1959 год

1959 год

2 января. По радио передали сообщение ТАСС о запуске в СССР многоступенчатой космической ракеты в сторону Луны. Серьёзность и сосредоточенность, царившие на предварительной подготовке, мгновенно улетучились. С радостными восклицаниями заговорили о новой победе в космосе, о скором полете человека в неведомое пространство. Фантазии и домыслам в этот день не было предела. Каждый высказывал свою точку зрения о будущем первом космонавте. Однозначных мнений не было. Ждали весомого мнения Юрия Гагарина, он специалист, много лет интересовался космосом, его мнение авторитетно.

— Каким должен быть первый космонавт? — Юрий пожал плечами. — Не знаю. Вероятно, хорошо образованным, воспитанным, сильным, вероятно, высоким и, конечно, отважным. Много лет тому назад эту неразрешимую дилемму однозначно решил Константин Эдуардович Циолковский. Он сказал: «Я свободно представляю первого человека, преодолевшего земное притяжение и полетевшего в межпланетное пространство… он русский… он — гражданин Советского Союза. По профессии, вероятнее всего, летчик… У него отвага умная, лишенная дешевого безрассудства… Представляю его открытое русское лицо, глаза сокола».

3 января. «Лунник» был у всех на устах, а загадочная Луна приобрела символическую популярность. В разговорах о ближайшем естественном спутнике Земли реальность сплеталась с легендами, мифами. Вспомнили, что в гарнизоне есть «лунатики», специалисты по ближайшему спутнику Земли. Народы мира еще недавно обожествляли Луну и в ее честь создавали лунный год, лунный календарь, лунные ритуалы, тайные магии и мистификационные гороскопы. Солнце даровало людям жизнь и процветание, но божественного поклонения, подобно Луне, оно не имело.

Луна, по религиозным верованиям, из спутника Земли становилась спутником людей. Каждый ее период, фазу люди объясняли по-своему, придавали ее движению интригующую и магическую силу. С действиями Луны древние люди связывали приливы и отливы, рост растений и их гибель, проявление людских страстей.

4 января. Воскресенье. Весь день Юрий задумчив, рассеян, молчалив. Валя, зная характер мужа, не донимала его расспросами. Под благовидным предлогом оставила его дома одного, а сама ушла в гарнизонную библиотеку. Спросила книги о Луне, художественные, научно-популярные… Взяла Сирано де Бержерака «Иной свет, или Государства и империи Луны», Жюль Верна «Вокруг Луны», Герберта Уэллса «Первые люди на Луне». Она хотела представлять то, чем интересовался ее муж.

7 января. Газеты продолжают печатать материалы о научных результатах запуска многоступенчатой космической ракеты в сторону Луны. Успехи огромны, достижения колоссальны, и, казалось, какое отношение они могли иметь к маленькому авиационному гарнизону, затерянному в Заполярье. Однако авиаторы успехи в космосе считали успехами авиации, каждого летчика, инженера, техника, механика. В эти дни Юрий впервые сказал о своей мечте командиру полка подполковнику Бабушкину.

Само признание лейтенанта и обрадовало командира, и привело в замешательство. Ведь по незыблемому армейскому правилу он должен был принять меры по сути вопроса Гагарина, но как действовать, что предпринять, он, честно говоря, не знал. Это был тот случай, когда командир безмолвствовал. Бабушкин, естественно, не мог тогда предположить, что события сегодняшнего дня будут иметь прямое отношение и к его подчиненному и побудят американского астронавта Фрэнка Бормана сказать: «Полет наш стал возможным благодаря работе тысяч людей. И не только, в Соединенных Штатах. Без первого искусственного спутника Земли и полета Юрия Гагарина, без исследований ученых многих стран полеты к Луне не могли бы состояться».

10 января. Валентина Гагарина по-настоящему увлеклась литературой о Луне. «Лунный диск, — читала Валентина, — казалось, был усеян обширными пятнами самой разнообразной окраски. Исследователи Луны и астрономы по-разному объясняют окраску этих пятен. Юлиус Шмидт утверждает, что если бы высушить все земные океаны, то лунный наблюдатель не различил бы в окраске океанов и морей тех резко выраженных оттенков, какие представляются на Луне земному наблюдателю».

Чем дальше она читала, тем чаще погружалась в раздумья. И не только о предмете чтения — Луне, но больше о смысле, о предназначении человека, его ответственности за все, что происходит вокруг.

14 января. В Москве состоялось совещание, на котором обсуждались вопросы подготовки человека к полету в космическое пространство. С изложением своих взглядов на этом совещании выступили М. В. Келдыш, С. П. Королёв и другие ученые.

По предложению С. П. Королёва представители ВВС и Министерства здравоохранения приступили к разработке инструкции и порядка отбора военных летчиков в космонавты.

17 января. Подведены итоги социалистического соревнования, развернувшегося в части в честь внеочередного XXI съезда партии. Авиационная эскадрилья, которой командует майор Решетов, заняла первое место. Командир части за достигнутые успехи поощрил передовиков летчиков и техников. Лейтенант Гагарин был награжден ценным подарком.

27 января. В части в связи с открытием партийного съезда состоялся митинг. Коммунисты и комсомольцы рапортовали съезду о своих боевых достижениях, брали новые повышенные социалистические обязательства.

Все дни работы съезда в части выходил пресс-бюллетень, который освещал основные события съезда, выступления делегатов. Юрию Гагарину часто приходилось выступать перед комсомольцами и рассказывать о работе сьезда, о принятых решениях. «Именно в эти счастливые дни, — скажет позднее Гагарин, — во мне окончательно созрело решение подать заявление о приеме в кандидаты партии».

9 февраля. Лейтенант Гагарин заступил дежурным по части. Валя чувствовала себя неважно, и Юрий Алексеевич волновался. «К Вале я всегда испытывал необыкновенную нежность и никогда не волновался так, как в эти дни». По его просьбе старший врач полка дважды в течение суток проведывал Валентину Ивановну.

23 февраля. После торжественного построения в части, объявления приказа министра обороны СССР по случаю Дня Советской Армии и Военно-Морского Флота Гагарин заторопился домой. Была большая почта: письма, газеты, поздравительные открытки, телеграммы. Читал, потом углубился в учебник астрономии. Гагарин читал все, что сообщалось о Марсе.

3 марта. На научно-технической конференции в части обсуждался вопрос о подготовке к весенне-летней эксплуатации техники и полетах в условиях неустойчивых температурных режимов. Летчики соскучились по активной работе, мечтали о ежедневных полетах, воздушном пилотаже, стрельбах, перехватах и других хотя и трудных, но необходимых для каждого из них действия в воздушной среде.

Юрий Гагарин говорил о повышении летчиками своих технических знаний, о возможности летчика самому в условиях аэродромного маневра подготовить самолет к повторному вылету. Позже итоги конференции будут обобщены и на их основе издан приказ командира части.

8 марта. Юрий Алексеевич поздравил Валю с днем Восьмого марта. Весь день, это было воскресенье, они провели имеете. Гуляли, радовались приближению весны, приходу в их края светлого времени. Юра приготовил обед, как заправский официант подавал Валентине блюда, ухаживал за ней, шутил: «Чему только семейная жизнь не научит». Проявлять знаки внимания, выполнять ее волю доставляло Юрию удовольствие.

А потом он преподнес жене подарок, был по-мальчишески счастлив, что сумел угадать ее желание.

9 марта. Принимая поздравления с днем рождения, лейтенант Гагарин не предполагал, что с этого рубежа — 25-летия — начнется новый отсчет времени его жизни. Отвечая на приветствия своих товарищей, Юрий Алексеевич вспомнил слова Дидро: «Человек есть единственный пункт, от которого должно все исходить и к которому должно все возвращаться».

Среди подарков, полученных Гагариным в этот день, была книга «Путь в космос» с примечательной надписью: «Это то, что сейчас тебе необходимо больше всего».

10 марта. На предварительной подготовке к полетам была объявлена плановая таблица предстоящих полетов по уплотненному рабочему дню. Необходимо было предусмотреть все: и некоторые потери летчиками навыков, и неустойчивость погоды, и особенности местного ландшафта. Командир звена Леонид Васильев вспоминал: «Местность вокруг была гористой. Сопки достигали полукилометровой высоты, и это затрудняло полеты в пасмурную погоду. Четвертый разворот при заходе на посадку надо было делать на высоте не менее четырехсот метров».

30 марта. При подведении итогов работы за март командир полка, сделав анализ достижений и просчетов, остановился на последующих задачах. Молодым летчикам — завершить подготовку и сдачу на третий класс, провести все виды стрельб, совершить аэродромный маневр. Эти задачи имели конкретное отношение к лейтенанту Гагарину.

6 апреля. Валя почувствовала недомогание. Гарнизонные врачи рекомендовали ее немедленно госпитализировать.

Оставив жену в больнице, Юрий Алексеевич поздно вернулся домой. Всю ночь не спал, бегал звонить.

7 апреля. Из-за непогоды полеты сорвались, был день командирской учебы. Начальник штаба полка, главный блюститель учебного порядка, разрешил лейтенанту Гагарину, учитывая его положение, выходить из класса без разрешения. Занятия на ум не шли: как там Валя? «Я переживал, — писал Юрий Алексеевич Гагарин в своей книге «Дорога в космос», — и довольно-таки часто звонил из гарнизона в родильный дом. Надоел всем ужасно…»

Пробовал читать рассказ Ивана Ефремова «Кор Серпентис», опубликованный в журнале «Юность». Несколько раз принимался за первый абзац: «Сквозь туман забытья, обволакивающий сознание, прорвалась музыка». Какая музыка? При чем здесь музыка! Начинал читать снова и снова ничего не понимал. Пропустив несколько абзацев, зацепившись, как за крючок, за новый, пытался вчитываться: «Центральный пост управления звездолета напоминал довольно большой круглый зал, надежно скрытый в глубине гигантского корабля..» Кто-то куда-то летит! Зачем? Юрий Алексеевич не думал в эти дни о том, как надо себя вести. Он вел себя естественно и обыденно, то есть был самим собой.

8 апреля. Товарищи хорошо понимали переживания Юрия Алексеевича, были внимательны и чутки к нему.

9 апреля. Утром состоялся разбор полетов. Командир эскадрильи четко изложил свои взгляды на прошлый летный день, дал оценки действиям каждого должностного лица. Решетов не учинял разноса, не обижал сравнениями, не грозился наказать своих подчиненных за ошибки и промашки. Что иногда было бы правильно. Все ошибки в действиях подчиненных он считал недоученностью личного состава, его личной недоработкой.

10 апреля. В семье Гагариных событие: родился первый ребенок — дочь Лена. В Оренбург и Гжатск ушли телеграммы о рождении дочери.

12 апреля. Ездил в больницу. Передал Валентине фрукты, записку, поздравительные телеграммы. Обращаясь к жене, Юрий Алексеевич писал: «Дорогая Валюта! Спасибо! Поздравляю. Ты исполнила мое желание. Дочь — это прекрасно. Мы воспитаем ее настоящим человеком, она будет гордостью Гагариных, а может быть и страны…»

Бывая в магазинах, Юрий покупал не только детское белье, посуду, но и книжки.

— А зачем книжки? — спросит соседка. — Еще рано…

— Рано? Книги? Любовь к книге надо прививать с первого дня!

13 апреля. Новости в небольшом гарнизоне распространяются с необыкновенной быстротой. Гагарина поздравляли, справлялись о здоровье жены, предлагали свои услуги, вручали подарки. Юрий, смущенный таким вниманием, не мог скрыть радостной улыбки. Он был счастлив от того, что родилась дочь, что Валентина чувствует себя хорошо, что все тревоги позади. Для новорожденной было выбрано одиннадцать имен. Окончательное слово было оставлено за Валентиной Ивановной.

17 апреля. Валентина Ивановна вернулась из больницы. Дома был наведен образцовый порядок, натоплено. Отныне все здесь было подчинено самому юному члену семейства. Голос Лены приводил в трепет молодых родителей, вызывал панический страх, поднимал среди ночи, не давал покоя днем.

19 апреля. Валентина Ивановна и Юрий Алексеевич впервые вынесли Лену на улицу. Бережно попеременно несли они свою дорогую ношу, прислушивались к голосу девочки.

20 апреля. Начались интенсивные полеты. Летали ежедневно: в мае предстоит сдавать на третий класс. Готовились все усердно. Однако когда наступила пора отстаивать свои знания, некоторые высоких требований не выдержали. Им снова пришлось готовиться. В числе тех, кто успешно прошел испытания, был лейтенант Гагарин Юрий Алексеевич, теперь уже летчик третьего класса.

26 апреля. В гарнизонном Доме офицеров состоялся вечер: «Профессия — офицер». На нем присутствовали офицеры всех поколений. Цель вечера: показать героику и романтику офицерской службы. На вечере выступил лейтенант Гагарин. К числу обязательных качеств офицера он отнес следующие: верность военной присяге, несгибаемость в предельных ситуациях, твердость жизненных планов. На вечере он впервые сказал о своем желании слетать в космос.

27 апреля. В связи с подготовкой ко Дню печати, партийная организация утвердила лейтенанта Гагарина редактором боевого листка.

Уже во втором номере в боевом листке под рубрикой «Лунные орбиты» появились материалы о космических исследованиях. Это была информация, шуточные стихи, рисунки местных «маститых» художников.

1 мая. Все майские праздники Гагарины провели дома, со своей Аленкой.

5 мая. Состоялся юбилейный выпуск боевого листка. Номер десять. Хотя боевой листок посвящался Дню печати, но в нем неизменно, как и в прошлых номерах, присутствовала космическая колонка. Автор статьи: «Обитаема ли Вселенная?» категорически утверждал: да! При этом он ссылался на Циолковского, древних философов, собственную интуицию.

10 мая. Леночке Гагариной исполнился один месяц от роду. Папа с удовольствием играет с дочкой, вызывая ее улыбку, смеется сам, призывает гостей удостовериться в том, что они нашли общий язык.

11 мая. На предварительной подготовке командир объявил плановую таблицу, поставил задачу на отработку приемов воздушного боя. За каждым молодым летчиком закреплялся опытный летчик первого или второго класса. Лейтенанту Гагарину предстояло летать с Борисом Вдовиным.

20 мая. Юрий Гагарин выполнил задачи, определенные ему на май. За достигнутые успехи командир части объявил ему благодарность.

27 мая. Снова долгими светлыми вечерами в квартире Гагариных возобновились громкие чтения. На сей раз внимание их захватил Горький. Читали ранние романтические произведения писателя, трилогию о детстве и юности, размышления Горького о человеке, о его воле, предназначении.

31 мая. Помогал Вале по хозяйству, принес воды, наколол дров, натопил печь, искупал Лену. Декламировал Горького: «И только Мысль — подруга Человека, и только с ней всегда он неразлучен, и только пламя Мысли освещает перед ним препятствия его пути, загадки жизни, сумрак тайн природы и темный хаос в сердце у него».

— Ну вот, поняла? — спросил Юрий Алексеевич дочь. Он с нетерпением ждал того дня, когда можно будет с ней разговаривать, читать книги.

2 июня. В полку происшествие: во время полетов в самолет одного из опытных летчиков попала птица. Создалась критическая ситуация в воздухе: покореженный самолет, нарушенное управление. Однако летчик с решительной самоотверженностью привел самолет на аэродром. Летчики ходили вокруг самолета, дивились его развороченности и изумленно спрашивали, как же можно на таком прилететь? Пилот отвечал без рисовки: «Я друга в беде не бросаю». Его не стали журить за то, что он отказался катапультироваться.

Этот случай произвел на Гагарина огромное впечатление.

5 июня. Лейтенант Гагарин заступил дежурным по части. В казарме и штабе тишина, все на полётах, Несмотря на возможность отдохнуть, дежурный, выполнив обязательные процедуры, принялся за чтение: «Величественный, гордый и свободный, он мужественно смотрит в очи Правде и говорит сомнениям своим:

… — Я создан Мыслею затем, чтоб опрокинуть, разрушить, растоптать все старое, все тесное и грязное, все злое, — и новое создать на выкованных мыслью незыблемых устоях свободы, красоты и — уважения к людям!

… — Все в Человеке, — все — для Человека!»

Зазвонил телефон. Юрий не сразу оторвался от книги.

— Дежурный по части лейтенант Гагарин слушает, — отрапортовал Юрий Алексеевич неизвестному абоненту.

— Ты что читал? — спросил начальник штаба.

— Горького, товарищ подполковник. А что?

— Хорошо читай, но не увлекайся, не забывай о дежурстве.

— Есть!

Оказывается, Гагарин читал так громко, что было слышно на улице.

9 июня. На комсомольском собрании части, где обсуждался вопрос о повышении технических знаний, докладчик назвал экипаж лейтенанта Гагарина передовым, а формы работы командира экипажа очень результативными. «Летчик Гагарин на хорошом подъеме», — констатировал выступающий.

12 июня. Летный день был омрачен наземным происшествием: при рулежке самолет выкатился с полосы, сбил несколько фонарей — световых ограничителей полосы, увяз в топком грунте. Полеты командир полка не приостановил, но приказал разобраться в случившемся, установить виновного.

Лейтенант Гагарин был в группе расследующих этот факт.

20 июня. Состоялось совещание молодых офицеров гарнизона: лейтенантов и старших лейтенантов. Говорили о важности формирования в лейтенантскую пору лучших офицерских качеств: беззаветной преданности Родине, высокой профессиональной зрелости, романтической одухотворенности, несгибаемой стойкости. На совещании выступил лейтенант Гагарин. Он говорил о человеческой чистоте, о высоких жизненных идеалах, напомнил слова Якова Михайловича Свердлова: «Жизнь так многообразна, так интересна, глубока, что нет возможности исчерпать ее. При самой высшей интенсивности переживаний можно схватить лишь небольшую частицу. И надо стремиться к тому лишь, чтобы эта частица была возможно большей, интересной.

Гагарин не обошел молчанием собственные просчеты по службе, причину которых видел лишь в личной недоработке. Нам дали все, сказал он в заключение, отняли право плохо служить своему народу.

24 июня. Партийное бюро рассмотрело вопрос о работе с кандидатами в члены партии, о повышении ими своих политических знаний и участии в общественно-политической жизни части. Партийные активисты отмечали прилежность Гагарина, его умение работать с людьми, его высокий авторитет.

29 июня. В связи с подготовкой ко Дню Воздушного Флота СССР командир и заместитель командира по политической части приняли решение обновить наглядную агитацию. Лейтенанту Гагарину поручили разработать эскиз оформления Ленинской комнаты.

Он разработает предложения, они будут приняты. На общегарнизонном смотре работа Гагарина будет отмечена Почетной грамотой, но узнает об этом Юрий Алексеевич много месяцев спустя.

12 июля. Начался долгожданный отпуск. Предстоял долгий путь до Гжатска, а затем в Оренбург. Друзья помогли уложить вещи, проводили до вокзала. По своей неизменной привычке Юрий вез всем родственникам подарки. Для себя в дорогу он взял книгу «Путь в космос», которую дома не успел до конца прочитать. Книга ему очень нравилась, он долго будет находиться под ее впечатлением.

15 июля. Неожиданный приезд «полярной троицы» в Гжатск вызвал приятный переполох, но особым вниманием была окружена «премьерша Лена». Любое желание северяночки выполнялось тотчас. Однако дорога не прошла бесследно для Лены: она заболела воспалением легких.

18 июля. Гагарины по случаю приезда Юрия и его семьи устроили званый ужин. Анна Тимофеевна решительно отказалась от помощи невестки, усадила всех за стол, сама потчевала гостей. Верховодил за столом Алексей Иванович. По его настоянию Юрию не раз приходилось рассказывать о нелегкой службе в Заполярье.

19 июля. Анну Тимофеевну интересовало буквально все: как питаются, где бывают, во что одеваются. Юра смеялся и на все вопросы отвечал однозначно: хорошо! В этот день он признался матери: «Знаешь, мам, чем дольше езжу, тем больше скучаю. Без тебя скучно».

Вечером пришли школьные друзья Юрия. Ровно десять лет, как они расстались, покинув стены своей школы. Десять лет, а кажется, целая жизнь: Люберцы, Саратов, Оренбург, Заполярье — обширная география. Рассказывали о себе, вспоминали учителей, школу, давали заверения ежегодно встречаться.

Говорили об исследовании космического пространства, о возможном полете человека в межзвездную среду, расспрашивали Юру о сроках такого полета. Гагарин был более информирован, чем они, но, конечно, ничего не мог точно сказать о времени полета человека в космическое пространство.

21 июля. Лена стала поправляться, помогли врачи, отвары из трав, приготовленные бабушкой. Веселя дочь, Юрий играл на гармошке, пел частушки.

Стояла великолепная летняя пора. Юрий помогал по дому, заготавливал на зиму дрова, сено, иногда ходил на рыбалку, вдосталь купался, гулял с Валей по городу. В эти дни он также много читал, занимался математикой, историей, астрономией. На вопрос: «Зачем тебе это?» — он ответил: «Вдруг пригодится». Чтобы избежать повторных вопросов, добавил: «Надо думать об академии». А это было свято: учеба.

Особую дотошность в расспросах проявлял Валентин. Интуитивно он почувствовал Юрино нервное напряжение и волнение. Позже он напишет: «И никому из нас, близких и родных Юры, и в голову не могло прийти, что первым человеком, дерзнувшим прикоснуться к извечным тайнам Вселенной, будет именно он — наш Юра, Юрка, Юрий Алексеевич…»

26 июля. Рано утром отправились с братом на рыбалку. Клевало, настроение было приподнятое, на свежем воздухе хорошо думалось. Юра рассказал о северной рыбалке, об изобилии рыбы в местных реках, всевозможных способах ее приготовления.

— Как мне показалось, братень, — прервал его Валентин, — что темнишь ты что-то.

— Я? — Юрий погасил в себе волнение. — Тебе показалось.

— Возможно. Но обещай, Юрик, когда-нибудь объяснить мне сегодняшний день.

— Обещаю, если будет на то основание.

28 июля. «Полярная троица» отправилась в Оренбург, к Валиным родителям. Так было обговорено раньше.

30 июля. На вокзал пришли все Горячевы. Встреча была радостной, не обошлось и без слез: плачут ведь не только от горя, но и от счастья. К числу имеющихся внучек дедушка и бабушка с большим удовольствием присовокупили и «северяночку». Они нашли Леночку как две капли воды похожей на Валю, как, впрочем, Юрины родители ранее нашли ее похожей на отца.

1 августа. Гагарина потянуло в город посмотреть, какие изменения произошли в нем, в родное училище, встретиться с друзьями, которые остались в училище, стали инструкторами, обучают курсантов.

2 августа. Двери квартиры Горячевых не закрывались: родственники и многочисленные друзья шли поприветствовать гостей. Состоялось застолье. Юрий рассказывал о Севере с юмором, подзадоривал присутствующих экзотическими сценами: прирученные медведи приносят воду к дому, тюлени снабжают свежей рыбой.

4 августа. Гагарин вновь побывал в училище, встретился со своими бывшими инструкторами, командирами. Был чрезвычайно вежлив, подробно рассказал о себе. Такие отношения взаимного уважения между воспитателями и их прославленным учеником сохранились в последующем.

В этот день Гагарину рассказали о детском доме, над которым взяло шефство училище, о помощи, которую курсанты оказывают ребятам, лишившимся родителей, о том, что они готовятся открыть для ребят кружок юных авиаторов. Юрий Алексеевич хорошо запомнит этот разговор и тоже поможет ребятам из детского дома.

7 августа. Весь день провел с Леной. Играл, пел ей песни и, как обычно, читал стихи, а она, словно понимая, почему так старается папа, переставала плакать, капризничать, давая время успокоиться и отдохнуть своему затейнику. Юрий не чаял души в дочери.

10 августа. В доме Горячевых опять праздник: Лене исполнилось четыре месяца. В гости пришли соседи, офицеры из училища. Иван Степанович принимал хлебосольно, широко, с чувством собственного достоинства. Когда они на время остались с Юрием наедине, спросил:

— А как дальше, Юра? — Вопрос был закономерен, отец имел право знать, как будет жить его дочь.

— Дальше? Дальше легче не будет, будет очень трудно, но с намеченного пути не сверну. А о Вале не беспокойтесь, люблю я ее очень и ради нее и моей Аленки я добьюсь всего. Мне хорошо с ними… — Иван Степанович многого не понял, а расспрашивать не рискнул: дело военное, говорить все не положено.

12 августа. Наступило время отъезда. Отпуск подходил к концу, надо было начинать обратное движение к месту службы. Они возвращались через Гжатск.

14 августа. В Гжатске были рады приезду молодых, вечером долго и аппетитно ужинали. Остановка в Гжатске была недолгой: сделали необходимые покупки, запаслись фруктами, нанесли прощальные визиты друзьям. Прощались надолго, следующая встреча предполагалась через год. Откуда было знать им, что они скоро увидятся и что встречи их станут регулярными и частыми.

18 августа. Утром Юрий ходил в лес, собирал грибы, принес домой огромный букет полевых цветов: васильков и нежной дрёмы.

21 августа. В Заполярье стояла хорошая летняя погода. Друзья встретили Гагариных на вокзале, привезли домой. Весь вечер прошел во взаимных расспросах, обмене новостями. Событий произошло много, и все их хотелось быстрее узнать.

Остаток отпуска посвятил подготовке к зиме, нужно было заготовить дрова, уголь, овощи. Валя всецело была поглощена заботами о Лене.

25 августа. Гагарин приступил к исполнению служебных обязанностей. Майор Решетов поздравил его с присвоением звания летчика третьего класса, приказ по этому случаю состоялся несколько дней назад.

26 августа. Получив необходимые документы, инструкции, наставления, рабочую тетрадь, Гагарин присутствовал на предварительной подготовке, постановке задач. Завтра полеты. По установившейся традиции отдохнувший дежурит на СКП.

28 августа. Совершил два контрольно-вывозных полета. Командир звена считает, что необходимые навыки восстановятся в течение двух — трех летных дней. Решетов был настойчивым проводником в жизнь методики генерала В. Ф. Голубева — вводить в строй молодых пилотов по ускоренной программе, интенсивнее проводить полеты под колпаком, добиваться большего приборного налета.

Восстановив навыки, Юрий вновь стал летать самостоятельно. Теперь основной налет его был в сложных условиях, по всему диапазону подготовки на второй класс.

6 сентября. Утром помогал Валентине, потом написал письма, поблагодарил за теплую встречу, сообщил о первых заполярных новостях, о здоровье Лены и Вали, а в конце добавил: «Мы все живем в ожидании новых перемен, и они, по-видимому, будут».

12 сентября. К исходу субботнего дня пришла новость о запуске автоматической станции «Луна-2», которая доставила в район Моря Ясности вымпел с изображением Герба Советского Союза. К подобным новостям привыкли, и они уже не вызывали столь бурных реакций. Однако Гагарин отнесся к ней по-своему. Он пришел к командиру полка. На сей раз подполковник П. Бабушкин встретил молодого летчика с вниманием и радушием. Оба они еще жили в неведении, не знали, что начался отбор в первый отряд космонавтов.

13 сентября. Валентина почувствовала недомогание: кружилась голова, плохо спала, пропал аппетит. Это был серьезный сигнал об усталости. У нее ведь не было отпуска. Юрий уложил Валентину в постель, навел порядок дома, приготовил обед, погулял с Леной. В четырнадцать часов, как было условлено, вышел на воскресник на строительство спортзала.

4 октября. Весь день Юрий ходил под впечатлением новых, сообщений о больших успехах в исследовании космического пространства. «Надо жить по-новому, — сказал он Валентине, — время такое, а мне кажется, что я уклоняюсь от чего-то главного, не делаю нужного для людей…»

В эту же ночь он написал рапорт: «В связи с расширением космических исследований, которые проводятся в Советском Союзе, могут понадобиться люди для научных полетов в космос. Прошу учесть мое горячее желание и, если будет возможность, направить меня для специальной подготовки».

5 октября. Получив рапорт лейтенанта Гагарина, командир части обещал при возможности удовлетворить желание талантливого летчика. «Я буду ходатайствовать», — сказал Бабушкин. Как бы одобряя действия лейтенанта Гагарина, Бабушкин при представлении его к очередному воинскому званию напишет: «Стремится к непрерывному совершенствованию военного дела и своей специальности… Состояние здоровья отличное… Возглавляемый им экипаж является передовым в части… Летную специальность любит, летает смело и уверенно…»

7 октября. О рапорте Гагарина узнали в гарнизоне. Несколько человек, в их числе и Георгий Шонин, следуя примеру товарища, тоже подали рапорта, некоторые торопливо осудили намерения Гагарина, были и такие, которые остались равнодушными. Одним словом, неизвестность породила массу кривотолков, споров, сомнений. Но прежде всего были размышления, что же будет дальше?

12 октября. Весть в мгновение ока прошелестела по городку: прибыла комиссия рассматривать рапорта!

Члены комиссии, военные летчики и врачи, действительно вызвали на беседу всех тех летчиков, которые просили перевести их на другую технику, более совершенную. Двенадцать человек — Гагарин, Шонин и другие «лунатики» — стали объектом тщательных собеседований. Их подробно расспрашивали о жизни, планах на будущее, мечтах, что читают, что делают в свободное время. Опросив всех, комиссия не уехала, а начала беседы по второму кругу. Число приглашенных по неизвестным для жителей городка причинам сократилось — до шести человек.

По разным причинам «лунатики» выбывали из списка одержимых, желающих летать на новой технике. Комиссия покидала городок при молчаливом недоумении жителей.

22 октября. Поступило распоряжение откомандировать в Москву четырех летчиков. В их числе был Юрий Гагарин.

24 октября. Гагарин прибыл в Москву, с волнением переступил порог Центрального научно-исследовательского авиационного госпиталя (ЦНИАГ) и, еще не ведая, каким медицинским «экзекуциям» будет подвержен, отдал себя в руки строгих и таинственно-молчаливых эскулапов. Врачи активно использовали технику, новейшие препараты для всесторонней проверки человеческого организма. «Главным предметом исследований, — говорил позднее Юрий Гагарин, — были наши сердца. По ним медики прочитывали всю биографию каждого. И ничего нельзя было утаить».

26 октября. Командир звена капитан Васильев в аттестации на Юрия Алексеевича Гагарина написал: «Обладает высокими организаторскими способностями и умением подчинять своей воле окружающих».

30 октября. Начался отсев летчиков, прибывших на комиссию.

Вежливо и учтиво, но безжалостно врачи отбраковывали кандидатов. Будущих космонавтов подгоняли под высокие требования будущих полетов.

«Но кто тогда мог сказать, какими должны быть эти требования? — писал Георгий Шонин. — Поэтому для верности они были явно завышенными, рассчитанными на двойной, а может быть, и тройной запас прочности. И многие очень многие возвращались назад в полки. В среднем из пятнадцати человек проходил все этапы обследования один. Некоторых вообще списывали с летной работы. И кто мог дать гарантию, что этим списанным не окажешься ты? Приходилось рисковать, ради будущего рисковать настоящим — профессией летчика, правом летать. Не удивительно, что среди моих новых знакомых были ребята, которые уже в процессе отбора, заподозрив у себя какую-либо зацепку, отказывались от дальнейшего обследования и уезжали к прежнему месту службы.

2 ноября. Руководитель комиссии по отбору кандидатов в космонавты, опытный врач, будущий руководитель Центра подготовки космонавтов Евгений Анатольевич Карпов провожал в части последних летчиков.

— Продолжайте летать, но не выше стратосферы, — напутствовал он каждого.

6 ноября. Утром лейтенант Гагарин прибыл в часть и, как положено по уставу, доложил своему командиру о прибытии.

— Поздравляю вас, — сказал майор Решетов. Лейтенант Гагарин усмотрел в этих словах иронию, издевку и не на шутку обиделся на комэска.

— Я не могу поздравить вас с моим возвращением, — в словах Гагарина спрессовалось напряжение, грусть, готовность к схватке.

— А напрасно, товарищ старший лейтенант.

В таинственности командира скрывалась приятная новость.

— Служу Советскому Союзу!

Решетов в стремительном порыве обнял Гагарина.

7 ноября. На построении личного состава части Юрия Гагарина и еще нескольких молодых летчиков поздравили с присвоением очередного воинского звания. Радость молодых офицеров разделили все офицеры.

Пришел майор Решетов.

— К поздравлению командования, партийной организации эскадрильи, — сказал командир, — хочу добавить свои добрые пожелания. Мы — часовые северного неба. Вахта наша нелегкая: сложные метеоусловия, не балует нас солнце, не такая уж избыточная жизнь, но жизнь чрезвычайно интересная. Мы тоже были лейтенантами и, как и вы, искали себя, утверждали, делали ошибки, заблуждались, исправляли промахи. Ошибку можно исправить, труднее с заблуждениями. За то, чтобы ваша жизнь была наполненной и целеустремленной, за вашу неуспокоенность, стремление к новому, за неутомимый труд во славу нашего народа!

Массу добрых мечтаний вызвал этот добрый воинский акт. Хотелось лучше служить, больше летать, быстрее сдать на второй класс.

Написал письма в Оренбург, Гжатск.

10 ноября. Началась размеренная, напряженная жизнь в полку. Она несколько сгладила остроту московских впечатлений. Волнения понемногу улеглись. Ждал известий из Москвы без особых переживаний. Что будет — то и будет. Главное — летать.

«…потянулись дни ожидания… Как и прежде, — писал Юрий Алексеевич Гагарин, — я по утрам уходил на аэродром, летал над сушей и морем, нес дежурство по полку, в свободное время ходил на лыжах, оставив Леночку на попечение соседей, вместе с Валей на «норвегах» стремительно пробегали несколько кругов на гарнизонном катке, по-прежнему редактировал боевой листок, нянчился с дочкой, читал трагедии Шекспира и рассказы Чехова».

Вечером пришел в гости старший лейтенант Георгий Шонин. Он не был в числе той четверки, что ездила в Москву на комиссию, и, естественно, его волновал вопрос: «А как там?» Гагарин весело ответил: «Съездишь, узнаешь». Засиделись допоздна, Юрий рассказывал о высоких требованиях врачей.

— Да ты не робей, Жора! Это только с виду, на первый взгляд все кажется страшным и сложным. Ты пройдешь, я уверен!

Вызов на Шонина пришел в конце ноября.

14 ноября. Старший лейтенант Гагарин заступил дежурным по части. Инструктируя его, начальник штаба полка, вспомнив прошлое нарушение — вместо сна читал книгу, — сказал:

— Во время дежурства читать, даже классиков, не положено!

— Виноват, товарищ подполковник!

— Но если хорошо читать, то можно.

17 ноября. На занятиях в вечернем университете марксизма-ленинизма лектор сказал: «Наука в своей масштабности бесконечна, как Вселенная. Приступив к ее познанию, человечество убедилось, что оно находится на пороге больших открытий».

Лектору задали вопрос:

— Возможен ли полет человека в космическое пространство?

— Возможен. Познание — есть личное соучастие человека в науке. О сроках говорить невозможно, это пока нереально. В космос полетит человек более гармонично развитый, в — совершенстве овладевший определенными науками, само присутствие которого в поднебесье вызовет переполох в академических кругах. Мы с вами до этого, пожалуй, не доживем.

19 ноября. Летный день. Гагарин был в небе. Ему очень хотелось перевыполнить годовую программу. Мечта о втором классе действовала всесильно, он много работал на тренажере, читал описания и инструкции, охотно дежурил на СКП. И главное, продолжал летать, летать.

21 ноября. Выпал обильный снег, морозы и метели скрутили землю. Состоялся обмен опытом полетов в зимних условиях. Говорили опытные летчики. Гагарин тоже выступил. Он по элементам разбирал особенности полета в это время года: видимость, ветер, осмотрительность, посадка, торможение… С этого дня за ним укрепилось звание ведущего методиста эскадрильи.

22 ноября. Юрий предложил Вале жесткий распорядок выходного дня. В числе обязательных пунктов: уборка квартиры, приготовление обеда, спортивные занятия (каток, лыжи), чтение вслух, кино.

Валя, довольная новой идеей мужа, засмеялась.

— Как это понимать? — спросил Юрий.

— Буквально: смешно! В этом плане нет Аленки. И потом — это твой выходной день, а когда будет мой?

Юрий сконфузился, он понимал, что жена права. У нее действительно нет выходных дней, она несомненно устала.

— Я готов изменить сто, — виновато согласился он.

— Менять не надо. Пусть этот план будет твоим, когда-нибудь такой план будет и у меня.

23 ноября. Комсомольское бюро части утвердило Юрия Гагарина ответственным за вечер «Ты на подвиг зовешь, комсомольский билет».

Природа героического, истоки подвига советского человека не только в годину минувшей войны, но и в дни мира — вот над чем размышлял Гагарин, вот что хотел донести до слушателей. Из своей тетради выписал несколько знаменательных высказываний: «Я люблю Россию до боли сердечной и даже не могу помыслить себя где-либо, кроме России» (М. Салтыков-Щедрин). «Кто не принадлежит своему отечеству, тот не принадлежит и человечеству» (В. Белинский).

Думая о героическом прошлом, Гагарин был весь обращен к дню сегодняшнему. Самое важное, ему представлялось, показать нравственную высоту советского человека, молодых воинов, верность их священному долгу перед Родиной.

29 ноября. Состоялся вечер молодых воинов гарнизона: «Ты на подвиг зовешь, комсомольский билет». На нем присутствовала Валя.

1 декабря. Юрий Гагарин продолжает все более серьезно интересоваться космосом, изучать звездную астрономию, основные теории, в том числе и множественность обитаемых миров.

Из различных источников Гагарин выбрал сообщения о возможности существования иных цивилизаций. Первым эту мысль высказал Джордано Бруно, который утверждал бесконечность Вселенной и множественность обитаемых миров. Ученые многих стран мира пытались установить сложную структуру Галактики, проникнуть в бурные процессы, происходящие в ядре Галактики и оказывающие влияние на эволюцию всей системы.

2 декабря. На полетах присутствовали представители авиации штаба Северного флота, которые с дотошной пунктуальностью проверяли организацию полетов, соблюдения требований НПП, знания должностными лицами своих функциональных обязанностей, технику пилотирования руководящего состава.

Методика ускоренного ввода в строй военных летчиков, широко внедряемая в частях, все больше вызывала симпатии и поддержку в высших штабах. С одним из инспекторов по технике пилотирования в этот день летал старший лейтенант Гагарин. Всесторонне проверив летную выучку полярного летчика, представитель штаба поставил ему высший балл.

10 декабря. Состоялось отчетно-выборное комсомольское собрание части. Бюро, в состав которого входил и Юрий Алексеевич, отчитывалось о проделанной работе. Секретарь комсомольского бюро много лестных слов сказал в адрес Гагарина: о пропаганде им технических знаний, об устройстве ряда молодежных вечеров, об участии в строительстве спортивного зала и жилых домов.

На собрании выступил Юрий Гагарин, который сказал, что как молодой коммунист он мог бы сделать больше.

12 декабря. Отправили традиционную посылку и поздравление маме в Гжатск. Юрий знал, как радостно она встречает всякую весточку от сына. Анна Тимофеевна плохо разбиралась в воинских званиях, армейской субординации. Но теперь, когда сын стал старшим лейтенантом, она не на шутку заинтересовалась, как скоро Юра получит новое. Но Юрий Алексеевич не будет носить капитанских погон, за совершенный подвиг он получит внеочередное звание — майор — досрочно.

19 декабря. Юрий Гагарин начал изучать теорию относительности Альберта Эйнштейна. О ней в эти годы много писали газеты, журналы. О теории спорили, вооруженные неоспоримыми аргументами противники доказывали ее несостоятельность, а их оппоненты с такой же страстностью прочили ей великое будущее… Гагарин хотел понять открытие Эйнштейна, ибо, как он предполагал, космонавт не может не знать ее.

20 декабря. Ранее предложенная Юрием программа претерпела изменения: Валя по воскресеньям получила некоторую разгрузку. В этот день Юрий становился «кормящей матерью»: нянчил Лену, пел ей песни, гулял, читал книжки. Как ему показалось, ей очень нравились греческие трагедии.

— Слушай, дочь моя, этот сказ об Ифигении, дочери микийского царя Агамемнона… — с вдохновением читал Юрий трагедию Еврипида «Ифигения в Авлиде».

Лена, не мигая, недоуменно смотрела на отца…

22 декабря. На партийном собрании эскадрильи обсуждали задачи коммунистов на новый учебный год. Остро и откровенно говорили об ошибках прошлого года, о просчетах в воспитании, организации политической учебы, досуга.

Это было последнее партийное собрание подразделения, на котором присутствовал Юрий Гагарин.

24 декабря. Представители авиации флота присутствовали на полетах. Внимание к личному составу части объяснялось высокой выучкой летчиков, желанием опыт части распространить на другие подразделения. Полковник, который недавно проверял технику пилотирования Гагарина, долго тряс ему руку, а на прощание сказал: он верит, что Гагарин с большой честью выполнит порученное ему дело. Полковник что-то знал…!

Через несколько дней, получив вызов в Москву, Юрий объяснил себе эту загадочность в поведении полковника;

30 декабря. Командир не дает расслабиться, проникнуться праздничным настроением. Предельная загрузка: предварительная подготовка, выступление инженера по анализу летных происшествий, изучение информационного бюллетеня, обмен опытом полетов в ночных условиях Заполярья зимой.

31 декабря. Вернулся из Москвы старший лейтенант Георгий Шонин. Юрий его встретил у штаба, стал тормошить с расспросами. Георгий коротко рассказал о новой группе кандидатов, о том, что комиссия по отбору космонавтов, начавшая работу еще в августе, все продолжает поиск «сильных личностей», ездит по авиационным частям. И Гагарин, и Шонин трезво оценивали свои перспективы и готовы были проглотить пилюли обиды: нет — так нет. И все же надежда жила в них.

— Меня может остановить только медкомиссия, — твердо сказал Гагарин. — Буду добиваться. Да и тебе не советую пасовать.

Гагарин уважал Георгия Шонина не только за мужество и смелость, высокую летную квалификацию, но и за человеческую порядочность, доброту характера, отзывчивость.

А Георгий Шонин через несколько лет скажет: «Я благодарен судьбе за то, что на одном из перекрестков жизненных дорог она свела меня с Юрием Гагариным.