Акция на «нелегальных»

Акция на «нелегальных»

Во время акции на «нелегальных» истребление тех, у кого не было спасительного документа, происходило на глазах.

Акцию проводил оберштурмфюрер СС Вилли Вепке, заменявший временно Эриха Энгеля, отбывшего в отпуск. Гестаповцы, сопровождающие Вепке, стреляли в квартиры, поджигали целые дома, находили несчастных в дымоходах, в подвалах, в простенках.

Из своего окна Игнатий Кригер видит, как гестаповец, взобравшись на крышу дома 55 по Джерельной, громыхая по кровельному железу коваными сапогами, догоняет нескольких малышей. Те пытаются спастись от преследователя на самом краю крыши, у водосточных труб. Гестаповец подползает к ним, изогнутой палкой хватает их за ноги. Дети плачут, кричат, уже над самой пропастью, цепляясь за изогнутый бортик рынвы. «Дядя, не бей! Дядя, я же тебе ничего не сделал! Прости меня!» — кричит истошным голосом самый маленький из «нелегальных», уцепившись высохшими ручками за ржавую жесть. Но гестаповец, распластавшись на крыше, бьёт малыша палкой по рукам. Раз! Другой! Третий! Наотмашь бьёт по синим детским пальцам, закусывая губы от напряжения. И так до тех пор, пока дети, один за другим, не летят со страшным криком вниз, на холодную и жёсткую мостовую.

Казалось бы, «задание» выполнено. Но для «очистки совести» гестаповец, покидая чердак, швыряет в самый дальний его угол бутылку с зажигательной смесью. Пока он спускается вниз, пламя охватывает стропила и выгоняет на крышу ещё одного «нелегального». Это мальчик лет девяти в цветастой рубахе, видимо, сшитой ему матерью из нижней наволочки.

Но и здесь, под открытым небом, для него нет спасения. Огонь лижет кровельное железо изнутри. Багровые языки пламени вырываются из слуховых окон. Мальчик взбирается на брандмауэр. Совсем низко над ним, в молочном январском небе, проплывают чёрные галки. Они испуганно каркают: сколько лет они вьют гнёзда в этих трубах, никогда ещё не видели птицы такого зрелища. Мальчик стоит там в одной рубашке, босой, боясь глядеть вниз. Он ласкает глазами проплывающих ворон и галок — ему кажется по их сочувственному карканью, что они одни остались его друзьями в этом ужасном мире. Сколько бы он дал, чтобы, как в детской сказке, подхватили они его и унесли с собой, хоть в снежные, безлюдные поля, хоть в пустыню, но туда, где нет законов гетто.

Мальчика хорошо видят снизу те гестаповцы, что подожгли дом, и среди них самый главный поджигатель — рыжий, дородный детина в очках, брезгливо вытирающий горстью снега изогнутую рукоять своей палки, которой он сбивал «нелегальных». Гестаповцы и стоящие на почтительном отдалении полицаи хохочут внизу, поодаль пожарища.

Cвиваясь, летят вниз малиновые листы кровельного железа. Пламя накаляет и брандмауэр. Мальчику уже невмоготу стоять наверху. Он пляшет от боли на раскалённых камнях, обжигающих его подошвы, он кричит от невыносимого страдания. И вот, наконец, внизу щёлкает спасительный выстрел. Гестаповцы похлопывают по плечу меткого стрелка. Подстреленный мальчик летит спиною в огонь.