Глава IV РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНАЯ РАБОТА АМЕРИКАНСКОГО ПОСОЛЬСТВА

Глава IV РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНАЯ РАБОТА АМЕРИКАНСКОГО ПОСОЛЬСТВА

Как я уже упоминала, американское посольство в Москве в своей работе исходит из задачи, которая сводится к сбору тенденциозной информации о Советском Союзе. Эта задача, разумеется, не была сформулирована в Москве. Я лично знаю несколько случаев, когда за подписью государственного секретаря или его заместителя в посольство поступали шифрованные телеграфные директивы о сборе тенденциозной информации, которую можно было бы использовать для широкой антисоветской пропаганды в американской печати и по радио.

Госдепартамент неоднократно напоминал посольству, что для борьбы с растущим международным влиянием Советского Союза необходимо интенсифицировать сбор такого рода информации, которая могла бы быть использована для пропаганды против Советского Союза как в США, так и в других странах через каналы американского Бюро информации.

В этих циничных и беззастенчивых директивах руководство госдепартамента делало особый упор на подтасовку и извращение фактов о материальном положении населения Советского Союза для последующего их использования в антисоветских пропагандистских целях.

Мне иногда казалось, что я работаю в каком-то разведывательном аппарате. Если взять хотя бы только Бюро информации, в котором я непосредственно работала, то в последние годы и месяцы в этом Бюро работали почти исключительно профессиональные разведчики, которые никак не могли да, видимо, и не хотели избавиться от своих разведывательных привычек.

Речь идет о таких профессиональных разведчиках, как Уиллис и Вильямс, работавшие ранее в военно-морской разведке США, бывший начальник Бюро информации Мелвилл Регглс и Джозеф Хэнсон, являвшиеся кадровыми сотрудниками Управления стратегических служб.

Я видела, что работники посольства, в соответствии с заданиями руководства посольства и госдепартамента, используют все мельчайшие возможности для сбора тенденциозной информации о материальном положении и моральном состоянии жителей Советского Союза, данные о развитии промышленности и сельского хозяйства в СССР и т.п.

Например, когда сотрудники посольства по деловым или личным соображениям совершают поездки по Советскому Союзу, они обязаны по возвращении в посольство составлять подробные доклады обо всем виденном и слышанном в пути, о всех встречах с советскими людьми, разговорах с ними, о сведениях, почерпнутых из этих разговоров, причем им вменяется в обязанность подчеркивать все отрицательные данные, хотя бы самые незначительные, которые могут быть использованы в целях антисоветской пропаганды.

Мне лично известно о многих случаях, когда сотрудники посольства преувеличивают некоторые недостатки, замеченные ими в пути следования, а то и просто выдумывают отдельные эпизоды, рассчитанные на опорочивание отдельных сторон советской действительности.

Все это делается исходя из того, что чем больше антисоветской клеветы в докладе или меморандуме сотрудника посольства, тем выше он ценится.

Поездки по Советскому Союзу, предпринимавшиеся сотрудниками посольства во время войны якобы для связи с американскими представителями в Одессе, Белоруссии, на Украине (ЮНРРА), в Мурманске, Архангельске, Владивостоке, а после войны, главным образом, поездки во Владивосток, где имеется американское генеральное консульство, использовались и используются поныне для сбора тенденциозной разведывательной информации.

Можно было бы привести множество примеров. Ограничусь лишь двумя.

Атташе американского посольства Луиза Люкке, бывший майор военно-морской разведки США, по заданию руководства посольства предприняла поездку во Владивосток якобы с дипломатической почтой, а на самом деле для ведения разведки в пути следования.

Перед ней ставилась задача – завязывание знакомств в пути следования, выявление военных объектов по Транссибирской магистрали и сбор клеветнической информации о материальном положении населения Сибири и Дальнего Востока, которая могла бы быть использована для антисоветской пропаганды в США.

По возвращении в Москву Луиза Люкке написала обстоятельный доклад обо всем виденном и слышанном в пути следования, о всех знакомых, приобретенных ею в дороге, о всех разговорах с ними и различных других деталях, вплоть до цен на продукты питания на всех крупных станциях, где останавливался поезд. Вся эта «обширная» информация была изложена в резко клеветническом тоне.

Как мне удалось выяснить, некоторые эпизоды просто были выдуманы Люкке для того, чтобы придать больше остроты и интереса своему докладу.

Как рассказывала Люкке, многие факты она выдумала в связи с тем, что в пути между Москвой и Владивостоком она познакомилась с приятными людьми и всю дорогу веселилась, выпивала, играла в карты и фактически ничего как следует не разглядела.

Подобным же образом «отличился» третий секретарь посольства, Фриирс, который недавно совершил поездку по Уралу, Средней Азии и Кавказу, завязывая в дороге многочисленные знакомства с пассажирами, выпытывая у них различные сведения, и в извращенном свете изложил все это в докладе госдепартаменту.

Эти американские «дипломаты» не ограничивались общим наблюдением, материал которого после соответствующей обработки мог быть использован для антисоветской пропаганды, но и стремились также собрать, по возможности, больше сведений, носящих чисто военный характер.

Фриирс, например, тщательно подсчитывал и записывал названия всех аэродромов, встречавшихся по пути следования, считал количество самолетов, находящихся на этих аэродромах, пытался установить дислокацию и состав воинских частей, располагавшихся по пути следования, и другие подобные вопросы, имеющие чисто военное значение, занимался военным шпионажем в прямом смысле этого слова.

Для лучшей организации сбора разведывательной информации американское посольство в Москве разбито на отделы: экономический, политический, пресс-отдел, сельскохозяйственный, консульский и ряд технических и административных отделов для обслуживания специализированных отделов и бытовых нужд сотрудников.

Названия этих отделов определяют направленность их разведывательной работы. Например, экономический отдел посольства собирает данные о работе советской промышленности, о количестве в качестве выпускаемой продукции; ведет тематическую картотеку по советской экономике, куда заносятся данные, собираемые сотрудниками посольства и взятые из советской печати.

Точно таким же образом ведет свою работу и сельскохозяйственный отдел. Он собирает данные о размерах прошлого и предстоящего урожаев в СССР.

В консульский отдел посольства обычно приходят лица без гражданства и некоторые бывшие американские подданные, ныне проживающие в СССР, по различным интересующим их вопросам. Одни хотят найти своих родственников, проживающих в Америке, чтобы наладить с ними переписку, другие, особенно старики и старушки, приходят выяснить, можно ли выехать к своим детям, проживающим в США. Сотрудники консульского отдела, в большинстве своем являющиеся кадровыми разведчиками, всегда стараются использовать этих посетителей для сбора разведывательной информации о Советском Союзе.

Прежде чем удовлетворить ту или иную просьбу посетителя, сотрудники консульского отдела подвергают его подробнейшему разведывательному опросу. Они выясняют данные о дислокации частей Советской Армии, о материальном положении населения Советского Союза (особенно в тех случаях, когда посетители приезжают в Москву из других городов) и другие вопросы, имеющие разведывательный характер. Такие люди, сами того не замечая, превращаются в информаторов американцев.

Сотрудники консульского отдела не гнушаются ставить удовлетворение просьбы посетителя в зависимость от откровенности его ответов на вопросы американцев. Отдельных наивных посетителей они ловко опутывают, устраивают проволочки с разрешением поставленных ими вопросов, чтобы заставить их чаще заходить в консульский отдел, и дают им различные задания шпионского характера, настаивая на их выполнении.

Я знаю о таких случаях, и меня всегда глубоко возмущало подобное циничное использование в шпионской работе против СССР беспомощных стариков и старушек из числа посетителей.

Американским разведчикам, работающим в консульском отделе, нет никакого дела до того, что, втягивая своими заданиями посетителей в шпионскую работу, они ставят их под серьезную угрозу быть привлеченными советскими властями к уголовной ответственности за передачу разведывательной информации американцам.

Перед ними стоит одна задача – собрать возможно больше разведывательной информации, невзирая на неизбежный риск для их информаторов. Именно эта циничность по отношению к людям меня больше всего возмущала, но занимаемое мною положение в посольстве не давало мне возможности помешать этим безжалостным действиям американских разведчиков.

Ряд моих друзей из числа сотрудников посольства США рассказывал мне, что американские разведчики, маскирующиеся в тогу дипломатов, предпочитали толкать на шпионский путь посетителей посольства потому, что вести разведывательную работу в СССР очень трудно и что такая работа здесь связана с большим риском.

Эти американские разведчики неоднократно жаловались, что советские граждане не идут на вербовку, причиняя им большие неприятности, после которых они порой должны даже быстро ретироваться из СССР.

Вследствие этих причин американские разведчики, стремящиеся выслужиться перед начальством, так как руководство разведки в Вашингтоне требует усиления разведывательной деятельности в СССР, ищут агентуру среди разложившихся людей и разных отбросов советского общества, преклоняющихся перед так называемой «западной культурой».

После того как американские агенты из этих подонков попадали в руки советских органов, сами американские разведчики как среди сотрудников своего посольства, так и среди других дипломатических миссий в Москве широко распространяли слухи об аресте в Советском Союзе «невинных людей». Это поистине верх цинизма! Когда в качестве посла в Москву прибыл профессиональный разведчик генерал-лейтенант Смит, многое из того, что осталось после Гарримана, который был разведчиком лишь по призванию, а не по профессии, ему не понравилось. С точки зрения Смита, в разведывательной работе посольства было много «наивного», и он ее коренным образом перестроил.

Смит заставил буквально каждого сотрудника посольства, вплоть до последнего клерка, независимо от того, в каком отделе он работал, заниматься разведывательной работой. Он вменил в обязанность сотрудникам посольства завязывать кратковременные связи среди советских граждан, вести с ними разговоры на самые различные темы советской жизни и затем подробнейшим образом обо всех сведениях, «важных» и маловажных, составлять пространные меморандумы. Для этих целей руководство посольства даже несколько ослабило негласный режим, при котором не рекомендовалось встречаться с советскими гражданами.

Как посол Смит, так и советник Дюрброу неоднократно подчеркивали в разговорах с сотрудниками, что в разведывательной работе нет мелкой, незначительной информации; любая подхваченная деталь по любому вопросу советской экономики, культуры и т.п. представляет интерес.

Исходя из этих указаний Смита и Дюрброу, чиновники американского посольства шныряют по Москве и Московской области, пытаясь разведать расположение оборонных объектов, а если это не удается, рыскают по базарам, магазинам, ресторанам, кафе, вокзалам, собирают там всякого рода сплетни и слухи, обрабатывают их в антисоветском направлении, выдают эти сведения за секретные, которые якобы добыты агентурным путем, и в таком виде отправляют их в Вашингтон.

Дело доходило иногда до того, что советник Дюрброу настаивал, чтобы сотрудники посольства записывали и представляли в виде меморандумов даже анекдоты, которые им удавалось слышать от своих советских знакомых в городе.

Специальная сотрудница посольства Марта Халлоран работала над обобщением меморандумов, поступавших от сотрудников посольства, – больших и малых. Она также вела тематическую картотеку, куда заносились собираемые сотрудниками посольства данные по вопросам советской промышленности, сельского хозяйства и транспорта.

Мне известно много случаев, когда сотрудники, желающие выслужиться, сами выдумывали антисоветские клеветнические «факты», представляя их в виде меморандумов, с изложением якобы состоявшегося разговора с каким-либо советским гражданином.

Все эти данные обобщались и заносились в картотеку.

Когда сотрудники посольства составляли очередной доклад по какому-либо вопросу, они обязательно прибегали к этой картотеке. Можно себе представить, насколько необъективно и тенденциозно освещалась советская действительность на основании собранных таким образом сплетен и отрывочных данных.

Некоторые прогрессивно настроенные сотрудники посольства саботировали попытки втянуть их в подобную разведывательную работу.

Дюрброу неоднократно предлагал мне составлять разведывательные меморандумы обо всех моих знакомых, разговорах с ними и т.п.

Когда я вернулась, например, из поездки в Одессу, где проводила свой отпуск, Дюрброу потребовал, чтобы я написала подробный отчет обо всем, что видела и слышала в Одессе. Как и в предыдущих случаях, я отклонила его требование, сославшись на то, что была в отпуске и поэтому не буду писать о том, как его проводила и что видела в Одессе.

Некоторые сотрудники посольства проявляют особое рвение в этом деле. Например, бывшая и. о. начальника Бюро информации Элизабет Иган с разрешения руководства посольства лихорадочно заводила знакомства среди советских граждан и все мельчайшие разговоры с ними на всевозможные темы подробно записывала и представляла руководству посольства в виде разведывательных меморандумов. Этим самым она заслужила большое расположение руководства посольства.

Между прочим, возвратившись в США, Элизабет Иган начала печатать клеветнические статьи о советском народе в различных американских реакционных изданиях. В бульварном журнале «Коронет» она поместила большую статью под «захватывающим» заглавием – «Русские мужчины, которых я знала». В своих статьях, в частности в упомянутой выше, она поместила клеветнические измышления о советской действительности и о советских людях. Она выдумывала различные романы, которые у нее якобы были с русскими мужчинами, и «факты», которые ей стали известны в результате этих романов.

Наряду с клеветническими измышлениями о русских мужчинах, Иган допускает ряд циничных выпадов против героических советских женщин, издеваясь над тем, как одевались славные москвички и ленинградки в самые тяжелые годы войны, когда они, являясь боевыми подругами своих ушедших на фронт мужей, женихов и сыновей, не только заменяли их на трудовых постах, но и принимали непосредственное участие в боевых операциях Красной Армии.

Нужно быть вконец морально растленным человеком, чтобы в иронических, издевательских тонах описывать замечательных советских женщин.

Говоря о разведывательной деятельности сотрудников американских дипломатических представительств, нужно подчеркнуть, что, несмотря на ряд серьезнейших провалов в шпионской работе американских разведчиков на территории Советского Союза, несмотря на аресты агентов американской шпионской службы и высылку в последнее время из СССР кадровых разведчиков, прикрывавших свою деятельность дипломатическими паспортами и корреспондентскими билетами, шпионская работа представителей американской разведки в СССР не ослабевает.

Реакционная правящая верхушка США через своих приказчиков в госдепартаменте и генеральном штабе вооруженных сил оказывает все усиливающееся давление на представителей своей разведки в Москве, требуя активизации их шпионской работы. Скомпрометированных и высланных разведчиков заменяют другими, и шпионская деятельность продолжается.

Можно проиллюстрировать методы работы кадровых разведчиков американского посольства и военного атташата на примерах оскандалившихся за последнее время горе-шпионов.

Особой активностью на поприще разведывательной работы отличался кадровый разведчик Джордж Руллард, работавший в Советском Союзе в качестве помощника американского военно-морского атташе.

В первые годы второй мировой войны Руллард работал в Архангельске, возглавляя американское военно-морское представительство. В его официальные функции входило содействие советским властям в получении грузов, шедших из Америки в порядке ленд-лиза. Нужно подчеркнуть, что это было лишь его подсобным занятием. Главная же цель пребывания Рулларда в Архангельске – сбор секретной военной информации.

По приезде в Архангельск Руллард рьяно принялся за выполнение указаний своего начальства.

В 1943 году Рулларда назначили на самостоятельную работу – помощником военно-морского атташе при американском генеральном консульстве во Владивостоке. Это назначение было для Рулларда повышением, так как Советский Дальний Восток представлял огромный интерес для американской разведывательной службы, особенно если принять во внимание тихоокеанский театр военных действий.

Руллард добился в Москве, чтобы вместе с ним во Владивосток была послана Ирина Матусис, работавшая у него переводчицей в Архангельске. Руллард не без основания настоял на переводе Матусис из Архангельска во Владивосток, так как она была им завербована для шпионской работы и являлась его правой рукой.

Если в Архангельске Руллард проявлял некоторую осторожность, стремился приглядеться и освоиться с советскими условиями, то во Владивостоке, имея уже определенный опыт, он пытался широко развернуть свою разведывательную деятельность. Как и в Архангельске, ему в этом активно помогала Матусис, которую он устроил переводчицей в американском консульстве.

По заданию Рулларда Матусис заводила связи среди военнослужащих Красной Армии, работников порта, капитанов советских пароходов и т.п. Она подыскивала интересных для Рулларда людей и знакомила его с ними.

Сотрудники военно-морского атташата в Москве очень часто ставили Рулларда в пример, как способного разведчика, умевшего прикидываться внешне лойяльным к Советскому Союзу, располагать к себе своих знакомых – советских граждан – и в непринужденной беседе за стаканом вина выпытывать у них секретные сведения.

Рулларду удавалось иногда ловко запутывать неопытных людей в шпионские сети.

Для достижения своих целей Руллард не брезговал прибегать к шантажу и запугиванию тех своих знакомых, которые, распознав в нем разведчика, противились их использованию в качестве шпионов.

Как мне известно, работа Рулларда во Владивостоке получила хороший отзыв от посольского начальства.

Как я уже отмечала, Ирина Матусис была его ближайшей помощницей по шпионской работе. По примеру своего шефа Матусис постоянно вращалась в среде советских граждан, обзаводилась личными «друзьями», не скупилась на угощения и разного рода мелкие подарки.

Приступив во Владивостоке к активной разведывательной работе, Матусис увидела, что советские органы государственной безопасности следят за ней. Будучи обеспокоена установленным за ней наблюдением и поняв, что она может провалиться, Матусис начала принимать меры к отъезду в Америку.

Но было уже поздно. В 1947 г. советские органы государственной безопасности своевременно арестовали Матусис и ликвидировали шпионское гнездо, созданное Руллардом во Владивостоке.

Это обстоятельство вызвало небывалый переполох в посольстве, особенно в военно-морском атташате, потому что американцы боялись разоблачения разведывательной деятельности посольства США в Москве.

Однако этот серьезный провал в работе американской военно-морской разведки против Советского Союза не отбил охоту у разведчиков из посольства и военно-морского атташата заниматься своими неблаговидными делами.

Другой «восходящей звездой» американской разведывательной службы в Советском Союзе был кадровый офицер военно-морской разведки, помощник военно-морского атташе Роберт Дрейер. Свои разведывательные способности он развернул в Одессе, где в 1946-1947 гг. работал при американском военно-морском представительстве.

Дрейер жаловался на трудности ведения разведывательной работы в Одессе, так как советские органы усиленно следили за ним и не давали как следует наладить шпионскую работу.

В особую заслугу Дрейеру ставилось приобретение одного шпиона, работавшего сотрудником одесской таможни и имевшего по условиям своей работы официальную связь с американскими представителями.

От моих друзей в посольстве я узнала, что Дрейер пойман с поличным, и поняла, что речь идет именно об этом шпионе, завербованном Дрейером в Одессе и приезжавшем в Москву для передачи ему шпионских материалов.

Советскому читателю уже известно о высылке из Советского Союза за шпионаж американского корреспондента Роберта Магидова. Я хочу здесь отметить лишь то, что мне известно о деятельности Магидова, поскольку он бывал частым «гостем» в посольстве и хорошо известен всем американцам.

Роберт Магидов долгие годы жил в Советском Союзе, хорошо изучил страну и русский язык. Он женился на русской женщине и таким образом обзавелся здесь родственными связями.

В американском посольстве Магидов слыл хорошо информированным человеком. Он был полезен и ценен для посольства, так как систематически передавал разные сведения о Советском Союзе.

В посольстве о нем говорили, как о ловком человеке, которому удается всюду проникать и получать информацию благодаря тому, что у своих русских знакомых он всегда старался создавать впечатление лойяльного и даже дружески настроенного к СССР человека.

В действительности Магидов никогда другом Советского Союза не был. Он маскировал свои взгляды с целью сблизиться с советскими людьми и выпытать те или другие шпионские сведения.

Я считаю, что американские разведчики, действующие под прикрытием издательства «Мак Гроу-Хилл», не случайно остановили свой выбор на Магидове и поручали ему собирать шпионскую информацию о Советском Союзе. Американским разведывательным органам было известно, что Магидов хорошо знаком с советскими условиями и имеет опыт шпионской работы.

Магидов приложил немало усилий, чтобы выполнить задания американской разведки. Постоянно шатаясь по городу, стремясь проникнуть в советские научные учреждения, пытаясь познакомиться с советскими учеными, работающими в области новых научных исследований, Магидов собирал и передавал в посольство малейшие данные, которые становились ему известными.

Связь с американскими разведывательными органами Магидов, как правило, осуществлял через дипломатическую почту посольства. Я помню, как несколько раз, когда я являлась ответственным дежурным по посольству, Магидов сдавал в комнату дипломатической почты свои пакеты для отправки в США. Посольство, таким образом, потворствовало и помогало Магидову в его шпионской работе, грубо нарушая дипломатические привилегии.

Я нисколько не удивилась, узнав, что советские власти решили положить конец этому скандальному делу.