Елена Образцова: Избранные стихи

Елена Образцова: Избранные стихи

* * *

Передо мной стоит картина…

Твоя могила вся в белых цветах,

Березки, грустная осина,

Осенний лист парит в полях.

И два креста:

Один у ног твоих,

Другой, прислоненный к часовне,

И для молитвы три перста,

И дальний благовест…

Вся белая, твоя могила

И черный крест…

И я одна во многолюдье.

И жуткий холод, стынет кровь.

Грядущая пугает новь…

Дождь идет, тоска, тревога,

Безнадежность давит грудь,

Вспоминанья как из рога.

Нет, тебя уж не вернуть.

Милый мой, моя отрада,

Истончилось всё в душе,

Паутинкою-оградой

Я замкнулася в себе.

Не могу говорить,

не могу ходить.

Все хочу твердить:

«Я люблю тебя».

Не забудь меня.

Дождь идет не преставая,

На ветвях висит капель.

Паутинка золотая —

Будто ангела купель…

Лондон, ноябрь 1998

* * *

Я любила тебя — сколько муки.

Хоронила тебя — сколько нежности.

Я хочу сохранить твои руки

И тебя позабыть в безнадежности.

Не забуду я осень сырую,

И как землю кидали на гроб,

И как стиснуло грудь мне больную…

Сердце мое — словно рана.

И болит и рвется оно.

Ты ушел от меня так рано,

И оставил мне горе одно.

И тоскую и плачу в ночи.

И кричит мое сердце — молчи!

Не открыли мы нашу тайну:

Как горели с тобою отчаянно!

* * *

Я помню жаркий, душный день…

И мы лежим в цветах ромашки.

Покачивается в колосьях лень,

И ползают вокруг букашки…

Больно сердцу, в голове дурман.

Страсть и нежность — разве не обман?

Жизнь прекрасна, сон на миг нам дан.

Смерть сметает всё в туман.

Твоя улыбка жжет мне душу.

Твой глаза глядят в меня.

Персты несут немыслимую ношу

Любви твоей несметного огня.

И я горю в твоих объятьях,

В твоем неистовом огне,

И я распластана как на распятье,

Принадлежащая тебе[21].

Лондон, ноябрь 1998

* * *

Тоска упавшего листа…

Тень дрожащего перста.

Предательница слеза

Застилает глаза.

* * *

Изнемогаю от любви — не гони!

О, всеобъемлющая страсть!

Хочу, хочу в нее упасть!

И гаснет мой разум.

Прости мне всё сразу!

И нежность и любовь,

Что вспыхнула вновь,

И безумие стиха…

Ночь тиха.

Ночь тиха…

У окна роза,

Что весенняя греза,

Хороша, но сломана.

Жизнь изломана.

* * *

Какое безумие — благоразумие!

* * *

Почему не хватает слов — на любовь!

* * *

Колокольный звон плывет по полям.

Полуденный зной туманит сознанье.

И гимн я пою моим Богам

За совершенство Созданья.

* * *

Как приятно лежать в винограднике

И на горы смотреть далекие.

И стоят кипарисы, как ратники,

В воспоминаньях своих — одинокие.

Пьянею я от запаха цветов,

Дурею колокольным звоном,

Слабею от мычания коров

И птичьих сладких перезвонов.

И я закрываю глаза в истоме,

И не могу шевельнуть рукой,

Лежу недвижно, как будто в коме,

В меня, наконец, проник покой.

* * *

Прекрасен сегодня petit dejeuner:

Le pain, marmelade, et lait, et caf?.

И в венах кипит, взбудоражена, кровь,

И выпрыгнуть хочет из сердца любовь.

* * *

Я такая бледная!

Сердце мое бедное!

* * *

Этот южный запах Португалии,

Он и душит и пленяет вас.

Этот яркий, красный цвет азалии

Заползает страстью в глаз.

     А потом он проникает в вены,

     Кровь вскипает в солнечных лучах.

     Хочется присесть к вам на колена,

     Потеряться в радужных мирах.

* * *

О, если б знал ты, как тоскую

О жизни прожитой моей.

Не передать мне боль немую

Незнающей душе твоей.

Как тает жизнь, слабеют нити,

Что связывали с прошлым нас.

Уже тускнеет обольститель,

Сияние прекрасных глаз.

Уже не слышу голос твой,

Не чувствую твое дыханье,

Но ощущаю сердца бой

И жажду обладанья.

И нежность твою несу чрез года,

И радость слияния душ.

И так же тоскую, как прежде, любя,

Мой бедный, любимый, единственный муж.

* * *

Ты — как маленький птенец:

Угодить боишься в сети.

Не понять еще, глупец,

Сколько нежности на свете.

* * *

       В Португалии в замке

Всё, как четыре века назад,

Жара, виноградник и месса.

И дева сидит, опершись о балкон,

И звон колокольный и он.

     И снова пришла сюда любовь,

     И духота, и слабость.

     И вновь виноградник готовит вино

     И будет дарить нам сладость.

И замок стоит, гордясь красотой,

Пленяя всех, как и прежде,

И девушки ходят сюда толпой

Теша себя надеждой.

     И так же пахнет сухой травой.

     Кузнечики скачут в пашне.

     И сердце полнится лишь тобой,

     Совсем, как в сердцах тогдашних.

     Ничто не меняется на земле,

     И ценности здесь всё те же.

     Вот только любимый приходит к зиме

     Всё реже, всё реже…

* * *

Я к морю ревную тебя, мой друг,

Что нежно целует твой след.

Я ножки твои увидала вдруг

И горько гляжу им вслед.

Ревную я к чашечке, что по утрам

Ты нежно подносишь к губам,

И к воздуху, к нёбу и к дивным цветам.

Ночь 24.XI.1999

* * *

             В Португалии

Сегодня в ночи миллионы звезд.

Небо широкое, как океан.

В громадных древах миллионы гнезд

И кажется всё, что это обман.

       Так не бывает у нас, в России,

       Таких не бывает в России звезд,

       Нет в России такой стихии,

       Всё в России на уровне грёз.

* * *

Два дня без тебя — бездна!

Без голоса твоего — грусть!

Пускай будет так, пусть!

* * *

О Боже, как ты хороша,

помолодевшая душа!

* * *

Хочу я с тобой оказаться в снегу,

Хочу я тебе согревать ладошки,

Валяться по снегу в любовном бреду,

А после нажарить в углях картошки.

И сесть у камина, согреть тебя

И выпить с тобою на счастье вина.

* * *

Хочу тебя околдовать

Любовию своею нежной,

Хочу тебя расцеловать

И страстью не обжечь безбрежной.

     Я в пение свое тебя зову,

     Тебя я впитываю телом.

     Я целый день пою и пью

     Твою любовь так, между делом.

И, опьяненная тобой,

Тебя хватила через край,

И, осужденная толпой,

Теперь не попаду я в рай.

     Я — грешница великая,

     Настолько многоликая,

     Что ты совсем запутался,

     В меня совсем закутался.

* * *

Млечный путь — как Райский сад,

Так манит к себе и тянет.

Звездный яркий маскарад,

Никого он не обманет.

* * *

     Меж звездами я лечу,

     Улыбаюсь, трепещу.

     Нет земного притяженья.

     Сердца слышу утишенье.

Я была там до утра,

Вся сиянием полна,

Вся пронизана звездами.

Свет какой, смотри, над нами!

     Звезд энергию несу.

     Я на сцену выхожу.

     Заливаю светом вас,

     Тысячи счастливых глаз.

А еще я слышу звуки

От природы, полной муки,

Эти муки вам отдам,

Вам отдам я эти муки,

Эти сцепленные руки,

Эти руки-кандалы.

Мук любовных все рабы!

     А еще я слышу ветры

     И кипящие моря.

     Пролетаю километры,

     Сама страстию горя.

Слышу, вижу я пожары,

Войны, бойни и кошмары,

Все беру я в голос свой —

И зверей щемящий вой.

     Всё вбираю я в себя.

     Сердце — полное огня.

     Голос полнится тоскою,

     Голос полнится мольбою.

Возношу мольбы к Богам,

К этим дальним берегам,

Где не ропщут, не страдают,

Где лишь страх обуревает,

     Где забыли про любовь,

     Где обманутые вновь,

     Там, где гибнут старики,

     Покидают кишлаки,

Где не думают о детях,

Где лишь деньги на примете,

Изгоняют из домов

И детей и бедных вдов.

* * *

Шепот тихого ветра.

Из прошлого белая гетра.

И старенький папин пиджак,

И надпись на нем — Жак,

И лайковая перчатка,

И перстень старинный ^— печатка,

И чье-то пенсне золотое.

И вспомнилось все прожитое.

Листаю жизни страницы,

Летят они, словно птицы,

Но птицы жизни не вернутся,

Печалию лишь обернутся.

Ну, а на эту чудо-трость

На памяти и места не нашлось.

Не знаю, вещи чьи лежат,

Лишь только пальчики дрожат.

Как странно, вещи все живут.

Наверное, хозяев своих ждут.

А их давно в помине нет.

И уж никто не даст ответ,

Кому они принадлежат.

И пальцы потому дрожат.

* * *

   Тоска по дому. Токио

Ужели Боже счастье даст

Ногою голой встать на наст

И тело жаркое бросить в снеги,

И ощутить разлитие неги,

Ноздрями в себя втянуть мороз,

И счастье ощутить до слез.

А после броситься в баню

И громко крикнуть Аню,

Чтоб привела ко мне собак,

И чтобы пива целый бак!

А после с медом чай попить,

И в этакой нирване быть,

И босиком ходить по снегу,

И ощутить безумья негу.

* * *

Так хочется вина напиться

И вновь влюбиться —

Не в мальчишку, а в мужчину,

И чтоб был он мне по чину.

* * *

Как грусть глубока,

Не объять пока!

В одиноких окошках теплится,

По земле туманами стелется,

И до звезд ей лететь далеко.

Поднимает любовь высоко

И слезинками-бисером сыплется,

И туманами синими зыблется,

И сияет алмазами яркими,

И пылает очами жаркими,

И летит чрез миры вдаль.

Не постигнуть ее печаль!

И в последнем листе плачет.

На арабском коне скачет

И в ступне на песке пропадает,

И к ладошке твоей припадает,

И струится песком сыпучим,

И на тоненьких ножках паучьих

Приползает к тебе домой,

И гоняет ее домовой:

Не поймет, что тоска-любовь

Приходить будет вновь и вновь.

* * *

Небо, отраженное в незабудках маленьких,

Солнце, раскаленное в розах аленьких.

Незабудки нежностью полны,

Розы страстью спалены.

И в одном саду цветут,

Жизнью разною живут.

* * *

Как любила тебя на спектаклях.

Ты лежал на диване в антрактах

В черном фраке и в белой рубашке,

Вспоминая цветы-ромашки…

* * *

Ушла в музыку!

Канал узок как!

Мириады созвучий,

Один другого певучей.

А есть такие больные аккорды —

Не могут выдержать клавикорды,

И маются бедные уши,

Испуганы светлые души.

И музыка есть атональная —

Криминальная.

А вот и Вагнер бесконечный,

И жемчуга Моцарта вечные,

И мощная волна органа,

H-moll-ной мессы Себастьяна,

Шопена нежные прикосновения,

И Листа дивные мгновения.

Я этой музыке отдамся —

И терпкого и бархатного Брамса.

А вот изысканный, больной,

Мой дивный Малер дорогой…

* * *

В небо уходят горы.

Тучи прячутся, словно воры.

И роскошный лес, до небес.

Поздняя осень, холод.

И по красоте голод.

А здесь

Роскошество, буйство красок —

Похоже на миллион масок,

Как венецианский карнавал.

Красок обвал.

Красные листья горят костром.

В цветах утопает каждый дом.

И водяная мельница.

Все перемелется.

И этим воздухом не надышаться.

И хочется здесь навсегда остаться.

И в горячих источниках купание,

Японских женщин обаяние,

И сауна, и ледяная вода.

Все остальное — ерунда.

Воспоминанья о тебе,

Непоправимой уж беде.

Но в доме ты сейчас со мной.

Побудь со мной, любимый мой.

Каруизава 1 /XI 2001