ГЛАВА 17
ГЛАВА 17
В штабах волнуются. — Отъезд в ставку. — Несостоявшийся поединок. — Новое руководство — старые неприятности. — Победа противогаза Зелинского.
Россия готовилась к весеннему наступлению 1916 года. Еще с зимы начала развиваться усиленная деятельность военных ведомств.
Начальник штаба верховного главнокомандующего генерал-от-инфантерии Алексеев писал принцу Ольденбургскому:
«Не беря на себя смелость просить ваше императорское высочество об отмене принятого образца Горного института, так как для себя не имею необходимых фактических данных, тем не менее считаю долгом высказать, что обеспечение всей армии заказанным образцом представлялось бы, по моему мнению, нежелательным».
«…Необходим универсальный противогаз… Имеются сведения, что к этой области относится образец поглотителя, предложенный профессором Зелинским».
Принц возмутился:
— С вмешательством в дела управления Ольдена надо покончить!
Но в штабах уже не мирились с незащищенностью фронта от газовых атак.
Не получив ничего от Управления санитарной и эвакуационной части, генерал Алексеев написал военному министру о необходимости объединения всех усилий Военно-промышленного комитета и науки по газовому делу под руководством военного министра.
В результате этой переписки военный министр Поливанов принял меры, и еще через несколько дней он сидел в своем кабинете с генералом Ипатьевым.
Ипатьев был первым, кого Ольденбургский привлек, как профессора химии, к делу защиты против химической войны. Он был сторонником Ольденбургского и не мог не быть им, так как выполнял волю «светлейшего» во всех начинаниях того еще с выпуска марлевых масок.
Поливанов вовсе не хотел нажить врага в Ипатьеве и тем более в могущественном родственнике царя, но не мог не отозваться на требования, которые предъявлялись к нему как к военному министру.
Начав с комплиментов в адрес Ольденбургского, отметив его энергию, он, наконец, решил спросить напрямик:
— Вам известно, генерал, что из армии поступают заявления о неудовлетворительности снабжения противогазовыми средствами?
Ипатьев замялся, но, учтя, что они наедине, сказал:
— Казалось бы, что предложение Зелинского надо было использовать как можно скорее… Но, к сожалению, как это бывает у нас, началась бесконечная волокита, которая сильно затормозила проведение в жизнь столь важного изобретения. С одной стороны, самолюбие лиц, работавших в отделе противогазов верховного начальника, не позволило откровенно признать, что не у них, а на стороне сделано это открытие, а с другой стороны, боязнь авторов изобретения потерять приоритет и вследствии этого лишиться материальных и других выгод.
— Но ведь Зелинский, насколько мне известно, никаких выгод не получил и неоднократно заявлял, что не считает для себя возможным и допустимым получить деньги за спасение жизни людей, — возразил Ипатьеву Поливанов.
Ипатьев поморщился.
— Да… Действительно, Зелинский, кажется, действует бескорыстно, но Куммант — он сумел добиться патента и получит громадный гонорар… И потом, знаете, ваше превосходительство, я бы на вашем месте учел мнение принца. Ведь образец Горного института называется теперь именем Ольденбургского, на нем вензеля его императорского высочества.
Ипатьев поднялся.
На пороге кабинета, провожая гостя, министр сказал:
— Я буду докладывать государю, — но не уточнил, что именно.
А на другой день он составлял проект доклада.
1) О непригодности противогазов Горного института. И в скобках: осторожно.
2) О наличии лучшего образца противогаза профессора Зелинского. И в скобках: попробовать убедить.
3) Об отсутствии объединения общей деятельности по противогазовой борьбе.
4) О необходимости создания Военно-химического комитета при Генеральном штабе.
Доклад Николаю Второму состоялся. В то же время принц Александр Петрович Ольденбургский выехал в ставку.
Узнав об отъезде верховного уполномоченного в ставку, Зелинский стал добиваться разрешения провести испытания противогаза при штабе верховного главнокомандующего;
Разрешение было получено, и Зелинский со Степановым отправились в Минск. Там успешно прошло еще одно испытание противогаза, после чего они выехали в ставку, в штаб верховного главнокомандующего.
Зелинского принял начальник штаба генерал Алексеев. Он был любезен и сказал, что лично поддержал просьбу Зелинского — проверить его противогаз в ставке. Зелинский поблагодарил.
— Вам предстоит здесь серьезный поединок, — намекнул генерал на распри Зелинского с Ольденбургским. — И я советую вам перед ним усердно помолиться господу богу. Сейчас будут служить молебствие.
Государя и генерала Алексеева в церкви не было.
Оба они прибыли к концу «поединка». Собственно, «поединок» не состоялся. Испытание производилось только одного противогаза — Кумманта — Зелинского.
В камеру вошел только один Степанов и пробыл там 1 час 28 минут, после чего Зелинскому дежурный генерал по штабу главнокомандующего сообщил:
— Его императорское величество соизволили дать распоряжение о принятии на вооружение вашего противогаза.
Только выехав из ставки, Зелинский узнал причину, почему так скоро было решено его дело. В то время когда в походной церкви молились о даровании победы над врагом, было получено донесение: «На фронте между Ригой и Вильно смертью храбрых погибло во время газовой атаки 16 тысяч воинов. Воины были снабжены плохими масками. Маски были трех типов Горного института».
В. С. Садиков.
Банкет в «Астории». Слева от Н. Д. Зелинского — В. С. Садиков, справа — М. И. Куммант.
А в Петрограде снова начались преследования. Клика Ольденбургского всячески мешала продвижению противогазов Зелинского. Они задерживали доставку угля, отсылали уголь в адрес Горного института, давали отрицательные отзывы, стараясь раздуть мелкие случайные недочеты в противогазе Зелинского.
Однако и управление принца Ольденбургского тоже переживало кризис. В военных кругах и среди ученых падал авторитет верховного уполномоченного. От управления по санитарной и эвакуационной части отпадал отдел за отделом.
Руководство противогазовым делом было передано в руки химического комитета при Главном артиллерийском управлении. Эта новость обрадовала сторонников Зелинского, но ненадолго. Начальником 4-го противогазового отдела был назначен перешедший из управления Ольдена Иванов.
Это сказалось очень скоро, и уже в сентябре генерал Ипатьев писал Зелинскому: «Имею честь сообщить, что руководство и наблюдение за производством угля, порученное мною приемной комиссии при 4-м отделе, в настоящее время дало такие хорошие результаты в отношении качества угля, что я нахожу возможным освободить вас от исполнения возложенных на вас обязательств по угольному делу».
Это было отстранение от самого важного дела, от истоков борьбы. В письмах Зелинского проскальзывают грусть и усталость. 15 октября он написал профессору Чаплыгину: «Здесь у химиков ГАУ существует несомненная тенденция — отдалить меня от угольного дела. Высказываются, например, такие взгляды: все это об угле было давно известно, и напрасно профессор Зелинский связывает применение угля со своим именем.
Теперь взялись за активированный уголь все и доказывают, что я не так это делаю, как нужно. Такая же тенденция и у заправил Земгора».
В другом письме Зелинский писал: «Теперь менее всего советуются со мной по всем вопросам производства активной угольной массы, несмотря на то, что в этом важном государственном деле обороны от удушающих средств мною в Центральной лаборатории министерства финансов сделано очень много».
Но эта мышиная возня вокруг противогаза происходила только в столице и в Москве. На фронте противогаз Зелинского проверялся силой газовых атак противника и человеческими жизнями. Солдаты, спасшиеся благодаря идее Зелинского, говорили за себя и за своих погибших товарищей, которые не имели при себе его противогаза. Слали благодарственные письма.
Преимущества противогаза были слишком очевидны.
5 октября особое совещание по обороне постановило изъять все маски, кроме противогаза Зелинского. Генеральный штаб сообщал в ставку: «До сего времени наилучшим образцом, несмотря на некоторые недостатки, является противогаз Зелинского — Кумманта как по лабораторным испытаниям, так и по заключению войсковых начальников. Он, несомненно, спасает человеческие жизни от смертельного удушения действующих ядовитых газов».
Поединок был выигран!
К концу 1916 года все войсковые части были обеспечены противогазами Зелинского. Это дало результаты. Потери русских войск от газовых атак все уменьшались и к концу войны стали носить лишь случайный характер. 11 185 750 противогазов было отправлено в армию.
Таков счет материального воплощения идеи Зелинского, помноженной на его энергию, патриотизм и бескорыстие.
Уже в начале 1916 года, то есть на полгода раньше, чем в России, англичане ввели у себя «Стандарт бокс респиратор» — противогаз на основе угольного фильтра Н. Д. Зелинского. Образцы активированного угля и противогаза были переданы русским командованием союзникам по их просьбе. Англичане тщательно исследовали уголь, долгое время не веря, что в него не введено никаких добавок. Убедившись в действенности угля, англичане ввели у себя новый противогаз. Одновременно английское правительство «уступило» России ненужные более устарелые английские шлемы. Неверие правящих кругов в мощь отечественной науки было причиной закупки более 1 миллиона негодных английских шлемов.
Насколько вообще союзники отстали в исследованиях угля от русских, видно из того, что известный профессор Лебо в Париже только в 1916 году приступил к изучению поглотительной способности угля (очевидно, по поручению французского правительства) в условиях, сходных с работой угля в противогазе.
Противогазы на основе угольного фильтра Зелинского были вскоре введены и во Франции и в США.
В германской армии угольные противогазы появились раньше, чем в России. Но это была заслуга не немецких ученых, а военной разведки, которая познакомила химиков Берлина с работой Зелинского.
Так, несмотря на творческие сомнения, материальные нехватки, неверие, зависть и клевету, мысль, зародившаяся весной 1915 года в Центральной лаборатории министерства финансов, победила.
Последние годы первой империалистической войны солдаты Америки, Англии, Франции, России и Германии спасались от мучительной смерти, слепоты, туберкулеза и других болезней, что несли с собой отравляющие вещества, защитными средствами, созданными по образцу русского противогаза Зелинского.