1937 год

1937 год

1 января

Встречали Новый Год у Прокофьева. Было человек 20. Напились изрядно. Закончили в 8 утра.

Перед отходом:

— Георгий, так я в этом году.

— Обязательно!

Был Мехлис.

9 января

Был Шевелев Рассказывал истории вопроса с подшипником:

В начале прошлого года у Хозяина собралось несколько человек: О.Ю.,[35] К.Е.,[36] В.М.,[37] Сигизмунд[38] и Мих. Мих.[39] Речь шла о проекте Сигизмунда. Он говорил, что времени мало, нужно нажимать.

— А вы как, — спросил Хозяин М.М.[40]

Тот ответил, что сейчас поздно, телега старая.

— Ах ты сукин сын. Когда лежал в больнице — набивался, а сейчас на попятную, — рассмеялся К.Е.

Хозяин сказал, что место неизученное. О.Ю. предложил изучить, сделать рекогносцировку, готовиться. Там согласились на эти предварительные меры. Так и записали.

13 января

Вчера в «Зи»[41] появилась заметка строк на 80 о постройке четырех самолетов для северной экспедиции. Днем мне позвонил Яша Моисеев и просил не забыть, что именно он будет тренировать народ.

— Я тебе позвоню когда — приедешь, сам полетаешь.

Сегодня в «Изв.»[42] напечатан «научно-фантастический рассказ» Слепнева «десант на полюс». Вечером позвонил Водопьянов и сказал, что у него готов полемизирующий рассказ. Я приехал за ним. Прочел. Рассказ — мура. Потолковали о деле. Сильно возмущается: «Слепнев — сбоку припеку».

14 января

Я предложил дать не рассказ, а деловую статью. Сам и написал. Миша остался весьма доволен. Говорили о деле. Скоро тренировка. Старт — 15 марта.

— Одна подломается[43] почти наверняка, — говорит он.

28 января

Много воды утекло. Пару дней назад был в Томской.[44] Народ там живет грядущими рекордами. Речь только о них. Дня за два до этого встретив Кокки я ему рассказал, что за ним записан рекорд высоты на «РВ».[45] Он усмехнулся.

— Никому я ничего не обещал. А планировать можно что угодно. Чем на «РВ», так я лучше пойду на своей старушке. А вообще, Лазарь, я пока ни на чем еще не остановился. Делать так делать. Вот к весне может что наклюнется.

А за несколько дней до этого он попросил меня узнать у Дейга,[46] уехавшего в Париж на пленум ФАИ — правила скоростного полета на 1000 км и высотного прыжка.

Был недавно у Байдукова. На столе снимок: Сталин с дочерью Светланой и сыном Яшей. Такой домашний простенький снимок.

— Мы на него насели: отдайте на память. Он не хочет: дети в Москве, мне без них ведь скучно. Мы наперли — давайте! Пришлось дать.

В Щелкове встретили Водопьянова, Бабушкина — в летных комбинезонах. Тренируются.

— Как?

— Хорошо, — отвечает Водопьянов.

А потом спросили Адама. Тот усмехнулся.

— Сначала говорили — на третьем полете вылетим. А сегодня девятый, а инструктор все еще не пускает. Сложная машина.

Папанин — с неиссякаемой энергией. По утрам с 7 ч. занимается астрономией, с 11 час. до 1 часу — работает и изучает моторы. Потом нормальная деятельность. И лишь помечтал вчера:

— Хорошо бы шашлычку и кахетинского.

29 января

Был у Улитовского[47] в «Науканале». Он рассказывал о работах своего института, раскрывал духозахватывающие перспективы.

— Или сделаем, или наши установки взорвут нам черепа. В лучшем случае будем сумасшедшими.

3 февраля

Сидел у Байдукова. Занятно говорили о «легендарном перелете». Байдук, между прочим, рассказал о эпизоде, случившимся за о. Виктория.

— Сашка кричит — поворачивай! А я — куда к е.м.

— Могли бы смело лететь еще тысячу, да я поглядел на Валерия, Сашку. Уставшие, ноги не держат, глаза красные….

— Вот нет Сигизмунда. Предложили бы ему на нашей машине двумя парными экипажами лететь. Я думаю все бы согласились.

— А сделали бы?

— Об чем разговор!

6 февраля

Вчера провожал Лиона Фейхтвангера. Забавно. Сначала подвезли багажную тележку, полную разномастных чемоданов с иностранными наклейками и без них, кожаных — заграничных и советских. Потом пришли 2 почитательницы. Наконец появился и писатель. Вышел в группе. Среди них — Накоряков,[48] Бехер,[49] Барто,[50] Марин и другие. Фейхтвангер — очень маленького роста, щуплый, в пенсне. Типичное еврейское лицо.

Переводчик передал нашу просьбу о беседе.

— Нет, нет, — я прежде всего должен посмотреть свои вещи.

Ушел в вагон. Нескоро вернулся. По нашей просьбе навалился Третьяков. Уламывал.

— Я приехал, я видел, я буду писать, — наконец сказал Фейхт.

Кругом засмеялись — «лень такая, форс».[51]

Он почувствовал себя неудобно и произнес еще несколько фраз (см. Правду от 6.02.37 на 3 или 4 полосе)

18 февраля

Борьба между нами и дружественной державой все обостряется. Помнится, как-то месяца два-три назад был такой эпизод: торжественное заседание, посвященное десятилетию «ЗИ» послало приветствие Сталину. Текст был забран «Известиями». Ночью Мехлис звонил Борису Марковичу — «снимите, мы же договорились снять». Тот отказался. «Как хотите, как хотите» — сказал Мехлис и положил трубку.

С тех пор пошла неприкрытая вражда. Но ее факты проявились резко совсем недавно. Не дожидаясь решения ЦК «держава» дала подвал М.М. Громова о готовившемся перелете Москва — Нью-Йорк. (Громов и сам был немало поражен появление подвала). Мы ответили на это серией статей: Чкалова, затем Байдукова с Кастонаевым, затем Ильюшина.

В статью Байдукова я вставил абзац о приятности и полезности воздушных гонок. Ребятам понравилось, одобрили. Напечатали 7 февраля. 8-го дали отклики. 12-го небольшую информационную заметку о совещании у Ткачева.

14-го держава вдруг напечатала статью Ляпидевского, Доронина, Филина и др. об организации воздушных гонок, в коей они слезно и настойчиво просят державу возглавить это дело, учредить свой кубок, толкнуть и т. д. О нас — не слова. В примечании держава сообщала, что идя на встречу просьбам героев она созывает 16-го совещание.

Вот бляди! Грабеж на большой дороге! Ужо тебя! Я с Левкой засели на телефоны: просим придти на совещание к Мехлису 15-го в 6 ч. вечера его кабинете. В номер бухнули три колонки откликов на Байдука, со ссылкой на 7 февраля — Дейга, (…зачеркнуто), Яковлева, Моисеева.

На следующий день Мехлис созвонился с Ворошиловым. Тот благословил и обещал кубок…. (зачеркнуто) согласился войти в комитет, М. М. Каганович и… Алкснис (зачеркнуто) — тоже.

Вечером состоялся триумф. Пришли все: Каганович…….. (много вычеркнуто) у Туполева было назначено совещание — мы его отложили и он с готовкой совещания прибыл к нам. Понаехала орда щелковцев, Кокки, Юмашев, злополучный Ляпидевский, выглядевший неважно.

Создали комитет, бахнули в номер отчет на четыре колонки, передовую, снимок участников на первой полосе.

«Известия» пронюхали, дали отчетик на 40 строк, сославшись на инициативу «Правды» и «Известий».

На следующий день у них было весьма куцее совещание, даже без авторов статьи. Т. тка демонстративно сидел у нас до 9 часов. (оказывается, когда он подписывал статью там никаких абзацев об державе не было)