НЕВОЛЬНЫЕ ГЕРОИ

НЕВОЛЬНЫЕ ГЕРОИ

Фронт 1-го Горного полка под Алапаевском был очень растянут. В любую минуту можно было ожидать, что белые пройдут где-нибудь лесными тропинками и ударят с тыла.

Калинин со своим батальоном занимал деревню Мостовую, а правее его, верстах в пяти, в деревне Ключи расположился Косоротов со 2-м батальоном. Мы с комиссаром Муравьевым и адъютантом полка Моргуновым кочевали из одного батальона в другой, не имея постоянного места для штаба.

К этому времени в полку хотя и числилось два батальона, но насчитывалось не больше четырехсот штыков. Упорные бои в Ирбитском уезде окончательно обессилили «горцев», но, несмотря на малочисленность, держались они стойко, прикрывая правый фланг Сводно-Уральской дивизии и железнодорожную магистраль, идущую от Алапаевска на Тагил.

Как-то утром меня вызвали в штаб бригады на станцию Алапаевск.

— Ну как дела, товарищ Пичугов? — встречая, спросил Васильев.

— Плохо, товарищ комбриг, — ответил я, — людей мало, а фронт слишком велик и скверный: кругом лес, не знаешь, откуда ждать беляков.

— Держись, дружище, вся надежда на тебя! Людей я тебе добавлю, это мы сейчас устроим.

Он распорядился, чтобы позвонили в запасный полк, который стоял еще в Алапаевске.

— Там с роту наберется? — спросил он начальника штаба.

— Вряд ли, — отвечал тот.

— Ну, сколько есть, пусть всех присылают сюда, — приказал Васильев. Потом стал информировать меня о положении на участке бригады.

Через некоторое время доложили, что пополнение в количестве ста человек прибыло и ждет возле вагона.

— Ну, вот, — обратился комбриг ко мне. — Забирай и вали, только, смотри, не подкачай.

Был уже полдень, когда я со своим пополнением прибыл в Мостовую, где стоял 1-й батальон.

— Добавка? — встречая нас, весело спросил Калинин.

— Да, — ответил я.

— Мне давайте, товарищ командир! У Косоротова больше людей, а у меня только сотни полторы осталось.

— У тебя участок лучше, — вмешался Моргунов, — а у Косоротова вплотную лес подходит.

— А у меня-то что… Кругом трущоба какая-то, — продолжал Калинин. — Посмотрите, посмотрите, — разводя руками, показывал он во все стороны.

В это время впереди деревни, где была застава, послышались ружейные выстрелы. Пополнение нервно задвигалось на месте и начало жаться в кучу.

— Ничего, ничего, — успокаивал Калинин. — Это ерунда.

Стрельба усиливалась.

— Я сейчас узнаю, в чем дело, — закидывая за спину карабин, сказал Калинин. — Должно быть, разведчики, — и он направился к заставе.

Моргунов тут же побежал во двор, где стояли верховые лошади, и через минуту выскочил верхом с «Льюисом» за плечами и поскакал вслед за Калининым. Пополнение немного оживилось, молодые бойцы начали переглядываться и постепенно успокаиваться. Перестрелка длилась недолго. Не прошло и пяти минут, как все стихло. Вскоре показался Калинин. Не доходя до нас, он закричал:

— Нащупывают… Разведка… Удрали, сволочи!..

В это время мы увидели, как со стороны деревни Ключи к нам мчится карьером всадник. Лошадь тяжело дышала, широко раздувая ноздри; видно было, что она напрягает последние силы, а всадник то и дело понукал и вертел ей бока шпорами. Подскакав к нам, он круто осадил коня и, уставившись в упор на меня полными тревоги глазами, что-то искал рукой в кармане брюк.

— Донесение из второго батальона, товарищ Пичугов! — сказал он, найдя наконец то, что искал.

— Что у вас там? — спросил я строго, желая предупредить паническое настроение.

— Белые окружают! — выпалил он.

— Панику разводишь, — заворчал на него Калинин. — Вас все окружают.

Я прочел донесение.

Косоротов доносил, что белые обходят его с обоих флангов большими силами и, если не будет сейчас же послана помощь, он вынужден будет отойти, чтобы не попасть с батальоном в окружение.

Долго размышлять было некогда. Забираю пополнение — единственный резерв в полку, две подводы с пулеметами и двигаюсь ближайшим путем на деревню Ключи с таким расчетом, чтобы ударить во фланг белым. К этой экспедиции присоединился и комиссар Муравьев.

Войско мое двигалось медленно, озираясь по сторонам и прислушиваясь ко всякому шороху. Высланные вперед разведчики то и дело оглядывались назад, как бы боясь оторваться и потерять из виду свою колонну.

Не доходя версты две до деревни Ключи, мы услышали ружейную и пулеметную стрельбу, которая с каждой секундой возрастала, и наконец до нас донеслись крики «ура». Через минуту все смолкло. Жуткая тишина. Колонна моя встала как вкопанная и замерла на месте.

Кто стрелял? Кто кричал «ура» — белые или красные? Неизвестно.

Высланные вперед разведчики скоро вернулись гурьбой обратно.

— В чем дело? — опрашиваю разведчиков.

— Пленного, товарищ командир, поймали.

— Откуда он?

— В связь, говорит, его послали.

— Ну, а вы зачем все идете? Мог бы один привести.

Молчат, жмутся…

— Ну, валите вперед! Еще ловите. Их, наверное, здесь много разбежалось.

— Он, товарищ командир, говорит, что наши разбежались, а они деревню заняли… — сказал робко кто-то из разведчиков.

— Врет он, сукин сын! — закричал я. — Давайте его сюда, я ему покажу, как врать!

Пленный перепугался и начал всенародно отказываться от своих слов.

Я отвел его в сторону и допросил.

Выяснилось, что 2-й батальон выбит из деревни Ключи и она занята отрядом белых силою около 250 штыков. Одновременно другой отряд белых пошел в наступление на деревню Мостовая. Пленный уверял, что и Мостовая наверняка занята.

«Дело дрянь! — думаю. — Я со своим пополнением попал в тиски. Медлить нельзя».

Посылаю к Калинину ординарца, чтобы предупредить о наступлении на него белых; этому же ординарцу поручаю доставить окружным путем (через 1-й батальон) приказание Косоротову, чтобы тот немедленно перешел в контрнаступление на деревню Ключи, сообщив ему, что я ударю по белым с тыла.

Отправив ординарца, начинаю обрабатывать свое пополнение. Пленному приказал под страхом смерти говорить, что белых в деревне немного и что они сидят без патронов. Он, разинув рот, недоумевающе смотрит на меня, не понимая, почему нужно так говорить.

— Товарищи! — крикнул я, подходя к колонне. — В деревне Ключи сейчас белые, но их меньше, чем нас. Патронов у них нет, все расстреляли. Об этом вам может рассказать и пленный.

— Да, да. Верно, верно, — закивал тот головой.

— Второй батальон будет наступать на них сейчас с той стороны деревни, — сказал я, — а мы ударим им в тыл, откуда они нас совсем не ждут.

— А может, он врет, товарищ командир? — показывая па пленного, спрашивали мои вояки.

— Зачем ему врать?

— Да, да, конечно, зачем я буду врать, — залепетал пленный, поглядывая на меня.

В это время со стороны деревни Мостовая донесся конский топот. Я решил, что это скачет Моргунов, с которым мы расстались в 1-м батальоне. Но когда всадник выехал на поляну, я узнал в нем посланного мной ординарца. «Что-то неладно, — подумал я. — Уж очень скоро вернулся» — и, не дожидаясь, когда он подъедет, поспешил ему навстречу.

— В Мостовой белые, товарищ командир! — переведя дух, произнес он. — Первого батальона там нет. Меня чуть-чуть не схватили, еле удрал.

— Поезжай к бойцам, — приказал я ординарцу, — и скажи, что все благополучно: первый батальон стоит в Мостовой, а второму батальону, мол, послано распоряжение наступать на Ключи с другой стороны.

От удивления ординарец даже рот раскрыл.

— Ты понимаешь, мы попали в мешок, — продолжал я. — Отступать нам некуда, кругом белые. У нас осталось только одно спасение: пробиться с боем через деревню Ключи. Или нас всех переловят, как зайцев, и расстреляют. Правду сказать этим молодцам нельзя: они не обстреляны, испугаются и разбегутся, тогда нам конец. Ты старый «горец», — убеждал я его. — Помнишь, из каких переделок мы выходили невредимыми, когда действовали дружно?

— Помню, товарищ командир, помню, — оживляясь, ответил он.

— Так вот, брат, вали и расскажи им, как я тебе велел.

Красноармейцы столпились вокруг ординарца, который, размахивая руками, что-то рассказывал им.

— Становись! — скомандовал я. — Сейчас пойдем занимать деревню Ключи, где можно будет пообедать. Второй батальон будет наступать на нее с фронта, а мы должны ударить с тыла, чтобы захватить белых живьем. Понятно? — спросил я, стараясь быть спокойным. — Идти нужно без шума, без разговоров. Важно захватить их врасплох, а для этого нужно соблюдать тишину и полный порядок.

Все стояли и слушали, никто не проронил ни слова.

— В цепь, — скомандовал я.

Бойцы, путаясь, начали рассыпаться.

— Главное не разрываться, держать тесную связь, в атаку идти дружно, — подбадривал я свое войско. — Без команды огня не открывать, а то можно спугнуть белых и все дело испортить.

Цепь рассыпалась и начала медленно продвигаться к деревне. Тихо кругом. Только кое-где похрустывали ветки под ногами бойцов да ветер своими порывами будоражил лес.

Бойцы, затаив дыхание, неслышно скользили среди деревьев.

Подходим к деревне. Тишина. На опушке леса цепь залегла. Лес так близко подходил к деревне, что простым глазом было хорошо видно, что там делается. Деревня как будто вымерла: ни один житель на улице не показывался. Только победители изредка шныряли из одной избы в другую, по-видимому, в поисках молока и прочей еды.

Сердце при виде противника забилось сильнее. Меня начинало знобить от нетерпения. Я думал: как будут драться мои новички; ни я их, ни они меня не знали. Страшна неизвестность. Комиссар Муравьев держался от меня недалеко. Его присутствие, единственного знакомого человека, ободряло.

Решаю начать. Передаю по цепи приказание приготовиться к атаке. Для подъема духа приказываю выпустить очередь из пулемета.

Минута напряженного ожидания, и пулемет сердито застрочил. Белые от неожиданности заметались в разные стороны: кто лезет во двор, кто прыгает в окно, кто бросился бежать.

Я вскакиваю и кричу что есть силы:

— Ура!.. Ура!.. Вперед в атаку… Ура!..

Но мой крик, одинокий и жалкий, повис в воздухе. Цепь — ни с места, лежит как примороженная. Только Муравьев, обгоняя меня, как сумасшедший, мчится к деревне.

— Вперед, негодяи!.. — закричал я не своим голосом, оборачиваясь к цепи.

Все лежат как убитые. Никто не сделал и попытки подняться. «Измена!» — подумал я и при этой мысли пришел в ярость. Не помня себя выхватил револьвер и начал стрелять по цепи.

— Расстреляю всех на месте, — кричал я диким голосом.

Цепь нервно вздрогнула и начала медленно подниматься, сначала нерешительно, по одному, а потом, как волна, вздыбилась и лавиной хлынула на деревню.

— Ура!.. Ура-а-а!.. — загремело раскатами, и лес отозвался громким эхом, как будто там было еще столько же бойцов.

Белые, застигнутые врасплох, бросились бежать, не оказав никакого сопротивления. Бежали врассыпную, кто куда. Мои новички ловили их в одиночку и пачками.

Когда кончился бой и стали подсчитывать трофеи и пленных, то оказалось, что пленных больше, чем победителей. В качестве трофеев были захвачены станковый пулемет и много винтовок — на каждого победителя приходилось больше чем по одной винтовке.

— Вот это дело, — кричали расхрабрившиеся новички, собравшись возле трофеев. — Во как мы!

— А знаете, сколько их тут было? — кричал один раскрасневшийся паренек, утирая рукавом шинели лоб. — Их, говорят, триста человек было.

— Ого-го, — весело загоготали красноармейцы. — Хороши вояки, коль от сотни удрали.

Эта удачная операция вселила огромную уверенность в наших новичков, они почувствовали свою силу. Мне не хотелось их разъединять и посылать на пополнение в роты. Поэтому, посоветовавшись с комиссаром, решил оставить их самостоятельным подразделением — 5-й ротой. Командиром этой роты был назначен товарищ Костин. Вскоре эту роту мы доукомплектовали влившимися в наш полк верхнесалдинскими коммунистами и другими добровольцами, и она стала очень хорошей и боеспособной ротой.

Но что же стало с 1-м и 2-м батальонами, выбитыми белыми из занимаемых ими деревень?

Как только с новым пополнением мне удалось занять деревню Ключи, я послал связных в сторону Салдинских заводов, чтобы выяснить, где «горцы» заняли новую линию обороны. Оказалось, что, выбитые из своих деревень, они отошли немного и окопались на новой позиции за рекой.

К этому времени все, что можно было вывезти из Алапаевска, было отправлено по железной дороге через Нижнюю Салду и Нижний Тагил в Кушву. Туда же срочно перебрался штаб дивизии и штаб нашей 1-й бригады.

Поэтому вскоре я получил распоряжение отходить к Нижне-Салдинекому заводу и занять новый рубеж обороны западнее Нижней Салды.

Оставив в арьергарде Калинина с его 1-м батальоном, полк направился в указанный ему пункт.

Белые, заняв Синячиху и Алапаевск, увлеклись мародерством и розыском князей. Преследовать нас им было некогда, поэтому мы ушли спокойно, без драки.