ГЛАВА 4. ЧЕКИСТСКИЕ БУДНИ

ГЛАВА 4. ЧЕКИСТСКИЕ БУДНИ

После командировки в Чечню меня назначили начальником Третьего отделения Отдела УФСБ России по Республике Татарстан в городе Набережные Челны. Подразделение осуществляло борьбу с коррупцией и организованной преступностью в зоне оперативной ответственности Отдела. Эту должность я занимал до апреля 2005 года. До того самого времени, пока меня не выгнали с работы за беззаветное и бескомпромиссное служение Родине.

В отделении было порядка пяти оперов. Двое в связи с командировками в Чеченскую Республику более чем по году фактически не участвовали в агентурнооперативных мероприятиях. Тем не менее, отделение работало весьма результативно. По нашим материалам за угрозу совершения террористического акта, бандитизм, захват заложников, похищение людей, получение взяток и злоупотребление должностными полномочиями, контрабанду, незаконный оборот наркотиков, оружия и взрывчатых веществ было осуждено более 100 человек: один федеральный судья — Харис Якупов; около пятнадцати офицеров правоохранительных органов, среди которых два заместителя начальника ГИБДД УВД Набережных Челнов Шимиль Хусаинов и Ильдус Гайнуллин; заместитель начальника Набережночелнинского МРО Управления Государственного комитета по контролю за оборотом наркотиков и психотропных средств России по РТ Дамир Гараев; заместитель начальника Набережночелниской таможни Наиль Мухаметвалеев, офицер МЧС РФ капитан Дорочинский, адвокат Даутов. Отделением изъято порядка 38 кг. героина, 151,3 кг. тротила, несколько пистолетов и автоматов.

Руководство систематически поощряло меня и моих подчиненных. Подполковник И. И. Викентьев — в настоящее время полковник, начальник 4 отделения — заместитель начальника Службы[78], майор В. А. Зимин — в настоящее время подполковник, начальник славного Третьего отделения Службы и майор А. Н. Неволин — в настоящее время подполковник, начальник Елабужского отделения Службы — по итогам работы разных лет удостаивались звания «Лучший агентурист Управления ФСБ России по РТ». И. Г. Алафузов пришел ко мне в отделение на должность оперуполномоченного старшим лейтенантом, а сейчас — уже полковник, начальник одного из Отделов и член Коллегии Управления ФСБ России по РТ.

Расскажу только о некоторых эпизодах своих чекистских будней.

В книге «Органы безопасности Республики Татарстан. История и современность» опубликован очерк «Торговцы смертью». Описанные события овеяны ореолом таинственности и героизма: «В начале апреля 2003 года Набережно-челнинское подразделение УФСБ РФ по Республике Татарстан получило информацию о намерениях жителя этого города Молостова реализовать 150 кг тротила (в 200-граммовых шашках с детонаторами) по цене 4 тыс. рублей за 1 кг.

Информация подобного рода, как и в случае с «польской контрабандой» в 1994 году, требовала безотлагательных действий. В кратчайшие сроки было установлено, что Молостов проходил срочную службу в воинской части МЧС России, базирующейся в г. Набережные Челны. После увольнения в запас он устроился работать в охранную фирму и через свои прежние связи в воинской части занимался незаконной реализацией военного имущества и тротиловых шашек в небольших количествах. Молостова не интересовало, к кому попадет тротил. Нажива — вот что его интересовало.

Предлагаемые к продаже 150 кг тротила, естественно, попадут в преступные руки, возможно, и в руки тех, кто мог совершить террористический акт в местах массового скопления людей. Заместитель начальника Управления полковник И. М. Минуллин поставил перед соответствующими подразделениями задачу изъятия всей партии взрывчатого вещества. Руководить операцией было поручено подполковнику О. В. Назарову»^[79].

После этой увертюры автор очерка на трех листах обезличенно приукрасил детали агентурно-оперативных мероприятий. На самом деле все было куда прозаичнее.

Весною 2003 года ко мне домой буквально ворвался Игорь Иванович Анискович, мой давний товарищ, и даже не поздоровавшись, выпалил:

— Тут такое дело, мне один тип предложил найти покупателей на 150 килограммов тротила!

— Считай, что покупателя ты уже нашел. Где товар и кому отдать деньги?

— Нет, я серьезно!

— И я не шучу!

— Не понял?

— А что тут понимать? Ты бывший опер, сообщаешь действующему оперу, что тебе предлагают сбыть полтора центнера тротила! Угадай с трех раз: что делать будем?

— Брать их надо!

— Правильно соображаешь! Выкладывай все по порядку.

— А что по порядку? Есть у меня знакомый пацан, лет двадцати пяти. Зовут Вася Молостов, я ему юридические услуги оказывал. Вот он и предложил мне поучаствовать в их бизнесе. Его знакомый — капитан из полка МЧС — наворовал тротила, и теперь они ищут, кому его сбыть.

— Ты сам-то этот тротил видел?

— Нет.

— Давай сделаем так. Ты Васе скажи, что есть у тебя люди, которые могут прикупить товар. Люди, мол, серьезные, и ты, не убедившись в наличии тротила, даже говорить с ними не будешь, чтобы не заработать репутацию балабола[80].

На том и порешили.

Через какое-то время Игорь позвонил мне и сообщил, что вместе с Васей ездил в полк МЧС, где ему все показали. Чтобы не обсуждать «проблему» по телефону, договорились встретиться в Сидоровке у охотничьего магазина.

Приехал я к условленному месту, сижу в машине, жду. Игорь выходит из магазина и садится ко мне в машину.

— Привет! Рассказывай.

— Ты знаешь, сколько там оружия?! Ужас, даже пулемет «Максим» стоит!

— Не понял. На хрена полку МЧС пулемет «Максим»?

— Да не в полку пулемет! В магазине охотничьем. Муляжей оружия — навалом! Хочешь — автомат, хочешь — винтовку, для гурманов — даже «Максим» стоит!

— Аниськин! Ты мне мозги не лечи! Мне по барабану, что в охотничьем магазине творится! Не томи, давай про тротил!

— А что тротил? Поехали с Васей в полк, какой-то капитан нас проводил на склад, показал гору тротила и говорит: «Деньгу на бочку и забирай хоть сейчас». Вот и все!

— То есть ты лично видел этот тротил, и тебе лично капитан предложил его купить?

— Да, я лично его видел, и капитан лично мне предложил его купить!

— А ты что?

— Я сказал, что лично мне это добро даром не нужно, но за долю от прибыли готов найти покупателя.

— Маладца!

Дальше события развивались, как положено. Доложил руководству Управления, подготовил планы агентурнооперативных мероприятий по проверке и реализации информации, предусматривающие «полный букет» чекистских методов, в том числе и «оперативное внедрение» оперработника, и «проверочную закупку».

«Руководство операцией» подполковника Олега Владиленовича Назарова заключалось в том, что постановление на заведение дела оперативного учета и планы по нему я писал в кабинете его подчиненного, который в последующем был внедрен в разрабатываемую преступную группу под видом покупателя. Назаров согласился с предложенным комплексом ОРМ и вместе со мною ходил за санкции-ей к полковнику И. М. Минуллину.

При проведении операции произошел непредвиденный казус: «торговцы смертью» потребовали от внедренного офицера предоставить гарантии его платежеспособности. Понятное дело, что в Управлении таких больших денег не нашлось! Внедренный «сторговался», что за тротил расплатится сберегательной книжкой на предъявителя.

Возникла проблема — изготовить сберегательную книжку «на предъявителя», на которую зачислена «кругленькая» сумма. Если кто полагает, что всесильная ФСБ выдала нам такую сберегательную книжку, то ошибается. Все, включая и «руководителя операции подполковника О. В. Назарова», умыли руки, сказав: выкручивайся, как знаешь.

Благо у меня были хорошие друзья в кредитнобанковской системе. К одному из них я и обратился за помощью. Друг потребовал соответствующий запрос от ФСБ. Управление не взяло на себя такую ответственность. Пришлось из любви к Родине и для обеспечения безопасности сограждан совершить преступление, ответственность за которое предусмотрена статьей 327 Уголовного кодекса России — изготовить подложную сберегательную книжку, при помощи которой и удалось реализовать операцию.

Опуская подробности разработки, докладываю: «В результате оперативно-розыскных мероприятий при попытке сбыть 151,3 кг тротила были задержаны с поличным Василий Валерьевич Молостов, Ильдар Загирович Гибадуллин и военнослужащий войсковой части 89572 МЧС РФ капитан Владислав Степанович Дорачинский. Задержанные во всем признались и написали явки с повинной[81]. По данному факту следственным отделом УФСБ России по РТ было возбуждено уголовное дело, которое в последующем передано в военную прокуратуру Казанского гарнизона.10 ноября 2003 года Военный трибунал Казанского гарнизона осудил В. С. Дорочинского к 8 годам, В. В. Молостова — к 6 годам лишения свободы. И. З. Гибадуллин прошел свидетелем».

Насколько мне известно из кулуарных разговоров, глава МЧС России Сергей Кужугетович Шойгу в этой связи имел нелицеприятную беседу с тогдашним Президентом Российской Федерации Владимиром Владимировичем Путиным, а начальник отдела ФСБ РФ по Казанскому гарнизону долго объясняло своему руководству, почему факт хищения такого количества взрывчатки выявили территори-алы, а не военные контрразведчики, один из которых жил и работал непосредственно в злополучном полку МЧС РФ.

Были и поощрения. Директор ФСБ России Николай Патрушев наградил меня грамотой «За достигнутые результаты в работе и безупречную службу». Внедренного в преступную группу капитана Г., от выдержки и артистизма которого во многом зависел успех операции, наградили часами. Один из руководителей УФСБ РФ по РТ, как мне известно, был награжден орденом. И только мой товарищ Игорь Иванович Анискович, без которого не было бы ни результатов, ни наград, ни помпезного очерка в книге «Органы безопасности Республики Татарстан. История и современность», остался безвестным героем!

Считаю своим долгом публично выразить и Игорю Ивановичу, и пожелавшему остаться неизвестным моему «банковскому» другу слова глубокой признательности за выполненный ими гражданский долг, что, возможно, предотвратило террористические акты и сохранило жизни сотен граждан России.

***

29 декабря 1996 года от ульяновских товарищей получили информацию, что на автомобиле «ВАЗ 2108» в Набережные Челны «едет» партия героина. Доложили по команде, получили указание на задержание наркокурьеров своими силами.

Выставились на посту ГИБДД. Часов в семь вечера задержали машину. В ней двое парней и девушка. Провели личный досмотр пассажиров. Наркотиков нет. Стали досматривать машину. Пусто. В поисках тайника начали разбирать машину. Время около десяти часов вечера. Мне два раза звонил начальник Управления ФСБ России по РТ генерал-майор В. А. Салимов и интересовался результатами операции. Был очень доволен, что задержали указанную в ориентировке «восьмерку», но крайне недоволен тем, что наркотиков не обнаружили. Велел лично доложить о результате мероприятия. В любое время.

Один из оперов обратил внимание на более чем неадекватное поведение девушки. Она явно нервничала и вела себя достаточно агрессивно. Зародилась догадка. Нашли сотрудника милиции женщину и поручили ей провести тщательный личный досмотр задержанной. Невозможно описать, какие мы испытали чувства, когда при досмотре девушки из ее влагалища был извлечен 200граммовый пакет героина.

Пока оформлялись процессуальные документы, поспешил с докладом к генералу. Звоню ему домой:

— Товарищ генерал, обнаружен пакет героина весом порядка двухсот граммов!

— Молодцы, объявляю всему отделению благодарность! А нашли-то где?

— Во влагалище, товарищ генерал! — не в рифму рапортовал я.

— Тьфу. — бросил трубку Венер Асылгараевич.

Задержание наркокурьеров — это только начало чекистской работы.

Следователь СО УФСБ РФ по РТ Равиль Гайфуллин возбудил уголовное дело по факту контрабанды. А мы начали «колоть» задержанных:

— Где и у кого приобрели героин?

Все задержанные оказались наркоманами. Вскоре у них начались «ломки», и они разговорились. Выяснилось, что героин был приобретен у таджиков, проживающих в Ульяновске. Одного из задержанных убедили в необходимости сотрудничества с органами безопасности, чтобы ликвидировать наркоканал. За сотрудничество пообещали применить норму закона, предусматривающую освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием.

Когда вся Россия отдыхала в новогодние каникулы, мы работали на выезде. В Ульяновск отправилось все мое отделение и следователь. Ульяновские товарищи тоже были очень заинтересованы в пресечении наркоканала, действующего на их территории. Учитывая, что уголовное дело было возбуждено нами, то мы и были «главными» в этой операции, но использовали весь арсенал сил и средств, имеющихся в Управлении ФСБ России по Ульяновской области.

В течение суток была отработана информация и спланированы оперативно-розыскные и следственные мероприятия. Учитывая, что наркотаджики проживали в хорошо укрепленном особняке, операцию было решено провести в вечернее время с привлечением спецназа УФСБ России по Ульяновской области.

Во время штурма особняка вышла небольшая заминка с проникновением в помещение. Наблюдатели зафиксировали, что таджики успели сбросить в унитаз и раковину килограмма два героина. Но примерно столько же было изъято у них во время обыска.

Задержанных наркодельцов доставили в Управление ФСБ России по Ульяновской области, где с ними начали работать следователь Гайфуллин и сотрудники моего отделения. Местные следователи и опера были заняты на обысках в коттедже задержанных и квартирах их сообщников.

Задержанных раскололи махом — все написали явки с повинной. Следователь только успевал оформлять протоколы допросов. Так пролетела ночь.

Часов в шесть утра, еще затемно, в Управление примчался адвокат — ярый ненавистник «чекизма» еще с хрущевских времен. Адвокат с порога «наехал» на следователя и потребовал немедленной встречи со своим клиентом, который в это самое время дописывал явку с повинной. Времени, пока Гайфуллин пререкался с адвокатом, вполне хватило, чтобы оформить признание в полном соответствии с законом.

В кабинет, где следователь пикировался с адвокатом, я ввел задержанного и передал его явку с повинной. Мельком взглянув на этот документ, следователь передал его адвокату. Тот внимательно прочитал написанное и спросил у задержанного:

— Сам писал? Опера тебя били?

Таджик ответил, что его никто не бил и документ написан им лично.

— Ну и мудак! — бросил адвокат.

Так нами был пресечен первый на боевом счету отделения наркоканал. Но, увы, не последний.

***

Я был в отпуске, но практически ежедневно заглядывал на службу. Старший опер отделения капитан Владимир Александрович Зимин доложил, что по непроверенным данным агента, можно сказать, по слухам, в одном из западносибирских городов проживают таджики, которые занимаются контрабандой и сбытом наркотиков. И есть возможность «прикупить» у них по вполне сходной цене два килограмма героина. Зимин организовал встречу с источником — вполне порядочным гражданином, не имеющим никаких трений с законом. Он рассказал о том, как узнал о таджиках, и не отказался помочь пресечь этот наркотрафик.

Началась операция. Вскоре таджики предложили встретиться для детального обсуждения вопроса о закупке двух килограммов героина. Надо было ехать в город N. Сотрудники местного УФСБ были весьма заинтересованы в проведении операции. Но начальник нашего Управления генерал Гусев А. П.[82] «обрадовал»:

— Денег на командировку оперов нет. Отправляйте агента одного, пусть поможет местным чекистам.

Поскольку я догуливал отпуск, вопрос о моей поездке решился очень просто:

— Вольному воля, хочешь ехать — езжай.

Уговорил начальника Управления разрешить двоим

операм поехать за свой счет для участия в операции.

— Ну, раз за свой счет — ладно, езжайте!

И мы на двух личных машинах — я, опера В. Зимин и А. Неволин, а еще старший опер по ОВД майор И. Ала-фузов, который тоже был в отпуске, выехали в город N.

Ажиотажа ситуации добавило то обстоятельство, что пока мы ехали, N-ским чекистам пришла телеграмма. Так, мол, и так, в адрес фирмы таджиков, у которых мы планировали купить героин, из Таджикистана отправлен вагон, в котором, согласно товарно-транспортным документам, находится варенье. Вагон шел транзитом через Казахстан, его досмотрели местные пограничники и вместо варенья обнаружили и изъяли килограммов сто героина и столько же анаши.

Сведения о тактике ОРМ составляют государственную тайну. В этой связи детали операции опускаю. Дело закончилось, как и планировали: наркоторговцы были задержаны с поличным при перевозке двух килограммов героина при «случайной» проверке документов милицейским патрулем. В процессе обысков у них обнаружили значительное количество наркотиков.

***

Как мы ни перекрывали каналы поставки наркотиков в Набережные Челны, но дурь в городе все-таки появилась. Героин и кокаин. Начали разрабатывать вопрос. Ниточка привела к ОПС «29-й комплекс» в лице его «смотрящего» Рузаля Асадуллина по кличке Рузалик. В результате проведенных оперативно-розыскных мероприятий установили: наркотики «Рузалику» из Таджикистана поставляет офицер российской армии. А одним из оптовых сбытчиков «кокса» в Челнах оказалась Редько Светлана.

Организовали взаимодействие с отделом военной контрразведки по группе российских войск в Таджикистане. Тамошние чекисты подтвердили наши подозрения о коррумпированной связи Рузалика с офицером российской армии, занимавшим очень солидную должность.

Получили информацию: Рузалик с Вячеславом Першиным вылетают в Душанбе для организации очередного транша наркотиков в Россию. В отдел военной контрразведки по группе российских войск в Таджикистане отправили шифртелеграмму о том, что для проверки информации и документирования преступной деятельности разрабатываемых наркодельцов необходимо организовать за ними наружное наблюдение.

По межгосударственному соглашению между Россией и Таджикистаном российские спецслужбы не имеют права осуществлять наружное наблюдение на территории Таджикистана. Эти мероприятия, по поручениям ФСБ России, осуществляют спецслужбы Таджикистана. Им и поручили наружное наблюдение за Рузаликом и Першиным...

Вернувшись из Душанбе, «Рузалик» «забил стрелку» мне, подполковнику ФСБ России. В ходе «дружественной встречи», которая проходила в одном из номеров гостиницы «Татарстан», «Рузалик» «предъявил» мне:

— Ты сорвал сделку по поставке партии героина в Россию!

Да, именно так и было! Бандит осмелился упрекать чекиста! И в чем? В том, что чекист, выполняя свой служебный долг, сорвал наркотрафик в Россию!

Это только на первый взгляд выглядело смешно. Но при ближайшем рассмотрении ситуация была из ряда вон выходящей: бандиты, не без поддержки своих коррумпированных покровителей, уверовали в свое право безнаказанно получать барыши за отравление россиян наркотиками!

Рузалик рассказал, что как только он с Першиным в аэропорту Душанбе сошел с трапа самолета, к ним подошел сотрудник службы наружного наблюдения госбезопасности Таджикистана и «честно» предупредил:

— Из Москвы поступила телеграмма, что Асадуллин и Першин — международные террористы. Если не хотите неприятностей — платите!

После такой увертюры Рузалик счел за счастье «накор-мить-напоить» сотрудников «наружки» дружественного государства. А во время попойки «конфисковал» специз-делие для скрытной фотосъемки.

Таджикский демарш Рузалика меня несколько озадачил. Взвесив все «за и против», на свой страх и риск предложил бандиту сделку:

— Рузаль, главная цель твоей жизни — деньги, деньги и еще раз деньги. Ты держатель общака «двадцатидевят-ников». Значительная часть денег группировки в твоих руках. Парень ты умный. Предлагаю следующее: ты сдаешь органам ФСБ России в моем лице канал доставки героина из Таджикистана и всю информацию о преступной деятельности ОПС «29-й комплекс», в том числе и место пребывания находящегося в федеральном розыске Саляхова. Берешь общак, и двигаешь — куда глаза глядят. Органы госбезопасности тебе не препятствуют в бегстве, а если сочтешь необходимым — помогают сделать пластическую операцию, после которой ни одна собака на этом свете тебя не опознает.

Предложение было столь заманчивым, что непьющий Рузалик впал в запой. Он тут же распорядился, чтобы горничная принесла в номер водки и пил, по моим сведениям, еще недели две после нашей встречи.

Предложение, конечно, было заманчивым, но Рузалик знал «законы» своей стаи: «Мал-мальское подозрение в предательстве — мучительная смерть!» И Рузалик рисковать не стал. И в этом была главная ошибка его жизни. Судьба предоставила ему шанс, но он им не воспользовался.

А Светлану Редько мы выследили и задержали с поличным за хранение кокаина. Изъяли у нее около двадцати граммов кокаина — до этого в Татарстане кокаин не изымался. Светлана никого из подельников не выдала и была осуждена на четыре года лишения свободы по 228 статье Уголовного кодекса России.

Офицера, организовавшего канал контрабанды наркотиков из Таджикистана в Россию, «довели до ума» коллеги из военной контрразведки. Этот канал доставки наркотиков в Набережные Челны был пресечен. Но «свято место пусто не бывает». «Должности» Светланы Редько и офицера недолго оставались вакантными. ОПС «29-й комплекс» в лице Рузалика и прочих «авторитетов» быстро организовали другие каналы доставки и сбыта наркотиков в Набережных Челнах.

В 1997 году мы получили информацию — милиционеры задержали автофургон фальсифицированной водки, произведенной в Осетии. Хозяин товара примчался на пост ГИБДД и стал предлагать огромные деньги:

— Отпустите, срывается контракт на поставку продукции!

Милиционеры оказались непреклонны. Все материалы задержания вместе с автофургоном передали в Набережно-челнинский городской суд. А спустя два дня предприниматель все-таки исполнил контракт и изъятую у него водку поставил партнеру.

Начали выяснять — как такое могло случиться? Водитель и экспедитор рассказали, что милиционеры доставили машину с водкой во двор суда, разгружать ее не стали и оставили в опечатанной фуре. На следующий день после задержания хозяин груза приказал им забрать машину с водкой и доставить груз по назначению — на торговую базу. Что и было исполнено. Сотрудники базы факт получения водки подтвердили.

Конспиративно получили в суде акт об уничтожении водки «путем личного слива» в раковину в здании суда, подписанный судьей Харисом Мингараевичем Якуповым. Воистину — не ведал, что творил! Представляете, сколько времени понадобилось, чтобы фуру водки разгрузить, бутылки разбить и слить водку в раковину? Какой запах не только в здании суда, но и во всем районе стоял бы при этой процедуре? Ну а рыба в Каме, наверное, ушла бы в недельный запой! Насколько надо быть уверенным в своей безнаказанности, чтобы записать такую ахинею в судебном решении!

Хозяин водки отпирался недолго и написал явку с повинной о даче взятки федеральному судье Якупову. Казалось бы, что материал готов для передачи прокурору! Но не тут-то было. Хорошо, что были контакты и в Верховном суде республики. Решили проконсультироваться, как правильно все по закону сделать: ведь не каждый день судей на скамью подсудимых усаживаем. Рассказали все знакомому судье и попросили совета. Судья, со ссылками на нормы права, детально проинструктировал нас и предупредил обо всех возможных ошибках, которые могут помочь подозреваемому Якупову избежать ответственности. Главное — требовать от него объяснений имеет право только квалификационная коллегия судей Верховного суда республики. Получение объяснения от судьи иными лицами противозаконно, и дело развалится только на одном этом основании. Все сделали, как научил консультант. Материалы передали прокурору и приступили к оперативному сопровождению следствия.

В процессе предварительного расследования к следователю обратился судья Якупов и стал требовать, чтобы ему предоставили возможность разъяснить ситуацию, словом, чтобы допросили его в качестве свидетеля. Все это происходило в присутствии И. Г. Алафузова, которого вместе со мной проконсультировал судья Верховного суда. Попытка судьи Якупова скомпрометировать следствие была локализована, допрашивать его в тот день не стали.

Квалификационная коллегия признала, что следствие проводилось законно, и дала согласие на привлечение Хариса Мингараевича к уголовной ответственности. Осудили Якупова к условному наказанию сроком на 2 года. При столь очевидных доказательствах судья был осужден лишь за превышение должностных полномочий, а не за получение взятки, за которую ему грозило от 7 до 12 лет лишения свободы. Даже его коллег по судейскому корпусу поразила глупость и беспардонность судьи.