать норы. Самое удивительное их свойство — способность воспроизводить потомство. Как известно, у межродовых гибридов, как правило, не бывает потомства. Первый приплод от хонориков зоологи Тернов-ские получили в 1978 году.
Ученые разработали и метод целенаправленного получения повторных приплодов. Впервые благодаря этому методу им удалось получить по два приплода в год от солонгоев, фуро, гибридных хоноров, европейской норки. Одна самка трижды давала по два приплода в год. Всего же в эксперименте было получено более 200 детенышей.
У хоноров высокая плодовитость уже в первом поколении. Эти зверьки очень красивы, с удлиненным мехом. Немаловажно и то, что хонорик — довольно крупный зверек.
Результаты этого уникального эксперимента имеют практический выход; более 70 гибридов было передано в Пушкинский племенной зверосовхоз.
Сохранение и разведение зверьков в неволе — очень важная задача. Но не менее злободневная биологическая проблема — сохранение куницеобразных на воле, в местах их естественного обитания. Сейчас в более или менее хорошем состоянии находятся горностай, колонок, соболь, светлый хорек, ласка, американская норка. Эти виды пока еще многочисленны. А вот каменная куница, перевязка и европейская норка очень редки.
Терновского беспокоит состояние европейской норки. Этот вид не так давно был распространен в европейской части и на юго-западе Сибири. Сейчас норка сохранилась лишь в Тверской, Новгородской, Псковской, Кировской и Вологодской областях. В чем причина ее исчезновения?
Дмитрий Владимирович специально изучал эту проблему. Оказалось, что повсюду европейскую норку вытеснила более крупная американская. В целях акклиматизации норку выпустили в различных местах, и вот теперь мы пожинаем плоды необдуманного шага — исчезает исконный обитатель нашей фауны. Терновский говорит, что некоторые биологи уже поставили крест на европейской норке. Дескать, зачем она нужна, если есть более крупная американская. Это неверный подход. По мнению ученого, если исчезнет европейская норка — это будет для всех нас позором. Ведь она уже не европейская, а русская норка. Этот вид является столь же приоритетным для нашей страны, как и соболь. По данным Терновского, у нас осталось около пяти тысяч европейских норок. Очень важно сохранить этот вид. И для этого Терновские уже предприняли ряд мер. В Астраханский заповедник передано около двух десятков норок. Но главное впереди — создание генофонда куницеобразных, и в первую очередь европейской норки. Нужно научиться содержать ее на зверофермах, ведь содержат же так американскую норку.
Гарантия сохранения европейской норки — разведение в неволе. У Терновских в этом отношении накоплен немалый опыт. Дмитрий Владимирович показал нам свою коллекцию европейских норок.
Норка — небольшой зверек, длиной около 30 сантиметров. Мех у нее бурый, блестящий, густой, мягкий и плотный. Ценится он очень высоко. У европейской норки верхняя и нижняя губы белые, у американской верхняя темная, а нижняя и подбородок белые. Гнездо зверек устраивает под корнями деревьев, а нору роет под водой. Весь год живет оседло на небольшом участке. Ведет полуводный образ жизни. В его «меню» — мелкая рыба, лягушки, мышевидные грызуны, водяные жуки, моллюски.
В мае или июне на свет появляются малыши, в одном помете четыре или пять детенышей. Молодые зверьки растут быстро и к осени уже не отличаются от взрослых особей.
Очень привязана норка к своему индивидуальному участку, своему дому и поэтому расселяется медленно. Половой зрелости достигает на первом году жизни. Если пройти после выпадения снега вдоль ручья или речки, можно заметить ее следы, а на берегу — головы небольших рыб. Это верный признак, что здесь живет норка. Постоянных кормовых столиков у нее не бывает. Где зверек вытащит на берег пойманную рыбу, там ее и съест. Зимой европейская норка редко выходит на поверхность, лишь в незамерзающих местах на кромке льда можно встретить следы лап и остатки трапезы.
По мнению Терновского, разведение зверьков в неволе и подготовка их к выпуску в природу — главное направление в работе с европейскими норками. «Это как работа со стерхом — редким видом журавлей, — говорит Дмитрий Владимирович. — Но у нас шансов сохранить европейскую норку больше».
Мы знакомимся с норками, которые, как считает ученый, могут самостоятельно жить в природе, хотя появились на свет в вольерах.
— Вы уже проводили такой эксперимент?
— Да, в 1981 году группу норок, выращенных здесь, выпустили на Курилах — на острове Кунашир.
— Сколько же было выпущено зверьков?
— Всего 25! 16 самок и 9 самцов. Доставили мы их на остров на самолете. Восемь дней добирались.
— Почему вы выбрали именно этот остров?
— Во-первых, там нет главного конкурента нашей норки — американской норки. И во-вторых, на этом острове хорошая кормовая база: много рыбы, лягушек.
— Как зверьки прижились на острове?
— Им там понравилось. Хорошо размножаются, уже заселили весь остров.
Будем надеяться, что у европейской норки будет такая же счастливая судьба, как и у соболя. Мы его спасли.
Можно сказать, что по соболю мы — монополисты. И по европейской норке тоже. Наш долг — спасти ее, ведь это исконный наш вид.
— Норка будет жить только на островах?
— Она может жить везде, где нет американской норки.
— И ваши эксперименты по акклиматизации — залог тому, что этот вид не исчезнет.
— Это наша общая задача — и ученых, и деятелей охраны природы. Каждого из нас.
Мы заглянули в лабораторию зоологов Терновских. Сколько там необычного и даже удивительного! Где еще увидишь все семейство куницеобразных? Только здесь.
Итак, благодаря усилиям ученых были созданы лабораторные популяции горностаев, солонгоев, европейской норки. Достигнуты успехи в разведении ласки и межвидовых гибридов хорьков и норок — хонориков. Природа бесконечно разнообразна в своих проявлениях. На пути познания ее тайн еще многое откроется пытливому уму человека. Делами таких людей сохраняется и приумножается красота Земли.