VII
VII
Генерал Комаров 2 апреля доносил:
«Допрошенный вчерашнего числа государственный преступник Николай Колодкевич показал, что квартира в доме графа Менгдена, из которой предполагалось сделать подкоп под Малую Садовую улицу, была нанята в начале января на имя Кобозева, но назвать лицо, проживавшее под этой фамилией, Колодкевич не пожелал.
В половине января, до дня его арестования, т. е. до 26 января, Колодкевич принимал участие в работе этого подкопа, и при нем была разобрана часть стены по направлению к улице. Кроме него участвовали в этой работе и другие лица, но назвать их он не желал. Время окончания подкопа определено не было, а зависело от успеха самой работы. Что же касается других каких-либо планов и цели подкопа, то точного ничего при нем определено не было.
Относительно факта покушения, имевшего место 1 марта, по словам Колодкевича, это есть продолжение фактов того же рода, имевших место ранее этого преступления.
По предъявлении фотографических карточек Колодкевич признал: 1) Капустина — за лицо, известное ему под именем Михаилы, настоящая фамилия которого должна быть Фроленко, но об участии его в одесском предприятии объяснить ничего не желает; 2) Перовскую, Кибальчича, Гесю Гельфман, Тригони и Оловенникову знал под настоящими их фамилиями; 3) Рысакова, Арончика и Тыркова встречал, но где, не помнит, последних двух — несколько раз, а первого, т. е. Рысакова, — один раз; 4) Тимофея Михайлова вовсе не знал, Андрея Желябова, Веру Николаевну Филиппову [В. Н. Фигнер. — Сост. ] и Саблина знал, последнего очень мало.
В предъявленной ему карточке известного под именем Котика признал личность, фамилия которого, если не ошибается, есть Гриневицкий».
Окончательно установлена личность Гриневицкого только в апреле, как видно из следующего донесения генерала Комарова от 23 апреля:
«При дальнейших розысках по обнаружению настоящего звания умершего 1 марта сего года в придворном конюшенном госпитале, проживавшего, как оказалось впоследствии, под именем Ельникова, возникшее предположение, основанное на поразительном сходстве Ельникова с бывшим студентом С.-Петербургского технологического института, механического отделения (католического вероисповедания), Игнатием Гриневицким, вполне подтвердилось как предъявлением его фотографической карточки старшему наблюдателю при учащихся в С.-Петербургском технологическом институте надв[орному] сов[етнику] Момбелю, так и студенту того же института Антону Гавронскому, которые в карточке, снятой с Ельникова, признали Игнатия Гриневицкого, уволенного из института 1 июня 1880 г.
Кроме того, фотографическая карточка именовавшегося Ельниковым была предъявлена на месте родины Гриневицкого, в Гродненской губ., Вельского уезда, в имении „Гриневичи большие“, как родным Гриневицкого, так и лицам, знавшим его, причем все эти лица, за исключением отца Гриневицкого, давшего уклончивый ответ, заявили, что предъявленная карточка изображает Игнатия Гриневицкого».
1 апреля генерал Комаров донес:
«Государственный преступник Николай Рысаков в последних показаниях своих сделал указание на какого-то студента, известного ему под именем Аркадия, на обязанности коего лежало слежение за Государем Императором по улицам и отдание затем отчета о действиях своих Софье Перовской.
Последствием розысков был задержан студент С.-Петербургского университета Аркадий Владимиров Тырков. По предъявлении его Рысакову последний признал в нем именно того студента Аркадия, который следил за Государем Императором.
Спрошенный вслед за тем Тырков отрицал всякое свое знакомство и участие в преступном сообществе, а на допросе вчерашнего числа заявил, что принадлежит к социально-революционной партии фракции „Народной воли“, познакомившись с учениями ее года два тому назад. Осенью 1879 года сошелся с личностями, известными ему под именами Ефима Андреевича и Надежды Степановой, — членами партии „Народной воли“ [А. И. Желябов и С. Л. Перовская. — Сост.].
В ноябре или начале декабря месяца 1880 года Ефим Андреев предложил Тыркову следить за выездом Государя Императора, для чего ему были назначены час и место слежения, а спустя неделю он должен был являться с отчетом в квартиру, указанную ему Ефимом Андреевичем (где эта квартира находится, Тырков сказать не желает), и передавать о результатах Надежде Степановне, в лице которой он в настоящее время признает Софью Перовскую. Местом обычного слежения для Тыркова была набережная Невы от Дворцового моста до Летнего сада, причем раза два он был также во время развода и у Михайловского манежа.
Из лиц, следивших за Государем Императором, Тырков кроме себя называет Николая Рысакова, Софью Перовскую и лицо, именовавшее себя Иваном Михайловичем или Михаилом Ивановичем. Места же, времени, лиц и способа, которым должно было совершиться злодеяние 1 марта, он не знает. Об участии в наблюдении Елизаветы Оловенниковой также не знает, и на вопрос, не была ли квартира Оловенниковой той квартирой, где он отдавал отчет Перовской, Тырков, не давая прямого ответа на этот вопрос, заявил, что Перовскую там не встречал».
Об аресте Исаева градоначальник представил графу Лорис-Меликову доклад… 1 апреля:
«При продолжении розысков по делу Желябова и Кибальчича выяснено было знакомство с последним Золотницкого, уже задержанного, а равно и других подозрительных лиц, появлявшихся в частной библиотеке отставного генерал-майора Комарова.[52]
Сего числа, при прослеживании за одним из подозрительных лиц, называвшимся, как говорят, Ляминым, он застигнут был в районе 4-го участка Московской части, при встрече и таинственных переговорах на улице с темными личностями. При этом захвачены только что уволенный из Лесного института сын чиновника Николай Гомалицкий, не имеющий определенного места жительства, и другая личность, не объявившая при задержании своего имени, при дознании же в секретном отделении оказавшаяся бывшим студентом Медико-хирургической академии Григорием Исаевым, тем самым, который, по показанию Рысакова, свел его с Желябовым и состоит главным участником в тайной типографии и в тайной же фабрикации динамита.
Квартиры своей Исаев не объясняет, и потому к разысканию ее приняты меры.
После отправления записки 1 сего апреля о задержании бывшего студента Медико-хирургической академии Григория Исаева в обнаруженной квартире мещанина Лямина произведен обыск, при котором найдены различные прокламации, очевидно предназначавшиеся для распространения. Паспорт Лямина оказался фальшивым, и личность, по этому документу проживавшая, оказалась бывшим студентом С.-Петербургского университета Папием Подбельским, тем самым, который нанес оскорбление действием бывшему министру народного просвещения и в квартире которого, как выяснилось из следствия по делу Желябова и Рысакова, устраивались с преступною целью сходки.
Исаев, Подбельский и Гомалицкий передаются в распоряжение с. — петербургского губернского жандармского управления, а дальнейший розыск продолжается».
[Из донесения генерала Комарова 3 апреля]:
«2 сего апреля казненному ныне государственному преступнику Николаю Рысакову был предъявлен задержанный полицией бывший студент Медико-хирургической академии Григорий Исаев, в котором Рысаков признал своего знакомого, известного ему Григория. Познакомился с ним, насколько припоминает, через Кибальчича, а в декабре прошлого года Рысаков, по предложению названного выше Григория (Исаева), перевозил полученные с Николаевского вокзала два ящика, как значилось в накладной, с зеркалами; в действительности же в них, по словам Григория, находился типографский станок. За отвозом этой клади следили: Кот Мурлыка (Колодкевич), Порфирий — Александр Баранников и Григорий Исаев. У Никольского рынка, на Большой Садовой, Рысакова встретил Исаев, который предложил ему передать станок какой-то барышне, а сам с Рысаковым вернулся назад, так что Рысаков не знает, куда поехал извозчик с этой кладью.
Григорий Исаев всегда казался Рысакову каким-то утомленным, и руки его, как и руки казненного Желябова, были испачканы в чем-то черном, что дало возможность предполагать Рысакову, что оба они занимались набором шрифта для „Народной воли“.
Утром 1 марта Григорий Исаев должен был быть в конспиративной квартире по Тележной улице, и Рысаков видел его вместе с каким-то маленьким рыжеватым господином на Невском пр., в числе других лиц, ожидавших проезда Государя Императора.
В Григории Исаеве Рысаков предполагает помогавшего технику Кибальчичу устраивать снаряды.
Из квартир, в которых отдавался отчет о наблюдении за проездом Государя Императора, Рысаков указал квартиру студента Медико-хирургической академии Тычинского, по Большой Дворянской улице, дом № 8, кв. 10. Перовская и Желябов были знакомы с этим Тычинским, и последний был раза два на очереди для наблюдения».
[Из доклада М. Т. Лорис-Меликова 5 апреля]:
«Сведения, полученные при исследовании злодеяния 1 марта, вызвали ряд мер к раскрытию как ближайших участников этого преступления, так равно и тех лиц, которые находились в преступных отношениях к главным виновникам злодеяния. Кроме того, появление в обращении значительного количества прокламаций от так называемого „исполнительного комитета“ послужило основанием ко многим обыскам с целью обнаружения составителей и распространителей прокламаций.
Производящиеся ныне при с. — петербургском жандармском управлении дознания представили в последние дни обильные результаты, между которыми особенное значение получают нижеследующие разоблачения:
1 сего апреля задержан в С.-Петербурге бывший студент Медико-хирургической академии Григорий Исаев, в котором государственный преступник Рысаков признал ближайшего участника злодеяния 1 марта. На допросе Исаев, сознавшись как в этом злодеянии, так и в участии в покушении 19 ноября 1879 года в Москве, объяснил, что вместе с Кибальчичем он изготовлял метательные снаряды и вообще принимал деятельное участие в преступлении 1 марта. Кроме того, дознанием вполне установлено участие Исаева в покушении 19 ноября 1879 года, а также и то, что в 1880 году он был хозяином квартиры по Большой Подьяческой улице, дом № 37, где изготовлялся динамит для террористических предприятий революционной партии.
2 апреля получено указание, что преступница Перовская принимала отчеты от лиц, следивших за выездами в бозе почившего Государя Императора, в квартире студента Медико-хирургической академии Тычинина. Вследствие этого Тычинин арестован и на допросе признал, что в декабре прошлого года в квартире его собирались неизвестные ему лица для каких-то переговоров; лицам же этим он уступил свою квартиру по просьбе одного своего знакомого. К обнаружению последнего, не названного до сего времени Тычининым, принимаются надлежащие меры».