Трудные шаги
Трудные шаги
В тяжелом бою Владимир Симацкий попал в плен, но недолго там пробыл. При первой же возможности смелый воин бежал и добрался до родной Освеи. Здесь он начал встречаться с товарищами по работе, соседями, осторожно заводил с ними разговоры о борьбе с врагом. Владимир хотел нащупать пути к подпольщикам, их руководителям, но не сумел. Позже он выяснил, что в районе еще не было центра, который бы объединял патриотов.
Всюду рыскали гитлеровцы и полицаи. Не проходило дня, чтобы они кого-то не арестовали.
«Как же обхитрить врага? Как собрать надежных людей и начать подпольную борьбу?» — раздумывал Симацкий. Выручил случай. Он узнал, что немцы подыскивают человека на должность управляющего районным банком.
— Иди, Володя, предложи свои услуги. Ты же хорошо знаешь финансовое дело, — посоветовали ему товарищи.
И он пошел. Оккупанты испытывали нужду в местных кадрах. Они никак не могли закончить формирование районной управы, поэтому без долгих проволочек посадили Симацкого в кресло управляющего банком. Владимир скоро вошел в доверие к немецким властям, зарекомендовал себя прилежным человеком. Через некоторое время Симацкого повысили в должности — назначили заместителем бургомистра района. Он получил право беспрепятственно ездить по району. Патриот этим воспользовался и упорно разыскивал оставленных для подпольной работы людей, устанавливал с ними связь. С немалым трудом Владимиру удалось создать подпольную сеть в Освее и в некоторых сельсоветах.
Симацкий подобрал своих людей для работы в Красовской, Малашковской и Киселевской сельских управах. Как-то он побывал в Полоцке, где ему удалось освободить из лагеря военнопленных командиров Красной Армии И. А. Горского, В. Ф. Владимирова и А. Ф. Воробьева, которые были устроены на работу в Освее и немедленно включились в подпольную борьбу.
Однажды Симацкий встретился с бывшим директором МТС Иваном Кузьмичом Захаровым. Они до войны хорошо знали друг друга, часто виделись. Перед приходом фашистов Иван руководил эвакуацией техники МТС на восток. Выполнив задание, он в июле 1941 года был направлен с одной из групп в Витебскую область. После долгих мытарств Захаров, наконец, перешел линию фронта и в октябре, усталый, осунувшийся, добрался до Освейского района. Здесь сразу же начал поиски надежных людей, прежде всего среди бывших механизаторов МТС. Однажды встретился с бригадиром тракторной бригады коммунистом С. У. Семенчуком и трактористом из Великого Села Андреем Скрыпко. Захаров сказал, что пришел в район по заданию Центрального Комитета КП(б)Б для организации подпольных групп и партизанского движения. Те охотно согласились с ним работать и рассказали, что в районе уже дают о себе знать некоторые подпольные группы.
— Мне доверительно сообщили, — сказал Скрыпко, — будто всем этим делом заправляет Симацкий.
— Разберемся, — задумчиво произнес Захаров и на следующий день отправился в Освею.
И вот он сидит в кабинете Симацкого. Беседа сразу не клеилась. Но понемножку товарищи разговорились, сначала настороженно, с опаской, прощупывая друг друга, потом все откровеннее, прямее.
— Пойдем в парикмахерскую, побреешься с дороги, — предложил Симацкий Ивану Кузьмичу.
В парикмахерской клиентов не было. Когда Захаров побрился, Владимир попросил парикмахершу оставить их. Женщина ушла, и тут Симацкий обнял и поцеловал Захарова как самого близкого человека.
— Говори, с чем пришел, все сделаю, что в моих силах.
— Не случайно я здесь, — улыбнулся Захаров, поняв, что перед ним прежний Симацкий. — Центральный Комитет партии прислал. Требование у него одно: быстрее развертывать подпольное и партизанское движение.
— Мы уже кое-что предприняли, — и Симацкий рассказал обо всем, что он и другие подпольщики уже успели сделать.
— На первых порах, конечно, хорошо, — одобрил Захаров. И, немного подумав, предложил: — Неплохо бы собрать коммунистов, хотя бы тех, кто в Освее проживает. Потолковать надо.
Симацкий согласился собрать подпольщиков у себя на квартире. Пожимая руку Владимиру, Захаров пошутил:
— Ну, пока, товарищ заместитель бургомистра. Хорошо придумал!
— С волками жить — по-волчьи выть. Бургомистр Айкашин тоже свой человек. Так что наша власть в надежных руках, — сказал Симацкий, провожая Захарова к выходу.
В ночь на 18 ноября в квартире Симацкого состоялось совещание коммунистов-подпольщиков. Пришли 10 человек.
— Хоть и с опозданием, но разрешите поздравить вас с праздником — 24-й годовщиной Великого Октября, — сказал Захаров. — Вот выгоним врага, опять будем проводить праздничные торжества на улице.
Коммунисты обсудили, как лучше выполнить указания партии о развертывании партизанской борьбы. Они решили, что каждый будет вовлекать надежных людей в подпольные группы, собирать оружие, боеприпасы, готовиться к боевым действиям. Договорились и о том, что нужно быстрее связаться с подпольщиками соседних районов и представителями областного комитета партии. Это поручили сделать Захарову, как имеющему опыт хождения по тылам противника и знающему область. Коммунисты передали ему адреса своих знакомых, проживавших в Полоцке и Витебске.
Через несколько дней Иван Кузьмич отправился в дорогу. Ушел без пропуска. Можно было, конечно, попытаться достать «аусвайс» через Симацкого, но Захаров сам отказался от его услуг. Владимир хорошо устроился, и его надо оберегать. У немецкого коменданта не должно возникать даже и малейших подозрений в отношении заместителя бургомистра. Захаров, где пешком, где на попутных машинах и крестьянских подводах, добрался до Полоцка, затем побывал в Сиротинском районе и в Витебске. Ему удалось связаться с некоторыми людьми, но, к сожалению, никто из них не мог сказать, где находятся руководители местных подпольных организаций и представители обкома партии.
В областном центре оставаться было опасно. И Захаров пошел в деревню Высочаны Лиозненского района, где проживали родственники его жены. Добрался до места благополучно. У одной из родственниц оказалась знакомой врач местной больницы, которая выдала Ивану Кузьмичу справку, будто он является рабочим инфекционного отделения. А потом из рассказов жителей он узнал, что в немецкой комендатуре в Крынках за подачку можно получить пропуск. Родственники собрали около килограмма сливочного масла и десяток яиц. С этим «подношением» направился в Крынки. Комендант — пожилой офицер — прочел больничную справку, пристально посмотрел на посетителя и сверток, сурово спросил:
— Зачем едешь в Освею?
— Вещи там остались, барахлишко всякое, нужно в Высочаны перевезти, — пояснил Захаров.
К его удивлению, комендант ни о чем больше расспрашивать не стал и распорядился выдать «аусвайс». Не теряя времени, Иван Кузьмич отправился в обратный путь — заглянул в Витебск, Сиротино, Полоцк. Но и на этот раз ему связаться с подпольными организациями не удалось. «Ничего, — ободрял сам себя Захаров, — сейчас не вышло, в следующий раз выйдет».
Иван вернулся в Освею. На собрании коммунистов-подпольщиков в ночь на 31 декабря 1941 года, на котором присутствовали 15 человек, он рассказал о том, что видел и слышал в далеком пути, о том, как всюду бедствуют наши люди. Собрание решило усилить подготовку боевых групп с тем, чтобы в феврале 1942 года всем выйти в лес, объединиться в партизанский отряд и в широких масштабах начать вооруженную борьбу. Конкретные поручения по подготовке боевых групп получили коммунисты Г. С. Лукашенок, В. И. Хвеженко, К. И. Мядюта, М. Я. Белобородов, В. Ф. Подалинский и другие. Для руководства подпольными организациями и боевыми группами избрали бюро в составе И. К. Захарова, B. В. Симацкого, А. И. Литвинова, А. И. Морачковского и А. Ф. Воробьева.
Патриоты активизировали свою работу. Только за январь 1942 года в районе были созданы девять новых подпольных организаций, в которых состояло около ста коммунистов и беспартийных. В деревнях появились подпольные комсомольские организации, объединившие 70 юношей и девушек.
Подпольщики продолжали сбор оружия и боеприпасов. Группа из Киселевского сельсовета под руководством C. У. Семенчука и Ф. А. Николаенко достала 12 винтовок, два пулемета, много мин, снарядов, патронов. Все это вывезли в лес и надежно укрыли.
Подпольщики, не ожидая общего выхода в лес, развернули боевые действия. Они сожгли Кончанский льнозавод. Группа Семенчука уничтожила 8 солдат и сожгла четыре грузовика. Очень тонко вели работу подпольщики бургомистр района А. Айкашин и его заместитель В. Симацкий. Они знали работников районных учреждений, полицейских. И как только замечали, что кто-то начал усердно служить фашистам, немедленно сообщали руководству полиции, что тот или иной работник не внушает доверия. Его сразу же забирали, и след этого служаки исчезал. Многие служащие управ и полицаи боялись, что их арестуют, и стали убегать от своих хозяев.
В апреле 1942 года в Освейском районе был создан первый партизанский отряд из 40 человек. Командиром его стал И. К. Захаров, а комиссаром И. Ф. Петренко. Через некоторое время в этот отряд влились и подпольщики, работавшие в Освее. Их привел Владимир Симацкий.
Фашисты изо всех сил старались выловить патриотов, расправиться с ними. Врагу удалось узнать, что бургомистр А. А. Айкашин является подпольщиком. Его схватили, бросили в себежскую тюрьму и там после жестоких допросов и пыток расстреляли.
Поскольку члены руководящего бюро ушли из Освеи в партизаны, руководство подпольными организациями и партизанским движением в районе взяло на себя партийное бюро партизанского отряда «Ивана», позже названного именем Фрунзе. В июле 1942 года по указанию обкома партии был создан подпольный райком КП(б)Б, в который вошли И. К. Захаров, П. П. Кузьминов и А. П. Гарбуков. Немного позднее в его состав были введены секретари райкома П. П. Кузьменков и А. И. Сергушко. Партийный комитет организовал издание районной газеты «Путь к коммунизму», редактором которой назначили Е. В. Лукашонка. В районе действовал и подпольный комсомольский комитет во главе с секретарем В. И. Хвеженко.
В первые же месяцы войны появились подпольщики и в Дриссенском районе. Особенно активно действовала группа, которую возглавил бригадир тракторной бригады Бигосовской МТС Бронислав Жук. В нее входили Иван Мандрик, Николай Генько, Вячеслав Лавринович, Герман Куприн. Группа имела на вооружении пять винтовок, ручной пулемет, гранаты. Подпольщики ходили по деревням, проводили с населением беседы, призывали не выполнять распоряжения оккупационных властей, всячески препятствовать захватчикам в создании так называемых органов самоуправления и полиции.
Фашисты настойчиво пытались напасть на след подпольщиков, но это им не удавалось. Население предупреждало патриотов об опасности, во многих случаях, рискуя жизнью, помогало уйти от вражеского преследования. В апреле 1942 года по поручению командира группы подпольщик Николай Генько связался с освейским партизанским отрядом.
День ото дня усиливали работу среди населения коммунисты Полоцка. Многие из них находились в глубоком подполье, а часть нашла временное жилье в деревнях. Работник райкома партии Петр Хлудков поселился в Сестронковском сельсовете. Крестьяне рассказывали ему, как советские войска били здесь фашистов. Хлудков чувствовал, что многие готовы взяться за оружие. Он встретился с секретарем подпольной парторганизации Николаем Козловым и обсудил с ним, как выполнить задание райкома партии об организации партизанского отряда. Коммунисты побывали в деревнях, потолковали со многими людьми, и в конце июля 1941 года сорок вооруженных человек собрались в лесу. Командиром отряда избрали Николая Козлова.
Отряд несколько раз нападал на двигавшиеся по дорогам вражеские подразделения. В августе немецкое командование бросило против партизан карателей. Силы были неравные. Обстановка сложилась очень трудная, и Хлудкову ничего не оставалось делать, как отдать приказ бойцам перейти на нелегальное положение. Партизаны разошлись по деревням. Но фашисты не успокоились. Они искали тех, кто осмелился поднять на них оружие. В сентябре им удалось арестовать нескольких партизан, в том числе и Николая Козлова. Патриотов расстреляли.
Неудача постигла и боевую партизанскую группу М. Н. Мещерякова, действовавшую в районе деревни Малое Ситно. Но подпольщики и партизаны учились на собственных ошибках, поражениях.
— Надо быть осмотрительнее, — учил своих друзей руководитель подпольной организации в поселке Труды, секретарь комсомольской организации местной школы Григорий Иванович Чертков.
В Трудах было 35 подпольщиков, в основном коммунисты и комсомольцы. Фашистам стало известно, что в поселке имеется тайная большевистская организация. Началось преследование патриотов. Подпольщики задумались, как избежать провала.
— Давайте замаскируемся, — предложил Аркадий Марченко. — Пусть Чертков пойдет «в услужение» к гитлеровцам, поступит в управу, а потом он и нам подберет работу. Мы не имеем права из-за трудностей прекращать борьбу.
Некоторые подпольщики, в том числе и Чертков, начали было утверждать, что неудобно коммунистам и комсомольцам устраиваться на работу в немецкие учреждения, что население их не поймет, будет презирать, а чего доброго и мстить.
— Да, тот, кто станет работать в управе, будет ходить между двух огней. Его могут разоблачить фашисты, могут убить и свои, — сказал Марченко. — Но иного выхода нет. Подпольщик идет в управу не для того, чтобы служить гитлеровцам.
Вскоре Чертков сумел войти в доверие к оккупантам и был назначен бургомистром организованной в Трудах управы. Многие жители удивлялись, пожимали плечами: как это так, бывший комсомольский вожак и переметнулся на сторону врага. Комсомолец тяжело это переживал. Но решение подпольной организации для него было превыше всего. Он боец и должен уметь перенести любые испытания. Тем, кто высказывал желание расправиться с бургомистром, подпольщики говорили, что самосуд может принести только вред общему делу.
А Чертков между тем по указанию подпольной организации предпринимал смелые шаги. Он устроил в ортскомендатуру переводчицей комсомолку Юлию Журову, которая докладывала ему обо всем, что там узнавала.
Как-то в комендатуру заявился один из жителей поселка Ширенок.
— Мне бы к господину коменданту, — обратился он к переводчице.
— А что у вас? — спросила Юля.
— Заявление.
— Дайте мне. Я передам, — сказала девушка.
Пришелец вытащил из кармана сложенный вчетверо листок, протянул его переводчице и вышел. Юля прочитала бумагу и онемела от ужаса. В заявлении перечислялись фамилии некоторых подпольщиков, которых предатель называл «большевистскими агентами». Журова передала бумагу Черткову, тот сообщил о ее содержании товарищам, которые стали больше заботиться о конспирации.
Чертков принял на работу в управу подпольщиков Аркадия Марченко, Ивана Антонова, Николая Павловского, Ивана Жака. Они делали вид, будто стараются выполнять распоряжения оккупационных властей, а в действительности срывали их. Гитлеровцы начали присматриваться к работникам управы. Чертков, как только узнал об этом, попросился у немецкого начальства, чтобы его перевели директором Трудовской школы, ссылаясь на то, что у него будто бы не хватает способностей как следует организовать работу управы. Предупрежденные Чертковым Марченко, Антонов, Павловский и Жак скрылись. Бывший бургомистр и на посту директора школы не прекращал подпольной борьбы. Он бывал в Полоцке, поддерживал связи с городскими подпольщиками С. Суховеем, Г. Стрижаком.
В Полоцком районе росло число подпольных групп. Их организаторами и руководителями были Александр Острейко, Ной Фалалеев, Евгений Козлов, Марк Жуковский и другие. Многие группы имели между собой связь. Подпольщики совершили три крупные диверсии на железной дороге, разрушили несколько мелких предприятий, работавших на оккупантов, захватили и раздали населению 11 тонн зерна.
Подпольщики-комсомольцы деревни Поташенки во главе с Дмитрием Демидовичем достали радиоприемник, принимали сводки Совинформбюро и распространяли их в окружающих деревнях. 13 сентября 1941 года в Поташенки нагрянули полицейские. Они произвели повальный обыск, обнаружили и изъяли приемник. Несколько подпольщиков арестовали. Но каждый из них на допросах говорил, что не знает, чей это приемник, кто его прятал. Ребят выпустили. Однако немецкий комендант приказал полицаям пристально следить за молодежью.
Патриоты своего дела не бросили. Через несколько дней они установили другой приемник, продолжали распространять листовки среди населения. Особенно много потрудились подпольщики, когда приняли сообщение о разгроме немецких войск под Москвой. Днями и ночами они писали листовки, разносили их по деревням. Часть листовок передали знакомым в Полоцк.
7 февраля группа молодых патриотов слушала радио и, как всегда, записывала сообщение Совинформбюро. Неожиданно в деревне появились гитлеровцы. Они ходили по домам, что-то искали. Комсомольцы оказались в труднейшем положении. Унести куда-нибудь приемник и спрятать его уже поздно: солдаты подходили к дому. Был один выход — бросить приемник в топившуюся печь. Жалко, конечно, но что поделаешь.
Через некоторое время подпольщики собрали новый приемник и в конце февраля 1942 года снова слушали Москву.
Комсомольская организация приняла в свои ряды 11 юношей и девушек, собирала оружие, вовлекала молодежь в партизанский отряд. Летом 1942 года подпольщики, вооружившись винтовками и пистолетами, ушли в партизаны.
В начале февраля 1942 года до полоцких деревень докатился слух о наступлении войск Калининского фронта. Подпольщики и партизаны решили связаться с командованием Красной Армии, вышестоящими партийными органами. Для этого направили через линию фронта А. Я. Марченко. Он побывал в 3-й ударной армии. Там его принял секретарь ЦК КП(б)Б П. К. Пономаренко. Марченко подробно рассказал о деятельности подпольщиков Полоцкого района и подучил указания о дальнейшей работе.
Благополучно прибыв в родной район, он повстречался с руководителями подпольных и боевых групп М. Н. Мещеряковым, Е. Козловым, А. Острейко, М. Свириденко, М. Жуковским, передал им указания ЦК о необходимости объединиться в партизанский отряд. В каждой из этих групп было по 10–20 человек, имевших на вооружении винтовки, пулеметы, гранаты, запас боеприпасов. 8 мая 1942 года в лесу возле деревни Ставки состоялось собрание подпольщиков. Командиром партизанского отряда избрали А. Марченко, комиссаром — Е. Козлова, начальником штаба — М. Мещерякова. Был разработан план операций по разгрому вражеских гарнизонов. Началась боевая партизанская жизнь.
В Полоцке и в районе возникали новые подпольные организации, созданные Степаном Суховым, Павлом Самородковым, Клепиковым, Н. Е. Гуковым, Я. X. Сташкевичем, Н. П. Крупиной и другими, а также укреплялись старые. Они действовали на железнодорожном узле, в районной и городской управах, городской больнице.
Обком партии проявлял особую заботу об организации подпольного движения в Витебске.
— Ни на один день мы не должны оставлять без внимания Витебск, — говорил секретарь обкома И. А. Стулов. — Именно здесь прежде всего нужно создать разветвленную сеть партийного и патриотического подполья.
Первые шаги к этому обком предпринял еще до оккупации города. В начале июля были подобраны 60 коммунистов, которые остались в областном центре для организации подпольных групп, вовлечения горожан в борьбу с фашистскими захватчиками. Одновременно создали руководящий подпольный партийный центр, в который вошли секретарь горкома КП(б)Б П. И. Иванов, секретари Железнодорожного райкома партии Витебска Б. К. Семенов и И. Г. Григорьев, а также прибывший в область для ведения подпольной работы Ф. Н. Попов. Для поддержания связи центру выделили 8 коммунистов, которых тоже оставили в городе.
Работникам партийного центра разрешалось самим, с учетом сложившейся обстановки, определять его местопребывание. Он мог находиться в Витебске, а если обстоятельства не позволят, в любом районе, примыкающем к городу, включая Велижский и Понизовский районы Смоленской области, где были подобраны явочные квартиры. Партийному центру вменялось в обязанность установить и поддерживать связь с подпольщиками и партизанами, направлять их боевую и организационную деятельность.
Но, к сожалению, получилось не так, как намечал обком партии. Семенов и Григорьев не встретили в назначенное время Иванова и Попова, которые, как позднее выяснилось, испугались трудностей и самовольно ушли из города. Об этом, разумеется, Семенов и Григорьев тогда не знали. Но и они в сложившихся обстоятельствах тоже поступили неправильно. Вместо того чтобы выполнять возложенные на них обязанности, Семенов и Григорьев пустились на поиски «пропавших» товарищей. Больше месяца занимались этим бесплодным делом, теряя драгоценное время.
Растерявшись от неудачных поисков Иванова и Попова, не имея достаточного опыта, Семенов и Григорьев в той трудной и сложной обстановке не сумели наладить работу Витебского подпольного центра. Они не установили связи с действовавшими в городе подпольными организациями, которые возглавляли А. Белохвостиков, Н. Красовский, И. Бекешев, П. Смирнов, Ф. Мехов, не позаботились о связях с боевыми группами и партизанскими отрядами Витебского, Суражского, Лиозненского, Меховского и других примыкающих к городу районов.
Нужно сказать, что в начале войны и некоторые руководящие работники Дриссенского, Освейского, Оршанского, Лиозненского и Лепельского районов недостаточно глубоко поняли серьезность и важность задачи по созданию подпольных организаций и партизанских отрядов в тылу противника. Это было осуждено руководящими органами Компартии Белоруссии. За самовольный выход из вражеского тыла Витебский обком КП(б)Б исключил из партии Иванова, а о недостойном поступке Попова доложил Центральному Комитету КП(б)Б.
В тылу врага развертывалась жестокая борьба. И не каждый коммунист, беспартийный советский человек смог правильно разобраться в обстановке, чреватой опасностями, требовавшей большого мужества, воли и стойкости. Кое-кто растерялся, не знал, что делать, выжидал. Следует подчеркнуть, что наша партия никогда не строила иллюзий, будто все коммунисты, оставшиеся на оккупированной территории, сразу же примут верные решения, быстро найдут свое место в общем боевом строю. Нужно было время, нужны были испытания, чтобы закалиться, приобрести политическую зрелость, необходимый опыт.
Прошло первое военное лето, минула и первая военная зима. То был самый тяжелый период в развитии партизанского движения и создании партийного подполья в оккупированных районах Витебской области.
Существовало много, бесконечно много больших и малых трудностей. Но советские люди смело и настойчиво их преодолевали. Усилиями коммунистов, комсомольцев, подпольных райкомов, обкома и ЦК КП(б)Б на территории области с июля 1941 года по март 1942 года были созданы и вели активную борьбу с немецко-фашистскими оккупантами более 160 подпольных организаций, объединявших свыше 1400 подпольщиков, 31 боевая группа и 14 партизанских отрядов, насчитывавших свыше тысячи бойцов. Костяком, ведущей силой в них были коммунисты.
Неоценимую роль в повышении чувства патриотизма и мобилизации советских людей на борьбу с врагом сыграла массово-политическая работа, которую вели среди населения и партизан подпольные партийные и комсомольские организации. Проводить политическую работу было так же трудно, как совершать диверсии и вести боевые операции. Фашисты запретили всякую политическую деятельность населения, если она не была направлена на поддержку разбойничьей политики гитлеровского государства.
В то время самое широкое распространение получила устная пропаганда. В 1941 году ею занимались около трех тысяч подпольщиков и партизан. Кроме того, политическую работу среди населения вели сотни активистов, не состоявших в подпольных организациях и партизанских отрядах. Особенно успешно велась пропаганда и агитация там, где имелись радиоприемники. Патриоты слушали передачи из Москвы, записывали сводки Совинформбюро и передавали их местным жителям.
Партизаны и подпольщики чаще всего вели задушевные разговоры с населением. Чтобы не натолкнуться на провокатора, они беседовали с теми, кого хорошо знали, — соседями, родственниками, товарищами по работе. Содержание бесед, как по цепочке, передавалось от человека к человеку и так становилось достоянием многих.
Члены бюро подпольных райкомов партии, партизаны и подпольщики Богушевского, Меховского, Ушачского, Сиротинского, Освейского, Россонского и других районов провели в 1941 году и начале 1942 года сотни собраний и тысячи бесед с населением. В одном только Богушевском районе состоялось около ста собраний и свыше тысячи бесед.
Жителям деревень было очень опасно встречаться с партизанами. За связь с ними фашисты расстреливали. Но, несмотря на это, люди не избегали, а, наоборот, искали встреч с народными мстителями. После бесед с партизанами они уходили осмелевшими, приободренными.
В один из октябрьских дней 1941 года секретарь Богушевского райкома партии А. Стельмах и партизан Н. Шарипо встретили на дороге в лесу старика, жителя Стайковского сельсовета П. Ф. Каржицкого. Остановились, завели разговор. Крестьянин сказал: «Зря вы, сынки, страдаете в лесах, ведь немцы говорят, что с Советской властью все почти кончено. Москва взята, Ленинград взят и затоплен водой, армия наша разбита». Стельмах и Шарипо удивились тому, что услышали, и сказали Павлу Федосовичу, что все это — немецкое вранье, что Советская власть жива и будет жить, Москва и Ленинград не будут сданы и объяснили обстановку на фронте. Старик заплакал от радости и сказал: «Да, я вижу, вы люди особые, вы коммунисты. У меня тоже два сына в Красной Армии, коммунисты… Советская власть будет жить, не было еще такого, чтобы русский народ победили. Обо всем, что вы мне рассказали, я передам своим односельчанам, большая радость будет людям».
Таких встреч и бесед было множество. Свет партийной правды проникал во все уголки Витебской области. День ото дня расширялся фронт всенародной борьбы с врагом.
С июля 1941 года до марта 1942 года партизанские отряды, боевые группы и подпольщики области провели 140 операций против вражеских войск и полиции. В этих боях было убито и ранено более двух тысяч гитлеровцев, уничтожено и повреждено 195 автомашин и тракторов, взорвано и сожжено 70 мостов и переправ, уничтожено 23 склада с горючим, продовольствием и боеприпасами, спущено под откос 10 эшелонов с живой силой и военными грузами, уничтожено и повреждено 130 паровозов. На железнодорожных путях, в депо и мастерских совершено около 300 диверсий и аварий, в результате чего на сотни часов останавливалось движение на железнодорожных магистралях.
В этой неравной борьбе с врагом несли серьезные потери и народные мстители. Но враг не сломил их боевой дух. Стойкость борцов с фашизмом неуклонно росла и крепла. О делах народных мстителей всегда знало население, восхищалось мужественной борьбой патриотов и, следуя их примеру беззаветного служения Родине, шло в партизанские отряды и подпольные организации.