Печальные вести из бывшей моей дивизии

Печальные вести из бывшей моей дивизии

В самых первых числах октября я был огорчен письмом от Буйвида из моей бывшей дивизии с приложением его приказа. Полученное известие меня сразило. В том самом полку, который меня так провожал и в котором, казалось, было все так спокойно и хорошо 21-го сентября, в том самом полку чрез 3 дня – 24 числа произошло такое потрясающее событие.

Привожу описание этого ужаса, изложенного в письме Буйвида и его приказ по этому поводу, присланный мне.

«1 октября 1917 г.

Глубокоуважаемый Владимир Федорович!

В ваше отсутствие случилось происшествие, которое показывает, что до благополучия у нас еще очень далеко. Вы уехали 23 сентября. На следующий день генерал Леш[809] произвел 60-му полку смотр. Смотр прошел хорошо, генерал Леш остался очень доволен. Вечером того же дня в 60-м полку дан был спектакль для солдат офицерами при участии сестер милосердия. На спектакле был и командир корпуса с начальником штаба, был и я. После спектакля пригласили в солдатское собрание на чай. Там состоялись и танцы. Казалось, все хорошо, только полковой комитет с Розенбергом во главе был чем-то недоволен – недоволен, что офицеры одни осмелились угощать гостей, солдат было много недовольных, что их не всех впустили в собрание. Уехал командир корпуса, уехал и я, и вот я только что заснул, как меня будят к телефону. Оказывается, в 60-м полку, когда гости собрались уходить, то в столовую (это их читальня), где были одни офицеры и сестры, брошена ручная граната. В результате ранено 17 офицеров, врачей – 3, женщина-врач 36-го эпидемиологического (Вера Павловна)[810], 4 сестры и 2 солдата. Сестры Богодуховского отряда также были там, но они уехали сейчас после спектакля.

Полковник Анохин[811] произвел дознание, но ничего не обнаружил. Теперь назначена следственная комиссия по приказанию генерала Балуева под председательством генерала Савищева[812] и членов представителей от комиссара, от исполнительных комитетов армии и корпуса при судебном следователе. По поводу события я отдал приказ. Шлю его вам, как своему руководителю. Теперь эта следственная комиссия живет у нас в Савейках. Производить следствие в Шальминовичах не находят возможным, так как там трудно допрашивать без свидетелей.

В остальном пока благополучно. Опасаемся за довольствие и теплые вещи. Сегодня утром противник после продолжительного обстрела думал атаковать участок севернее устья р. Ведьмы (Гальдовичи – Задворье) но части не дрогнули и противник отбит (20-м Галицким полком). Ваша прислуга высылается согласно Вашему желанию. Мы все – штаб и богодуховцы шлем вам сердечный привет и желаем Вам от души полного успеха и всего лучшего. Сегодня на полковом празднике полка Ваша телеграмма прочтена и покрыта громким ура. Благодарю Вас за то участие, которое приняли в моей личной судьбе. Остаюсь премного обязанный Вам и глубокопреданный И. Буйвид».

<…> Затем я получил второе печальное известие о фронта – застрелился начальник 5-й пехотной дивизии Койчев, это был очень хороший добрейший человек. Он оставил записку: «При теперешних условиях служить и жить не могу, в моей смерти никого не винить». Жаль было его очень.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.