Самопожертвование

Самопожертвование

Суд над Юлией Тимошенко — популярное медиасобытие, резонанс от которого превзошел даже допросы Леонида Кучмы и голодовку Юрия Луценко. В какой-то мере это политический реванш лидера БЮТ, она не удостаивалась такого внимания с зимы 2010 года. Поражение на президентских выборах ознаменовало собой серию больших и маленьких политических провалов, начиная Харьковскими соглашениями, принятыми вопреки всем протестам сторонников Юлии Владимировны, и заканчивая налоговым кодексом. БЮТ все это время проигрывал не только Партии регионов, он лишился существенной части ультраправого электората, распылившегося между

«Свободой» и другими радикальными проектами. Более умеренные, либеральные сторонники БЮТ, бывшие одной из движущих сил Оранжевой революции, часто разочаровываются в парламентской политике и ищут себя в третьем секторе.

Выборы в региональные органы власти показали, что Тимошенко окончательно упала с политического Олимпа. Такие люди не могут пребывать на земле рядом со смертными, так что полет Юлии Владимировны продолжается, впереди Тартар. Но по-настоящему долгое и страшное падение окрыляет, умирающие звезды взрываются сверхновыми, Тимошенко снова стала политической фигурой первого ранга и не уходит с телеэкранов.

Анализировать само уголовное дело нет смысла, любой представитель власти, бывший или действующий, нарушил все возможные писаные и неписаные законы, спорить с этим фактом может только лишь наивный идеалист с напрочь промытыми пропагандой мозгами. Таких у нас в стране почти не осталось, Майдан-2004 стал настоящим кладбищем для доверчивых идеалистов, а новое поколение еще не успело вырасти и сформироваться. Любой крупный публичный политик вынужден быть лжецом, лицемером и негодяем, к этому обязывают дипломатический этикет (нужно поддерживать добрые отношения с откровенными людоедами вроде Лукашенко и Назарбаева), необходимость рассчитываться с долгами (деньги всех крупных партий берутся у олигархов), религия (клерикальное лобби слишком сильно, чтобы противостоять ему, куда проще дружить со средневековыми мракобесами, закрывая глаза на их дикость).

Вопрос виновности Юлии Тимошенко должен рассматриваться философами, а не судьями и прокурорами, ведь дело не в преступлениях представителя власти, а в преступности власти как таковой.

Гораздо интереснее понять, зачем действующему режиму понадобилось устраивать показательную казнь уже поверженного противника. Для политика такого ранга эшафот неизбежно превращается в трибуну для выступления, и палачи Тимошенко не могут этого не понимать. Значит, им нужно, чтобы она говорила, приковывая к себе внимание публики. Власть готова даже выслушивать гневные ноты от Евросоюза, который давно забыл бы Тимошенко, если бы не суд. Дело тут, конечно, не в мелочном желании отомстить, надругавшись над политическим трупом экс-премьера. Дело в законах, которые сейчас проводятся через парламент. Уже принятый налоговый кодекс и его братья пенсионный, жилищный, трудовой, образовательные реформы — крайне непопулярны в народе. Реформы, проводимые твердой рукой вице-премьера Тигипко, являются необходимым условием для получения очередного транша от МВФ. Все они подчинены экономической концепции неолиберализма, которая предполагает максимальную свободу для крупного бизнеса в ущерб социальной сфере (жилищный и пенсионный кодекс). Также страдают средний и малый бизнес (налоговый кодекс) и наемные работники (трудовой кодекс).

Показательный суд над известной фигурой может увести внимание людей от принимаемых законов. Украинская политика традиционно ориентирована на личности, а не на идеи, так что пафосные тирады Юлии Тимошенко СМИ ретранслируют гораздо охотнее, чем информацию о гражданском протесте против очередного законопроекта.

Во время сталинских процессов под ударом часто оказывались верные большевики, которые предпочитали сознаться в приписываемых им преступлениях, чтобы не ставить под вопрос компетентность партии. Своей смертью они осознанно усиливали тоталитарную машину террора. Сегодня Тимошенко, еще совсем недавно продвигавшая аналогичные азаровским неолиберальные реформы и сулившая Тигипко место в правительстве, выступает против «антинародных» кодексов, но искренности в ней не больше, чем в старом партийце, рассказывающем о своей диверсии на мыловаренном заводе. Юлия Владимировна, отвлекающая внимание от новых законов и персонифицирующая протесты против них, работает на сохранение курса действующей власти, быть может, неосознанно. Дошедшие до абсолюта цинизм и нигилизм политиков иногда неотличимы от идеализма и самопожертвования.