Начало моей деятельности по формированию дивизии

Начало моей деятельности по формированию дивизии

27-го числа я начал объезд полков, что было нелегко.

Полки были сильно раскинуты по деревням и потому более одного полка за день я объехать не мог. Автомобиля, полагавшегося начальнику дивизии, я в то время не получил и потому все объезды произвел верхом. При посещении 522-го полка пришлось сделать 46 верст. Все полки произвели на меня очень хорошее впечатление, к моему стыду люди от 30-го и 32-го Сибирских полков моей бывшей дивизии оказались хуже других, также и от двух туркестанских полков. Вообще части 3-го Сибирского корпуса побледнели, когда я увидал части 5-й и 83-й дивизии, выделивших по батальону в мою новую дивизию.

Я подробно знакомился с каждой ротой, и командой отдельно, одежда, а главное сапоги меня привели прямо в отчаяние, до того это было плохо. 40 % буквально были без сапог. В теплых вещах тоже был большой недостаток. Все это очень грустно, но я не унывал, надеясь на добрых людей, в которых недостатка у меня не было.

Мои сибиряки и офицеры и стрелки встречали меня восторженно, очень тронули меня, я чувствовал, что радость их видеть меня была искренняя.

К сожалению, радость свидания моего с моими сибиряками была несколько омрачена при проверке частей 32-го полка, прибывших на комплектование моей новой дивизии. Меня поразил неудовлетворительный вид людей, о чем я писал выше, а кроме того я обратил внимание, что и среди офицеров некоторых, которых я помнил в 4-м батальоне полка не было налицо, а между тем части должны были выделять от себя четвертые батальоны целиком в полном составе. Оказалось, что Костяев – командир 32-го полка, известный очковтиратель передернул и перед отправкой ко мне на формирование дивизии выделил из 4-го батальона лучших стрелков и офицеров и оставив их у себя, заменив их худшими стрелками и офицерами из других батальонов. Меня это страшно возмутило, я телеграфировал Редько, но тот почему-то преклонялся перед Костяевым и не решился принять крутые меры, тогда я доложил командующему армией и на другой день сделал распоряжение отправить обратно в полк всех неправильно направленных ко мне, как офицеров, так и стрелков 32-й полк с тем, чтобы мне были присланы взамен их те, которых Костяев оставил у себя.

Окончив объезд полков, я первым делом распорядился постройкой землянок, чтобы можно было сосредоточить каждый полк в одном месте, а то при раскиданности сплотить полки не представлялось возможным. Я изложил это мое распоряжение в следующем приказе:

«С разрешения командующего армией к ведению землянок или приступить ныне же к возможно скорейшему сосредоточению частей полков путем возведения землянок или приспособления сараев там, где батальоны и роты слишком удалены друг от друга. Обратить внимание на удобное размещение гг. офицеров, для чего разрешаю в случаях, когда офицеры размещаются в избах, приспособить эти последние путем устройства полов, перегородок и т. д.

При этом командирам полков приступить к работам там, где это безусловно необходимо и с необходимой бережливостью средств; при внимательном и практичном отношении можно будет сберечь не одну сотню рублей. Желательно, чтобы к 18 декабря все работы были закончены.

Дивизионному врачу заботиться подысканием помещения для отряда Красного Креста, имеющего прибыть в скором времени, возможно удобном его размещении, а также составить соображения – насчет размещения двух лазаретов, перевязочного отряда с транспортом и дезинфекционного отряда, имеющих прибыть к 1 января. Все свои соображения представить мне к 10-му сего декабря».

Для работ в мое распоряжение командирована была 88-я ополченская рабочая дружина, которая и расположилась в м. Койданово, где стоял штаб дивизии. Я был этому очень рад, т. к. я мог передать ей ряд работ, дабы не отвлекать на них строевые части дивизии.

Несколько дней после объезда полков я просидел у себя, занимался разрешением всевозможных вопросов и сложных, и мелочных, отнимавших у меня буквально все время. Помещение у меня было отличное; местный земский начальник Лилов[503] уступил мне в своем доме две чудные комнаты с отдельным входом, с полной обстановкой. В другой половине дома помещался он с женой и двумя детьми, вся семья была милая и любезная, штаб помещался рядом в другом доме, там же была и столовая, где я столовался со всеми чинами штаба. Мои вестовые помещались под моими комнатами. Лошади мои – на соседнем дворе, так что все было очень хорошо и удобно.

Много внимания с первых шагов моего командования пришлось уделить хозяйственной части, установить раз навсегда взаимодействующие отношения между частями дивизии и дивизионным интендантом, которые я и изложил в следующем моем приказе по дивизии от 29 ноября за № 14: